Исторический роман Н.П. Задорнова "Цунами"
Информация - История
Другие материалы по предмету История
судками. [2]
В эти годы в семью старых стран классического колониального разбоя: Испании, Португалии, Англии, Франции вступил новый партнер - Соединенные Штаты Америки. Один за другим прибирали американцы ничьи острова Тихого океана. Наступила очередь японских островов, американцы уже начали освобождать от ига японцев острова, которыми Япония владела долгие сотни лет.
Интерес к каменному углю был той движущей силой, которая толкала американцев в Японию. Уголь был хлебом для растущей и крепнущей промышленности, уголь был основным топливом для паровых судов.
И сама Япония представлялась полезной как станция на большой океанской дороге. В Китае хозяйничали англичане, и американские хищники не хотели предоставлять британцам право монопольно грабить Китай. Еще Гончаров правильно подметил, что хотя англичане и американцы говорят, молятся, едят одинаково, но и одинаково ненавидят друг друга. [2]
В начале 50-х годов прошлого века Америка решила открыть Японию. Гончаров говорил, что капиталистические хищники умеют делать это очень просто.
В настоящую минуту можно и ее (Японию) отпереть разом: она так слаба, что никакой войны не выдержит. Но для этого надо поступить по-английски, т. е. пойти, например, в японские порты, выйти без спросу на берег, и когда станут не пускать, начать драться, потом самим пожаловаться на оскорбление и начать войну. [3]
июня 1853 года в Токийском заливе (раньше Залив Эдо) появился американский военный корабль Сусквеханна в сопровождении эскадры из трех кораблей. Командир эскадры, коммодор (адмирал) Перри вручил японским властям письмо президента США, где в категорической форме предлагалось открыть ряд японских портов для американских кораблей. К письму Перри добавил угрозу, что в случае отказа он вернется с большой эскадрой. Наглые действия коммодора уже заранее были одобрены конгрессом США. Перри разрешалось применять любые способы вплоть до объявления войны, лишь бы открыть Японию.
Через восемь месяцев Перри вернулся к японским берегам. Эскадра встала против Эдо (ныне Токио) и, наведя орудия на город, ожидала ответа японского правительства. Феодальная, раздробленная Япония, практически лишенная возможности сопротивляться, могла дать только положительный ответ на американский ультиматум.
октября 1854 года Диана бросила якорь на рейде города Хакодате, в Сангарском проливе. Сразу же стало известно, что английский отряд, состоящий из фрегата, корвета и двух пароходов, только несколько дней тому назад посетил Нагасаки и получил от японского правительства разрешение заходить и в этот порт, и в Хакодате.
Однако противник не появлялся. На русском фрегате несли боевую вахту во всеоружии, поджидая неприятеля. Но английский отряд не показывался. Офицерам разрешили сойти на берег. Вместе с другими и Можайский ступил на японскую землю. Какая удивительная страна! В ней все - природа, люди, быт, нравы и обычаи не похожи ни на одну другую страну мира.
Можайский с увлечением принялся рисовать. Прежде всего он изобразил фрегат на рейде, сад при храме в Хакодате, внутренность двора японского храма.[2]
Свои занятия рисованием, зарисовки японского пейзажа Можайский продолжал в Осаке или как тогда писали, куда вскоре без всяких приключений пришла Диана. Такой ход был тщательно продуман Путятиным, потому что в Осака находилась резиденция Императора (духовного вождя Японии, живого бога). Подобным манёвром адмирал хотел показать населению Японии, что им есть к кому обратиться за помощью в решении внутренних проблем, связанных с единоличным правлением сегуна. И действительно, слухи быстро разнеслись по стране, хотя этому противодействовали слуги сегуна. Дух революции зародился в массах и захватывал всё больше населения, впоследствии в Японии произошла революция, но это уже к нашей книге не относиться.
В Осаке Путятину назначили для переговоров порт Симода.
В конце ноября Диана пришла в Симоду, где Путятин вступил в переговоры с японскими уполномоченными. Русский представитель советовал перенять японцам от русских то, что облегчит их жизнь: покупать и научиться самим изготовлять стекла, вместо бумаги, которой в Японии заклеивали окна.
Путятин доказывал японцам взаимные выгоды, которые явятся следствием расширения торговых связей между обеими странами, однако последние неохотно шли на уступки. Это связано с тем, что за ними наблюдал чиновник сегуна, состоящий в тайной полиции. Всё же переговоры развивались успешно. Можайский в это время с интересом наблюдал и старался передать в своих рисунках характерные особенности японского быта, одежды, архитектуры. Он сделал портреты японского врача, бонзы, девушки, старухи и двух детей.
На другом рисунке Можайский запечатлел заседание японских представителей. Этот рисунок прекрасно дополнил описание заседаний, сделанных Гончаровым. Можайский на своем рисунке изобразил Цуцуя (крайний слева), самого старого по возрасту японского представителя, который очаровал И. А. Гончарова.
На рисунке Можайского изображен старик, у которого морщины лучами окружали глаза и губы; во всех чертах светилась старческая, умная, приветливая доброта - плод долгой жизни и практической мудрости.
В книге описаны вечера, которые проводили японские уполномоченные, там они смеялись над русскими моряками, например над непоследовательностью и сумбурностью речи Путятина, так же и смеялись друг над другом, например над с?/p>