Жизнь и идеи К.Н. Леонтьева
Статья - Философия
Другие статьи по предмету Философия
К.П. Победоносцев должен был заинтересоваться и поддержать ненавистника либералов и нигилистов. Однако и его отпугнули излишняя экзальтированность, слишком обнаженная в своей реакционности мысль Леонтьева. Как подметил Д.С. Мережковский, человек последних слов, он сказал несказанное о русском государстве и русской церкви. Выдал тайну их с такой неосторожностью, что может иногда и союзникам казаться предателем [124].
Большее понимание Леонтьев встретил со стороны своего сановного покровителя, государственного контролера Т.И. Филиппова (Леонтьев даже посвятил ему первый том своего сборника Восток, Россия и Славянство), издателей консервативных газет - князя В.П. Мещерского (Гражданин) и Н.Н. Дурново (Восток). В последние годы его жизни вокруг него даже сложился небольшой кружок учеников и почитателей его идей и таланта. Среди них можно назвать сотрудников Московских ведомостей Л.А. Тихомирова, Ю.Н. Говоруху-Отрока и В.А. Грингмута, молодого священника И. Фуделя, будущего редактора Русского обозрения, поэта и публициста А.А. Александрова и ряд других юных воспитанников Катковского лицея.
Характер личности философа поражал своей мощью и разнопородностью состава (В. Розанов). Выражаясь словами самого Леонтьева, в нем боролись силы божественные (религиозные) с силами страстно-эстетическими (демоническими), аполлоническая возвышенность чувства с дионисическими влечениями тела.
А как изменялось его отношение к людям и событиям! Кроткий в личной биографии, у себя дома в квартире... в политических аппетитах... становился беспощаден, суров - до черточки, до конца. Стоило извозчику, везшему Леонтьева по Москве, выразить неудовольствие по поводу требования полицейского, как он тут же получил удар от разгневанного барина. Как же?.. Ты видишь мундир: ты смеешь не повиноваться ему или роптать на него, когда он поставлен... губернатором, а губернатор царем. Ты мужик и дурак - и восстаешь, как петербургский адвокат, против своего отечества [161. С. 183]. Стоило Вл.С. Соловьеву выступить с оправданием либерального прогресса, восторженное отношение Леонтьева к нему сменилось проклятиями и хулой.
Удивительным кажется поразительное несоответствие леонтьевской политической непримиримости и его мягкости в быту. ...На доброе дело Леонтьев поднимался бескорыстно и без всяких усилий, смотрел на это дело как на свое собственное, за ближнего своего волновался, мучился, гневался и радовался [94. С. 127].
Отношения его с простыми людьми были как-то особенно, на свой манер, патриархальны, строго-любовны, отечески-добродушны, барственно-человечны (если можно так выразиться), чем он окончательно пленял и покорял их... [19. С. 149]. Быть может, кроме доброты сердца такое поведение диктовалось и его идеями об отеческом отношении к народу.
Как бы там ни было, умение сходиться с простым людом, который он почитал за истинного носителя русского национального духа, не помогло ему установить взаимопонимание с широкими кругами российской интеллигенции, к которой Леонтьев относился резко критически из-за ее подражательности Западу и пошлого либеральничанья.
Неприятие леонтьевских политических взглядов в обществе, невнимание читателей к его литературному и публицистическому творчеству, хронические болезненные расстройства организма подорвали окончательно его здоровье. В 1887 г. он смог наконец-то осуществить свою мечту, поселившись у ограды Оптиной Пустыни, где продолжал активно заниматься публицистикой. 23 августа 1891 г. Леонтьев совершил тайный постриг под именем отца Климента, незадолго перед смертью переехал в Троице-Сергиев Посад, где и скончался 12 ноября 1891 г., спустя месяц после смерти своего учителя старца Амвросия. Похоронен он был в Гефсиманском скиту недалеко от Троице-Сергиевой лавры.
При новом строе, утверждение которого упорно и безуспешно пытался отсрочить Леонтьев, место, где было расположено скитское кладбище, использовали в утилитарно-практических целях под хозяйственные нужды, а о самом мыслителе надолго забыли... Только с наступлением другой эпохи, с возвращением к нам многих насильственно вычеркнутых из нашей истории имен, стало возможным исправить содеянное. В конце 1991 г., к годовщине памяти Леонтьева, усилиями почитателей таланта мыслителя его могила была восстановлена.
В зеркале оценок и мнений
Прижизненных откликов на творчество Леонтьева, как это ни странно, удивительно мало. И дело здесь не в отсутствии яркого таланта у публициста и мыслителя, который и на фоне своих знаменитых современников - Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, Вл. Соловьева - был заметен для пытливого читателя, а в слишком уж вызывающей мировоззренческой и социально-политической позиции, оригинальности, непохожести его апофтегм на привычные умеренные сентенции популярных авторов. Белой вороной смотрелся Леонтьев даже в ряду своих идейных соратников по консервативному лагерю.
При жизни философа его голос так практически и остался не услышанным широкой читающей публикой, а те, до которых слово Леонтьева доходило, обычно либо удивленно пожимали плечами, либо брезгливо отворачивались от публично практикуемого разврата мысли (выражение Н.К. Михайловского) [129. С. 492].
Правда, известно, что некоторые влиятельные царедворцы, например К.П. Победоносцев, с похвалой отзывались о его творчестве, и сам Александр III был знаком с его публицистико?/p>