Крупный бизнес в рыночной экономике
Дипломная работа - Экономика
Другие дипломы по предмету Экономика
?омпании. И уже это оказалось достаточно сложным: в нашей стране до сих пор отсутствует нормальная корпоративная статистика. У нас есть макроэкономическая статистика и статистика предприятий. Рейтинг крупнейших предприятий России регулярно публикует журнал Эксперт, создавший для этого специальное рейтинговое агентство, однако в нем нет принципиального для нас различения компаний и предприятий: в качестве самостоятельных объектов там присутствует множество предприятий, в действительности входящих в те или иные ИБГ.
Прежде всего, это были данные Федеральной комиссии по ценным бумагам и Национальной ассоциации участников фондового рынка. Очень сильно помогли сайты компаний, где много детализированной информации о предприятиях, входящих в ту или иную компанию. Мы исключили из рассмотрения компании с контрольным государственным пакетом акций, такие как ОАО Газпром и РАО ЕЭС России, поскольку очевидно, что их поведение в значительной степени определяется влиянием государственных структур и ориентировано на реализацию текущих социальных и политических задач. Мы выбрали пять статистических показателей и ряд неформальных критериев.
Оказалось, что восемь ее крупнейших ИБГ дали в 2001 году 35,6% валового выпуска российской промышленности. В 2000 году этот показатель составлял 32,9%. В США же десять крупнейших компаний выпускают сегодня 27,4% валовой продукции промышленности, а в Германии - 15%.
Надо сказать, что подобные тенденции характерны сегодня и для других стран с развивающимися рынками. Например, в Индии работает известный экономический конгломерат Тата. Такие же компании можно найти в Чили, Бразилии, Малайзии. Но как видно из корпоративной истории XX века, подобная ориентация на самодостаточность была характерна для конгломератов США в первые десятилетия XX века, а для Западной Европы - в 1950-е годы. Высоко диверсифицированный конгломерат компаний принадлежал семье Валленберг в Швеции. Хорошо известна и группа Фиат в Италии - тоже высоко диверсифицированного и многоотраслевого характера. Естественно, что такого рода интегрированные компании довольно типичны и для Юго-Восточной Азии, в частности, для Японии и Южной Кореи. крупный бизнес корпорация концентрация
Несколько слов о том текущем институциональном и экономическом контексте, который во многом определяет современное состояние нашего крупного бизнеса и, видимо, будет формировать его будущее. На мой взгляд, сегодня сложились два существенных ограничения экономической модели современной России: институциональное и структурное. Можно сказать, что система государственных и рыночных институтов у нас стабилизировалась в более или менее устойчивом состоянии, которое я бы определил как стационарно-переходное. Это означает, что многие неформальные, полутеневые отношения, которые служили адаптационным, смягчавшим шоки перехода ресурсом, к сожалению, приобрели устойчивый характер, а формальные институты у нас по-прежнему в автоматическом режиме не действуют.
Один из первых нобелевских лауреатов по экономике Кеннет Эрроу говорил: для того чтобы рыночная экономика эффективно работала, все товары и все услуги должны продаваться и покупаться, кроме решения судов; если эта услуга продается, то рыночная экономика не работает. Эта цитата очень хорошо, по-моему, описывает наше нынешнее положение. Возьмем, например, арбитраж. Возмещение убытков в случае неплатежеспособности экономического агента у нас занимает 160 дней, а в США - три недели. Кроме того, в американской экономической культуре очень важны репутация и ее потеря, а у нас этот фактор не просматривается пока вовсе. Более или менее нормальные экономические взаимосвязи и экономические трансакции возможны в России только между предприятиями, которые включены в те или иные сети доверительных отношений. А ИБГ как раз и представляют собой один из наиболее распространенных типов такого рода сетей. Можно говорить, правда, что нечто похожее начинает складываться и в регионах.
Понятны и причины стоящих перед нами структурных ограничений: они связаны с сохраняющимся в России нерыночным сектором, с весьма значительной, дисперсной и плохо контролируемой государственной собственностью и, конечно, с односторонностью нашего включения в мировую экономику. Доля экспорта в валовом внутреннем продукте России по текущему обменному курсу - одна из самых высоких в Европе: выше нас Белоруссия - 60%, Бельгия - 42%; у нас - 40%.
Какие же общественные силы, институты способны преодолеть эти ловушки и ограничения? Сегодня в России есть два агента модернизации: государство, власть, которая инициировала экономическую реформу, и крупный российский бизнес, который в ходе этой реформы возник. На мой взгляд, ни гражданское общество, ни политические партии, ни профсоюзы, ни малый бизнес не могут ни предложить программу развития российской экономики, ни обеспечить ресурсами ее реализацию. А потому для выхода из кризиса нам необходимо согласование интересов государства и бизнеса. Надо сказать, что институты, призванные обеспечить это согласование, очень быстро и динамично развиваются: я имею в виду и Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), и Торгово-промышленную палату, и сотни других отраслевых региональных союзов и ассоциаций, которые занимаются консолидацией интересов бизнеса и выработкой его компромиссной коллективной позиции, которую власть так или иначе вынуждена учитывать.
Несколько слов о тенден?/p>