Империя и местное самоуправление: идеология реформ в русском Туркестане в конце XIX — начале XX вв.
Информация - История
Другие материалы по предмету История
Империя и местное самоуправление: идеология реформ в русском Туркестане в конце XIX начале XX вв.
С.Н..Абишин
В последнее время опыт политики XIX начала XX вв. в государственном строительстве на огромном пространстве Европы и Азии стал привлекать к себе всё более пристальное внимание. Углубление межнациональных и межрегиональных противоречий, проявлениями которых в начале 1990-х гг. стали распад СССР, трудности и зигзаги федеративного развития России, ярко обозначившиеся в событиях по поводу Чечни, а также аналогичные проблемы в других странах СНГ, всё это заставляет по-новому осмыслить наследие предшествующих эпох по решению "национального вопроса", увидеть в нём возможные примеры для подражания.
Современные российские историки отказались от однозначных оценок советского времени, когда Российская империя рисовалась как "тюрьма народов", а её политика как процесс национального закабаления и русификации. На смену этим идеологически ангажированным утверждениям пришли новые подходы, в которых акцент переместился с отрицательных на положительные моменты в имперском историческом опыте. Причём в ряде случаев новые интерпретации имперской истории оказались прямой противоположностью старым интерпретациям. Так, ещё совсем недавно не подлежащим сомнению считался тезис о том, что политика русских властей в Средней Азии была направлена на разрушение традиций, традиционных институтов. А уже сегодня историк-востоковед А.И.Яковлев, анализируя реформы в Туркестанском крае в конце XIX начале XX вв., приходит к выводу, что "...Царское правительство проводило в Туркестане достаточно гибкую политику. Она основывалась прежде всего на уважении к традиционным основам жизни населения, на сохранении при проведении ряда реформ традиционных политических и социальных структур..." . К сожалению, как мне представлется, одна крайность сменилась другой.
В действительности российская власть, я имею в виду власть одновременно административную и идеологическую, имела всегда двойственное отношение к вопросу о способе и характере учёта местных социальных и культурных особенностей в реформировании колоний. Например, генералгубернатор Оренбургского края, в состав которого в 1865-1867 гг. входила Туркестанская область (до образования отдельного Туркестанского генералгубернаторства), Н.Крыжановский полагал, что "...пора перестать потворствовать нравам, языкам и обычаям наших слабых соседей (...). В Средней Азии мы должны быть одни господами, чтобы через наши руки могли со временем проникнуть туда цивилизация и улучшение жизни тех несчастных париев рода человеческого..." 2. Противоположную точку зрения отстаивал академик А.Ф.Миддендорф. Учёный, имея в виду жителей Средней Азии, писал: "...Наши сотоварищи по подданству могут быть приведены к цели достижению высшего совершенства развития лишь тогда, когда будет обращено должное внимание на каждую историческую, т.е. порождённую естественную необходимостью, особенность..." 3. Постановка обеих целей и дискуссия между их сторонниками являлась коренным качеством и свойством имперского сознания. Именно в таком споре и даже конфликте, постоянно воспроизводившем напряжение между разными точками зрения, рождался тот политический и административный процесс, который назывался реформами в колониях.
В этой дискуссии проявились не только противоречия между разными идеологиями, но и общие, объединяющие их черты, благодаря которым диалог только и мог состояться. Одна их них особое осознание социального и культурного времени и пространства. В имперском сознании время разделилось на прошлое варварства и будущее цивилизации, а история превратилась в неизбежное и необходимое движение от варварства к цивилизации, которое называется "прогрессом". Пространство также разделилось на прошлое и будущее: эволюционная схема как бы распределилась в современности, образуя территории с варварством и цивилизацией. Империя, выполняющая цивилизаторские функции и несущая "прогресс" в колониях, олицетворяла собой не только идею территориальной экспансии, но и идею движения от прошлого к будущему.
В данной статье я подробнее остановлюсь на одном интересующем меня сюжете самоуправлении, на примере которого попытаюсь показать, как противоречиво развивались представления русской имперской администрации о роли "традиций" в реформах среднеазиатского общества на рубеже XIX-XX вв 4.
* * *
С проблемой самоуправления русские власти столкнулись на самых ранних этапах установления контроля в Средней Азии. Почти сразу главным стал вопрос о том, по какому принципу должно строиться это самоуправление: должны ли туземные чиновники назначаться сверху русскими администраторами, либо выбираться самим населением. Уже на ранних этапах завоевания региона по этому поводу развернулась дискуссия.
В датируемой 1865 г. переписке с военным министром генералгубернатор Оренбургского края, куда первоначально входила Туркестанская область, Н.Крыжановский был против введения выборной системы. По его мнению, лучшим вариантом была бы единоличная власть на завоёванных территориях, к которой туземцы привыкли, тогда как выборы могли бы привести к образованию среди туземцев партий, что для управления краем было бы нежелательным 5 . В ответ на утверждение военного министра, что в Ташкенте уже существует муниципалитет, оренбургский генерал-губернатор писал, что "...Вся эта администрация, действительно нескольк