История Югославии в ХХ веке
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
им соображениям положительно отзываться об Октябрьской революции, генерал писал: "Великую русскую революцию сербский народ с самого начала правильно воспринял как стихийное возмездие.., понимая, что она, как и все революции, несла на себе и печать ужаса, и печать величия. Наш народ понимает, - продолжал он, - что мирные революции могут произойти в странах, где без русской революции еще долго пришлось бы ожидать нового мировоззрения, которое вскрывает и осуждает неравенство в обществе и в соответствии с которым обществом должна управлять человечность, а не материальный интерес; понятно, что эти изменения, благодаря жертвам русской революции, непременно будут происходить не в одной стране до тех пор, пока не родится новый, более справедливый мир"...
Пытаясь примирить традиционное представление о "матери России" с советской реальностью, руководитель антикоммунистического сербского сопротивления писал: "Малые славянские народы, ветви славянского дерева, должны быть сколь горды, столь и благодарны матери-России за ту боль, которую только она и могла перенести во имя рождения нового мира, и славянин, который не способен этого почувствовать это, не славянин, а выродок.... Наши русские братья, конечно, должны понять причины нашего поражения в 1941 г. Наряду с предательством своих братьев, о котором свидетельствует и сам хорватский изменник (речь идет о мятеже хорватских частей и провозглашении НДХ 10 апреля 1941 г., т.е. еще до официальной капитуляции Югославии - С.Р.), отвагу нашего народа сокрушило и предательство тех, к кому сегодня столь благосклонна Москва... В бесстыдство ужасных [преступлений], совершенных коммунистами под руководством Тито, было бы невозможно поверить, если бы не существовали неопровержимые документы...
Лучше, чем кому бы то ни было, русским братьям известно, что в момент всякой революции в мутной воде всегда плавают разные инородцы, - продолжал Д.Михайлович.- Эти подозрительные инородцы начали с измены родине, что стало причиной незаслуженного поражения нашего народа, по разумению которого нет преступления страшнее, чем поднять оружие против своего отечества... Их деятельность неизбежно должна была привести к гражданской войне. Страна превратилась в арену жестокой борьбы и насилия. Жертвами становились самые лучшие и благородные".
Своими выпадами против "инородцев" (под которыми прежде всего он подразумевал хорватов и евреев, что видно не только из нападок на И. Броза Тито, но и из откровенно антисемитского пассажа с упоминанием имен Льва Троцкого и югославского коммуниста Моше Пьяде) генерал Михайлович, вольно или невольно, наносил оскорбление и самому И.Сталину, которого даже не упомянул среди вождей революции и руководителя СССР. Только так можно истолковать нижеследующие слова: "Почему же Славянский комитет в Москве с такой легкостью и быстротой сбился с пути и встал на сторону горстки инородцев против столь ему близкого и верного народа... А кроме того, считают ли наши русские братья нормальным, чтобы самым близким ему народом руководили инородцы? Было ли то же самое с великим русским народом? Нам кажется, что нет. Великую русскую революцию возглавил русский Владимир Ильич Ленин. Эта революция знала, кто и, возможно, куда ее ведет".
Говоря об отношениях между сербами и СССР, который он воспринимал как Россию, Д.Михайлович без всякого почтения писал: "Правда состоит в том, что сербскому народу очень хорошо известны интересы его великих русских братьев. С точки зрения их интересов было понятно, что, начав войну, Россия призвала порабощенные народы к вооруженному восстанию против оккупантов для того, чтобы сковать их силы и истощить их тылы. Но с другой стороны, разве не понятно, что порабощенные народы, восприняв этот призыв и исходя из своих нынешних и будущих национальных интересов, сохранили свое право самим принимать решение о моменте начала вооруженной борьбы против оккупантов. Это право невозможно оспорить, поскольку в истории нет примеров того, чтобы один народ жертвовал всем вплоть до самоубийства ради интересов какого-то другого народа или ради каких-то общечеловеческих интересов, которые одновременно не совпадали бы с интересами данного народа". Под этими словами мог бы подписаться после советско-югославского конфликта 1948 г. и непримиримый враг и победитель Д.Михайловича Й.Броз Тито.
В конце своей отповеди Славянскому комитету, противореча сам себе, Д.Михайлович утверждал: "Тем, кто неизвестно откуда принес идею презрении к отчизне, тем, кто не имеет со славянством ничего общего, ближе не идея освобождения от ненавистного гитлеризма, а напротив, гитлеровская идея крови, которую он навязал своему собственному народу. Не имея ничего против интернациональной солидарности, наш народ всем сердцем привержен идее нации, поскольку интернационалистское осознание солидарности во имя человечества, если оно навязывается силой, не может победить национальное чувство и сознание общей судьбы..." Но "идея нации" в трактовке самого Д.Михайловича и его идеолога С.Мольевича вполне соответствовала "идее крови", которую воспринял также и непримиримый враг великосербского национализма вождь великохорватского движения усташей А.Павелич. Идейное и психологичекое родство этих двух людей и этих двух движений подтверждает тот факт, что они объединяли свои усилия в борьбе против коммунистов Й.Броза Тито.
Но даже после этого письма, в одном из своих воззваний, распространенных летом 1944 г. по Сербии, Д.