Задание: Моя политическая биография
Реферат - Психология
Другие рефераты по предмету Психология
В свете грядущих выборов развитие моей политической карьеры приобрело особое значение. Большинство сколько-нибудь значимых кандидатов уже предоставили на суд читателей свои автобиографии. Не останусь в стороне и я, к тому же, хочется обезопасить себя от нападок по поводу неизвестных широкой публике сторон моей жизни. Рассказ не будет изобиловать какими-либо литературными изысками, что вполне соответствует моему характеру. Во всем должны быть логика и здравые рассуждения.
Родился я в Ленинграде в 1954 году. Отца своего помню смутно, он трагически погиб на строительстве Иркутской ГЭС, когда мне не исполнилось ещё и 3 лет. Отец был высококвалифицированным и работал в тресте Спецгидроэнергомонтаж. Его знаменитая передовая бригада Коммунистического труда строила ударными темпами Куйбышевскую, Менгичаурскую (Азербайджан), Братскую гидроэлектростанции, а Иркутскую он не достроил.
Моя мать, имея на руках трёхлетнего ребёнка, была вынуждена бросить учёбу в Ленинградском Технологическом институте и пойти работать в швейное ателье. Зарплата была небольшой, но голодным моё детство не было. Мать старалась дать мне полноценное воспитание и образование, научить самостоятельности и ответственности за свои поступки. В 5 лет я научился читать и писать, а в 6 лет -пошёл в 1 класс школы , но уже не в Ленинграде, а в подмосковном посёлке Лунёво.
Учился я хорошо, но отличником не был. Имел массу увлечений, к которым, впрочем, довольно быстро терял интерес: фотография, нумизматика, филателия. Но была одна тема, интерес к которой никогда не проходил - история. Было невероятно интересно вырваться из серости хрущёвских пятиэтажек, переносясь мысленно в Америку времён войны между Севером и Югом или в революционную Францию.
Очень рано я почувствовал информационный голод, никак не мог понять, как при тогдашней нищете СМИ воспевали государственное устройство. К тому же неподалёку от нашего посёлка были расположены дачи генералов МВД и каждое лето, когда высокопоставленные чиновники привозили туда свои семьи, я имел возможность общаться с их детьми, что также укрепляло протест против такого положения.
Отношения со сверстниками не доставляли мне никаких хлопот. Я мало отличался тогда от большинства: также любил погонять мяч во дворе, курил в школьном туалете, но приходя домой, попадал в атмосферу любви и понимания, имел возможность для учёбы, чего у большинства сверстников не было. Комплекса неполноценности по поводу отсутствия отца у меня не было по той простой причине, что неполных семей как наша тогда было много.
Пока я учился в школе, моя мать заочно окончила Институт культуры по специальности режиссёр народного театра и была назначена директором студенческого клуба (сначала временно, затем - постоянно) Московского гидромелиоративного института. Это дало мне возможность посещать курсы иностранных языков в институте. К тому же я рано окунулся в студенческую жизнь с её свободомыслием. Получив доступ к институтской библиотеке, я, к своему разочарованию, обнаружил там сугубо техническую литературу, к которой имел природное отвращение.
В 1970 году, к моменту окончания мною школы, мы переехали в Москву. Разумеется, я мог без труда поступить в МГМИ, пользуясь положением и авторитетом матери и своими успехами в учёбе, но мысль о нудных лекциях: способы рытья каналов в Кара-Кумах и повороты сибирских рек в Среднюю Азию не вселяла оптимизма.
Хорошее знание французского языка, частично полученное в школе (частично - дополненное самостоятельными занятиями), любовь к общественным наукам, желание и умение общаться с людьми - вот качества, которые я приобрёл к тому времени. С этим багажом я поступил в Институт восточных языков (сегодня это Институт стран Азии и Африки) по специальности тюрколог.
Институтская жизнь была более разнообразней, чем прежняя .Наконец-то появилась возможность читать редкие, а порой и запрещённые книги (часто меня заставали за чтением самиздата, за что получал головомойки от комсомольской организации).
Моя учёба в институте совпала с уже увядающим преследованием инакомыслия в стране. Правда, диссидентов государство сажало, но уже в меньших количествах. Разговоры на кухне - вот вся моя политическая деятельность в то время.
СМИ тогда не отображали реальной ситуации в стране, поэтому никаких критических материалов найти в них было нельзя, поэтому я, как и большинство моих однокурсников, ночами слушал Би-Би-Си. Вообще с 71-го по 80-е годы в стране возникла необходимость перемен, но строй был законсервирован, ни у кого не было чёткого желания действий, программы, всё сводилось к предчувствиям и ожиданиям.
По отношению к государству- официально- я был лоялен. Но клеймо беспартийный порой мешало. Я не подавал заявления о приёме в ряды КПСС потому, что уже тогда осознавал ненужность этого органа при неизбежных демократических переменах в стране. К тому же партийность тогда была необязательной. Проблем с комсомольской организацией также не было, так как это превратилось в пустую бюрократическую процедуру сдачи взносов. Вся же настоящая деятельность и все изменения происходили незаметно.
После окончания института меня не послали за рубеж (хотя я закончил его с отличием, выучив, помимо турецкого, два европейских языка - французский и английский), а отправили в числе шести человек служить в армию в Закавказский военный округ. При штабе Закавказского военного округа, куда я попал, существовал отдел, непосредственно занимавшийся проблемами