Женщины-философы
Курсовой проект - Философия
Другие курсовые по предмету Философия
·а проницательный ум. Он обучил ее грамоте и посвятил в искусство риторики, ко торым она овладела столь совершенно, что сравнялась с отцом, Гортензием, не только умом и памятью, но и великолепным умением составлять и произносить речи так, что он ее ни в чем не мог превзойти. Возвращаясь к ранее обсуждавшейся нами теме о благодеяниях женщин, следует сказать, что добро, сотворенное этой женщиной благодаря ее образованности, особенно замечательно. В то время, когда Римом управлял триумвират, Гортензия взяла на себя защиту женщин и совершила то, на что не отважился ни один мужчина. Встал вопрос об обложении женщин налогом за ношение драгоценностей. Но красноречие этой женщины было столь неотразимо, что она заставила прислушаться к ней с не меньшей внимательностью, чем если это сделал бы ее отец, и потому выиграла дело.
Оставив примеры из древней истории, за тем же самым можно обратиться к недавнему прошлому. Так, Джованни Дндреа, известный преподаватель права в Болонье примерно шестьдесят лет назад, тоже не считал вредным образование для женщин. У него была красивая и добрая дочь Новелла, которая столь далеко продвинулась в изучении права, что он, когда бывал занят и не имел времени читать лекции студентам, посылал вместо себя Новеллу. А чтобы ее красота не отвлекала внимания слушателей, перед ней ставилась задергивающаяся занавеска. Таким образом она могла при случае помочь отцу и облегчить его труды. И он так любил ее, что для увековечения ее имени написал замечательную книгу по праву, с названием в ее честь Novella super dectretalium.
Таким образом, далеко не все мужчины, тем более мудрые, разделяют мнение, будто образование идет женщинам во вред. И справедливость требует заметить, что его придерживаются глупые мужчины, поскольку им обидно, когда женщины знают больше их. Твой отец, который был философом и весьма ученым человеком, не верил, что обучение наукам портит женщин, и, как ты сама знаешь, он был очень доволен проявленной тобой склонностью к ним. Взгляды твоей матери, которая желала тебя видеть, как подобает, за прялкой и простодушными девичьими занятиями, были главным препятствием для твоего продвижения в науках. Но, как гласит уже упоминавшаяся поговорка, нельзя отнять того, что дала природа, и потому твоя мать не смогла помешать твоей любви к знаниям, которые ты благодаря природной склонности собирала по крохам. Я уверена, что ты не пренебрегаешь ими и считаешь великим сокровищем. И в этом ты, конечно, права.
И я, Кристина, сказала в ответ: Госпожа моя, ваши слова истинны, как молитва Божья.
Пер. Ю.П. Малинина (Пятнадцать радостей брака и другие сочинения французских авторов XIVXV веков / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1991. С. 218-256).
Юлия Кристева
ЧИТАЯ БИБЛИЮ
ДВА ОТНОШЕНИЯ К САКРАЛЬНОМУ
Читать Библию так же, как читают Капитал, разгадывая ее замысловатые текстовые
узоры, где один похож на другой, - такой подход заимствован, без сомнения, из
структурализма и семиотики. Это может показаться кощунственным или скандальным.
Однако не стоит забывать, что всякая интерпретация религиозного текста или факта
предполагает возможность конституировать его в качестве объекта анализа, а также
позволяет замечать, что он содержит в себе нечто такое, что не поддается
анализу. Можно, конечно, задаться вопросом о навязчивой интерпретативной идее,
которая приписывает священному тексту то, чего в нем нет. Позднее я вернусь к
тому, что считаю движущей причиной этого вечного, священного или профанного,
обращения к божественному.
"Гуманитарные науки", отдавая дань рациональности, жаждущей разоблачения
универсальной логики, предложенной в мифе, в иератическом тексте или поэме,
приходят к изучению в Библии только логики или риторики текста. Они не принимают
в расчет ее священного значения. Тем не менее в результате этого позитивного и
нейтрального анализа они надеются вскрыть механизм, обнаружить тайну того, что
получено свыше как "сокровенное", и которое имплицитно воздействует в этом
качестве. Библейский текст поддается семиотической аускультации, быть может,
лучше, чем многие другие писания. В конце концов талмудистские и
каббалистические традиции, открывшие путь для подобных интерпретаций, настаивают
на этом. В Священном Писании доминирует религиозный иудейский опыт, за которым
скрывается обряд, или, более того, предписывая определенный ритуал, религиозный
опыт выходит за пределы обряда в пользу буквы, интерпретативных значений и
Единого Вечного Смысла, который ходатайствует за человека перед Богом. Не
являются ли чтение и интерпретация Библии в конечном счете доминирующим обрядом,
иудеи-
279 Читая Библию
ским ритуальным и сакральным бессилием, выраженным в логике и в языке?
Этим типом прочтения Библии пользуются авторы работ, которые руководствуются
разными школами, плохо согласующимися между собой в своих совместных
исследованиях той основополагающей логики, которая придает сакральное значение
библейскому тексту.
Таковым явился функционализм Мари Дуглас, которая параллельно и независимо от
специалистов в религиозных науках, таких, как Якоб Ньюснер1, доказала, что
ограничения на потребление пищи для левитов подчиняются универсальному закону
исключения, согласно которому нечистым является то, что выпадает из
символического порядка. Библейская мания чистоты проявляется