Колониальная и внешняя политика Великобритании в конце XIX – начале ХХ вв. и место в ней Д. Ллойд Дж...
Курсовой проект - Юриспруденция, право, государство
Другие курсовые по предмету Юриспруденция, право, государство
»жны были пользоваться абсолютно теми же гражданскими правами, как и коренное население, в том числе и правом участия в избрании президента. Но взамен он потребовал от английского правительства недвусмысленного заявления, что данное вмешательство во внутренние дела Трансвааля является последним; английское правительство должно было отказаться от утверждения своего сюзеренитета по отношению к внутреннему управлению Трансвааля. Наконец, Крюгер требовал установления арбитража для улажевания конфликтов, могущих возникнуть в будущем между обоими правительствами.
Вопрос об арбитраже был поднят Крюгером еще в Блумфонтейне. Он, несомненно, полагал, что английскому правительству будет трудно игнорировать это предложение в такой момент, когда открылись заседания Гаагской конференции, где именно британский представитель выступил с предложением употребить все усилия для установления регулярной процедуры международного арбитража. Но империалист, каким был сэр Альфред Милнер, уклонился от этого: он заявил, что арбитраж невозможен даже между двумя дружественными государствами, если рассмотрению подлежит вопрос, как обращаются с подданными одного из этих государств в другом государстве. Однако сэр Альфред Милнер допускал, чтобы после урегулирования спорного в данное время вопроса определенным соглашением между лондонским правительством и правительством Претории истолкование отдельных статей этого соглашения в тех случаях, когда смысл их окажется неясным, было подчинено правильной и автоматически применяемой процедуре третейского разбирательства при том единственном условии, чтобы в этом третейском суде ни в крем случае не участвовали иностранцы. Крюгер в августе согласился на это требование сэра Альфреда Милнера. Он только настаивал, чтобы в состав будущей арбитражной комиссии допускались не только англичане, подданные различных английских колоний, и трансваальские граждане, но и граждане Оранжевой республики. Это была серьезная уступка; она в известной мере означала включение Южно-африканской республики в Британскую империю.
Но вместо того, чтобы успокоиться, Чемберлен обвинил Крюгера в том, что тот увиливает от прямых ответов, что он проводит реформы через час по чайной ложке. Предложения, сделанные сэром Альфредом Милнером в Блумфонтейне, он назвал умеренными такими умеренными, что многие усматривают в них проявление слабости. Меньшего мы требовать не можем и на меньшее мы не можем согласиться... К чему мы придем, к миру или войне? Это зависит от президента Крюгера и его поклонников... Скажет ли он нужное слово? Время идет. Положение создалось слишком напряженное, чтобы допускать постоянные отсрочки. Узел должен быть развязан или его придётся разрубить. Это было знаменательным предисловием к депеше, которую на следующий день английское правительство отправило трансваальскому. Лондон настаивал в этой депеше на необходимости покончить с всякими предварительными условиями предоставления избирательного права, которых упорно требовало трансваальское правительство и которые могли бы уничтожить благодетельное действие предложенной реформы. Британское правительство отказывалось взять на себя обязательство воздерживаться в будущем от всякого вмешательства в дела республики; наконец, оно напоминало, что вопрос об избирательном праве не является единственным вопросом, интересующим уитлендеров, и выдвигало новое требование: одновременно с вопросом об избирательном праве урегулировать все вопросы, связанные с положением уитлендеров.
Каждая уступка, сделанная Крюгером, вызывала, таким образом, новые требования со стороны английского правительства, продемонстрировавшего на весь мир, что оно намерено выжать из Трансвааля все до последней капли. Президент Крюгер мог ответить лишь отказом или безусловной капитуляцией. Он избрал первое и взял обратно предложение, сделанное в августе. Намерено ли было английское правительство ответить на это немедленным предъявлением ультиматума? Несомненно, к этому сводилось предложение Чемберлена на заседании кабинета, происходившем в Лондоне 8 сентября. Но в ноте, отправленной в тот же день из Лондона в Преторию, чувствуется умеряющее влияние лорда Солсбери. Нота была составлена в вежливой форме и содержала повторную просьбу к трансваальскому правительству не брать обратно своих августовских предложений и лишь в случае отказа оставляла за Англией право принять более энергичные меры. Кроме того, нота выдвигала один новый вопрос: Англия требовала для представителей Ранда в парламенте Претории права пользоваться английским языком на тех же основаниях, как и голландским. Это было как нельзя более справедливо. Разве голландцы не пользовались правом говорить на своем языке в парламенте Кейптауна? Крюгер поступил бы благоразумно, если бы согласился на это предложение или, по крайней мере, передал его на рассмотрение фольксраада, выбранного на основании нового избирательного закона. Но он ответил резким отказом, и этим более чем ясно показал, что противопоставляет британской непримиримости такую же непримиримость. Было бы бесполезно подробно излагать содержание нот, которыми после этого обменялись оба правительства. Всем уже было ясно, что война неизбежна. 9 октября президент Крюгер предъявил ультиматум, равносильный объявлению войны. За объявлением войны Трансваалем последовало объявление войны Оранжевой республикой. Таким образом, начались враждебные действ?/p>