Древнерусская литература
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
ю истраши, не точию в ты дни, но и по вся лета творя память умершим (здесь имеются в виду покойные родители мужа, которых святая неустанно поминала) (С. 348).
Когда дети стали жить самостоятельно, а супруг умер, рачительное ведение хозяйства семьи перестало заботить Ульянию, и она полностью отдавалась своему подвигу милосердия и нищелюбия: ревнуя прежним святым женам, моляся богу и постеся и милостыню безмерну творя, яко многажды не остати у нея ни единой сребренницы, и займая даяше нищим милостыню, и в церковь во вся дня хождааше к пению (С. 349).
Сестры Марфа и Мария в Сказании об Унженском кресте в своей семейной жизни не изображены. Можно лишь еще раз подчеркнуть идею отказа от родственных связей, которая реализуется в браке сестер. Но затем родственная любовь, всегда жившая в их сердцах, сияет еще ярче. Вероятно, и повиновение мужьям проявляется в том, что Марфа и Мария не пытались общаться друг с другом никакими способами при жизни супругов. Однако для более подробных замечаний о семейной жизни двух сестер в произведении нет совершенно никакого материала.
Следует согласиться с А.М. Панченко, который указывал, что Повесть об Ульянии Осорьиной идеализирует быт, а Повесть о Марфе и Марии повседневный быт осуждает[4,354] Этот вывод подтверждают и наши наблюдения. На основании Повести об Ульянии Осорьиной мы можем говорить о комплексе представлений древнерусского человека о роли женщины в семье. Это представления христианина, доброго сына, воспитанного матерью-христианкой.
2.3. Боярыня Морозова как образ русской женщины
Среди произведений старообрядческой литературы обращает на себя внимание Повесть о житии боярыни Морозовой, созданная в конце 70-хначале 80-х годов XVII в. На первый взгляд она написана в традиционной агиографической манере XVI в. с явным преобладанием риторического украшенного стиля. Героиня повести блаженная и приснопамятная родилась от родителю благородну и благочестну. Она научена добродетельному житию и правым догматом священномучеником Аввакумом, творит безмерную милостыню, постнические подвиги, жаждет иноческого образа и жития и становится инокиней Феодорой. Жизнь ее подобна жизни первых христианских мучениц. Однако в повести нет ни риторического вступления, ни плача, ни похвалы, ни посмертных чудес. И сама героиня никаких чудес при жизни не совершает, и только видение Мелании является доказательством святости Морозовой. Повесть о житии боярыни Морозовой не столько агиобиография, сколько жизнеописание, в котором раскрывается мужественный, стойкий характер русской женщины, отстаивающей свои убеждения. Повесть подчеркивает моральную красоту Федосьи Прокопьевны. Она не поддается ни уговорам, ни угрозам, отказывается участвовать в брачной церемонии царя с Натальей Нарышкиной, понеже тамо в титле царя благоверным нарицати и руку его целовати, ходить в никонианскую церковь. Вместе с сестрой Евдокией ее заковывают в железа, заточают в темницу Алексеевского монастыря, а затем подворья Печерского монастыря. Мужественно переносит она разлуку с отроком сыном Иваном, его преждевременную смерть. В словопрениях она побеждает рязанского митрополита Илариона и самого патриарха Питирима. Тщетно Алексей Михайлович пытается уговорить боярыню, льстит ей, называя второй Екатериной мученицей, и просит только для вида поднять руку и показать сложенное троеперстное знамение. Морозова не идет ни на какие компромиссы ни с властями светскими, ни с церковными. Тогда царь велит перевести ее в Новодевичий монастырь, а затем в Боровск в земляную тюрьму, где она умирает вместе с сестрой Евдокией голодной смертью нужною и напрасною и безгодною.
В драматической форме переданы в повести последние дни героини. Терзаемая муками голода, узница обращается к охраннику: Умилосердися, раб Христов! Зелю изнемогох от глада и алчю ясти, помилуй мя, даждъ ми колачика. Он же рече: Ни, госпоже, боюся. И глагола мученица: И ты поне хлебца. И рече: Не смею. И паки мученица: Поне мало сухариков. И глагола: Не смею. И глагола Феодора: Не смееши ли, ино принеси поне яблоко, или огурчик. И глагола: Не смею.
К Повести о житии боярыни Морозовой во второй половине XIX в. обратились художник В. И. Суриков и поэт А. А. Навроцкий.
На картине Сурикова боярыня обращается к московской толпе, к простолюдинам к страннику с посохом, к старухе-нищенке, к юродивому, и они не скрывают своего сочувствия вельможной узнице. Так и было: мы знаем, что за старую веру поднялись низы, для которых посягательство властей на освященный веками обряд означало посягательство на весь уклад жизни, означало насилие и гнет. Мы знаем, что в доме боярыни находили хлеб и кров и странники, и нищие, и юродивые. Мы знаем, что люди ее сословия ставили Морозовой в вину как раз приверженность к простецам: Приимала еси в дом... юродивых и прочих таковых... их учения держася. Но был еще один человек, к которому в тот ноябрьский день простирала два перста Морозова, для которого она бряцала цепями. Этот человек царь Алексей Михайлович.Чудов монастырь находился в Кремле. Боярыню везли около государева дворца. Мняше бо святая, яко на переходех царь смотряет, пишет автор Повести, и пишет скорее всего со слов самой Морозовой, к которой он был очень близок и с которой имел случай разговаривать и в тюрьме[6,98]. Неизвестно, глядел ли царь на боярыню с дворцов