Евангелие по Некрасову (поэма «Русские женщины»)
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
дедушки названа "кельей", которую он оглашает "тоской вавилонской". Не случайна и реминисценция из Евангелия: "Слушал имеющий уши". В картине возвращения героя в родовое гнездо сохранен библейский колорит:
Благословил он, рыдая,
Дом, и семейство, и слуг,
Пыль отряхнул у порога,
С шеи торжественно снял
Образ распятого Бога
И, покрестившись, сказал:
- Днесь я со всем примирился,
Что потерпел на веку!.. -
Сын пред отцом преклонился,
Ноги омыл старику.
Во всей сцене ощутима некоторая нарочитая стилизация под слог Ветхого и Нового Завета, что придает образу главного героя не только патриархальный оттенок, но и явный ореол апостольской святости.
То же желание показать в "апостоле" революционной демократии Н.Г.Чернышевском святого продиктовало Некрасову следующие строки:
В его душе нет помыслов мирских.
………………………………………
Его еще покамест не распяли,
Но час придет он будет на кресте;
Его послал Бог Гнева и Печали
Рабам земли напомнить о Христе.
Некрасов любуется резким контрастом роскоши и бедности Христовой правды ради, контрастом между замаскированной, одетой в пышные одежды ложью ("Там люди заживо гниют // Ходячие гробы…") и правдой, ходящей в рубище. Княгиня Волконская в поэме говорит о том, что место ее "не на пышном балу, // А в дальней пустыне угрюмой, Где узник усталый в тюремном углу // Терзается лютою думой".
Тема революционеров как христианских подвижников могла звучать (и звучала во времена Некрасова) двусмысленно. Многие, как, например, Ф.Тютчев, не могли воспринимать декабристов как подвижников да еще и христианского толка. Чего стоит его стихотворение "14-е декабря 1825":
Народ, чуждаясь вероломства,
Поносит ваши имена
И ваша память от потомства,
Как труп, в земле схоронена.
О жертвы мысли безрассудной…
Некрасову трудно было оправдывать государственных преступников не только по цензурным соображениям, но и морально: мало кто одобрял разрушительную для России деятельность декабристов. Иное дело тема женского подвига как подвига христианского, воистину святого.
В самом деле, и автор поэмы, и его героини мыслят поездку в Сибирь вслед за мужем как евангельский по духу поступок. Пойти за мужем, быть верной ему и в счастье и в лихую годину, таков долг женщины-христианки. Княгиня Трубецкая выслушивает речь губернатора о том, что ее отъезд убил старого ее отца, а значит, нужно вернуться. Но, выбирая между отцом и мужем, княгиня отвечает:
Нет! Что однажды решено
Исполню до конца!
Мне вам рассказывать смешно,
Как я люблю отца,
Как любит он. Но долг другой,
И выше и святей,
Меня зовет. Мучитель мой!
Давайте лошадей!
Почему же выбор княгини в пользу мужа не только выше, но и "святей"? Этот выбор выбор не житейский, не случайный, но христианский. В Библии сказано: "Сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей: и будета два в плоть едину" (Быт. 2, 24). Эти слова напоминает и святитель Тихон Задонский в рассуждении "О должности мужей и жен": "Где большия любве надеяться, как между мужем и женою? Естественною любовию любит человек отца и матерь свою; но Писание святое глаголет: оставит человек отца и матерь свою, и прилепится к жене своей и будут оба в плоть едину" (Творения иже во святых отца нашего Тихона Задонского. Т. Ш. М., 1889. С. 365). Таким образом, княгиня поступает прямо по учению святых Отцев.
На проповеди в неделю св. жен-мироносиц Церковь говорит: "Женщины-христианки! Утвердите в своей душе образ св. жен-мироносиц и постарайтесь подражать в своей жизни их высоким, достохвальным добродетелям…Назначение женщины семья. Она всегда верная спутница в жизни и незаменимая помощница своему мужу. Преданная воле Божией, она понесет с ним общий крест неразлучно до самой могилы; если постигнут их какие-либо несчастия и бедствия жизни, она не только не произнесет слово ропота или укоризны, но своим упованием на милосердие Божие поддержит мужество духа своего супруга" (Православная семья. Т. 1. СПб., 1996. С. 259-260). Жены декабристов, отвергая лукавые советования своих ближних, действительно совершали свой женский христианский подвиг, собирая всю свою волю и выступая уже прямо в качестве "воинов христовых". Не случайно княгиня Трубецкая говорит своему отцу:
Но сталью я одела грудь…
Гордись я дочь твоя!
Героини некрасовской поэмы в своих действиях и решениях постоянно апеллируют прямо к Богу.
"Подумай!" Я целую ночь не спала,
Молилась и плакала много.
Я Божию Матерь на помощь звала,
Совета просила у Бога.
Найдя в себе силы сопротивляться убеждениям родных, которые в данном случае советуют "не Божеское, а человеческое", Волконская уверена, что ее волю "Сам Господь подкреплял". Принимая твердое решение следовать за мужем на каторгу, она восклицает: "И верю я твердо: от Бога оно!".
Все эти пассажи с апелляцией к имени Божьему могли бы показаться и общими местами, если бы не вся сквозная образность, а главное логика поэмы "Русские женщины". Логика и образность сугубо христианские. Князь Волконский видится его жене не только в ореоле святости, но и более того в образе Самого Христа:
Напрасно чернила его клевета,
Он был безупречней, чем прежде,
И я полюбила его, как Христа…
В своей арестантской одежде
Теперь он бессменно стоит предо мной,
Величием кротким сияя.
Терновый венец над