Каюм Насири - представитель татарской интеллигенции
Контрольная работа - Философия
Другие контрольные работы по предмету Философия
иной молчания назвал не какой-либо злой умысел, а элементарное отсутствие информации и обратился к читателям с просьбой присылать в редакцию свои воспоминания. Откликнулось несколько человек, которые были знакомы с Каюмом Насыри. Оказалось, что татары совершенно не знали своего выдающегося соплеменника, автора около сорока произведений. То есть, его имя было на слуху, но по-настоящему никто не представлял себе, каким он был и чем жил. Каюм Насыри прожил свою жизнь белой вороной, не вписываясь в реалии тогдашнего традиционного татарского общества, которое с трудом открывало двери всему новому и решительно захлопывало их в случае малейшего не по правилам.
По сути, его перестали замечать ещё при жизни. Чем была вызвана такая нелюбовь? Стремясь сохранить свою религиозную и национальную идентичность, татары едва ли не в большинстве своём крайне подозрительно относились к тем соплеменникам, которые водили дружбу с русскими начальниками и миссионерами. А Каюм Насыри не только пропагандировал русский язык, но и некоторое время даже жил и работал в очаге миссионеров - Казанской духовной семинарии, по заказу миссионеров занимался перепиской христианских богослужебных книг, общался с главным миссионером Николаем Ильминским - крупным востоковедом и педагогом, но... ещё и автором одобренной Петербургом системы христианизации нерусских народов Среднего Поволжья и других регионов. При этом Каюм Насыри оставался мусульманином и никогда даже не помышлял принять христианство, хотя это могло открыть для него двери русских университетов, сделать его своим в обществе, куда инородцам путь был заказан. В сущности, он оказался между молотом и наковальней и так и не смог до конца интегрироваться в русское общество и при этом потерял связь со своими соплеменниками. Это была главная трагедия его жизни. Оставаясь, несмотря ни на что, внешне беспристрастным, Каюм Насыри затевал всё новые и новые проекты. Сначала он собирался издавать газету на татарском языке - её, естественно, не разрешили. Тогда начал выпускать календари, представляющие собой журналы-альманахи, которые оказались столь популярными, что нечистые на руку издатели стали тиражировать их пиратским способом. Каюм Насыри надеялся привлечь к себе внимание своими календарями, доказать, что он болеет за свою нацию и что-то значит для татар. Однако в его жизни мало что изменилось. Не принесли ему ни славы, ни достатка и его книги, которые он издавал в основном за собственный счет, отчего и жил лишь на мизерные доходы от их продажи да благодаря частным урокам. В 1871 году Каюм Насыри решил организовать для татарских детей школу, в которой собирался обучать их русскому языку. Он считал, что татары, живя в России, должны знать ее историю, культуру и русский язык. Нелёгкое дело затеял учёный. Татарское общество восприняло его идею в штыки. Русские власти пообещали финансовую поддержку, но не выполнили до конца своё обещание. Слава и признание пришли к Каюму Насыри после смерти - лишь в советское время. К круглым датам выходили сборники, в которых нашло свое отражение научное и литературное наследие татарского учёного, хотя и в сильно урезанном и отредактированном виде. Худо-бедно издавались его труды, проводились научные конференции, одна из центральных улиц Казани - Захарьевская в 1930 году была переименована в улицу Каюма Насыри. В те годы родилась новая градация, кто свой, а кто чужой. Из дореволюционных писателей и поэтов к своим были отнесены Габдулла Тукай, Галиаскар Камал, Галимджан Ибрагимов, с некоторыми оговорками - Фатих Амирхан, Загир Бигиев, Муса Акъегетзаде и еще несколько писателей. "Своим" стал и Каюм Насыри. Советская идеология приспосабливала к своим постулатам писателей, поэтов, мыслителей, которые придерживались джадидских взглядов. Каюм Насыри вполне вписывался в их ряд. Если затушевать религиозный подтекст его сочинений, то получался крупный просветитель и реформатор - жертва бесчеловечного буржуазного строя. По большому счету так оно и было, только не в таких гиперболических формах, в которые его стали облачать. Вообще-то сначала особой потребности в вознесении бывших светил не было: балом правили имажинисты и футуристы, дореволюционное татарское наследие выбрасывалось на свалку истории с клеймом национально-буржуазное. Строгой ревизии было подвергнуто даже творчество Габдуллы Тукая, из которого позже, впрочем, сделали чуть ли не революционного поэта. Остракизму был подвергнут еще живой классик татарской литературы Фатих Амирхан, который был вынужден бросить преподавательскую работу в театральном техникуме из-за постоянных насмешек революционно настроенных студентов. Однако в 1922 году к двадцатилетию со дня смерти Каюма Насыри в Казани вышли две книги, в которых были собраны ранее не опубликованные работы ученого. Лед тронулся. Но не надолго. Вскоре были репрессированы составители сборника Галимджан Ибрагимов и Газиз Губайдуллин. В специальные хранилища была отправлена вся литература, где пусть даже мимоходом упоминались их имена. Насыри забыли. Новый интерес к Насыри связан с именем татарского литературоведа Мухаммада Гайнуллина, который сделал невероятно много для реабилитации татарского дореволюционного наследия. В 1947 году были опубликованы Материалы научных сессий, посвящённых 120-летию со дня рождения К. Насыри, двумя годами ранее вышли статьи в связи с его юбилеем. Годы хрущевской оттепели вернули т?/p>