Граф А. А. Аракчеев. Современный взгляд на личность на основе анализа и сравнительной характеристики исторических источников и литературы
Информация - История
Другие материалы по предмету История
°тору личности Аракчеев и Сперанский. На первого было возложено военное дело, на второго гражданское управление и проведение реформ.
Аракчеев с клеймом реакционера был задвинут в ряды деятелей низкого сорта, а Сперанского в звании реформатора и передового водрузили на место светил. Между тем, будучи живыми людьми, они носили в себе и доброе и злое, и передовое и консервативное. В каждом из них было столько намешано самого разного, что, право, можно подивиться той легкости, с какой современники и историки судили о них, - высказался В. А. Томсинов.
Аракчеев привлекался императором именно в те области общественной жизни, которые утверждали абсолютистскую направленность натуры и деятельности Александра. Остальное доделывал характер, преданность царю, бульдожья хватка железного графа, как его называли современники. В военной области Аракчеев проявил себя более ярко, истово, временами жестоко, честно и неподкупно исполняя порученное ему дело, внося в это исполнение организаторский ум, талант, фантазию, масштабы и одновременно суровую педантичность, умение любыми средствами добиться результата, что было крайне непопулярно в тогдашней ленивой, рутинной, расхлябанной России, отравленной ядом крепостного права и абсолютизма, разлагавшего и низшие, и высшие слои общества.
Возведение на новую должность военного министра было воспринято Аракчеевым так, будто он занимал самую важную должность в государстве. Таков был по характеру Аракчеев на какую бы должность не заступал, неизменно предавал ей небывалую прежде важность. И с самого незначительного места он способен был, если только на него ставился, сделать место высокое. 4
Верный сын своего времени, А. А. Аракчеев, полагал, что в интересах дела должен быть жестоким и был им. Знаю, - откровенничал он однажды, - что меня многие не любят, потому что я крут да что делать? Таким меня Бог создал! И мною круто поворачивали, а я за это благодарен. Мягкими французскими речами не выкуешь дело!. Неоднократно говаривал он своим подчиненным и другие слова, весьма знаменательные: Мы все сделаем: от нас, русских, нужно требовать невозможного, чтобы достичь возможного.
Аракчееву казалось, что главное в службе - это строгая дисциплина и субординация, и он стремился поддержать их, не взирая ни на что.
Аракчеев прибегал к тем рычагам воздействия, которые одни давали результаты, вызывая ненависть тех, кого он затрагивал своим суровым руководством.
Нежелание и неумение идти на чисто человеческие компромиссы, прямолинейность, доходящая до грубости, создавали ему немало врагов в свете и при дворе. В. А. Федоров отмечает, что Аракчеев любит третировать и даже унижать придворных, особенно того, кого считал праздными и ленивыми.
С точки зрения М. Дженкинса: Термин аракчеевщина, появившийся в последний период царствования Александра I, означает реакцию и притеснения. И хотя действительно это было время большого социального напряжения, и многие влиятельные люди стремились препятствовать растущим в обществе тенденциям и переменам, Аракчеев не был таким деятелем. …Он не понуждал императора к решительным действиям против будущих декабристов. Его жестокость и даже грубость, заявление, что он сотрет в порошок тех, кто не исполнит его приказов, говорят лишь о его личных качествах, поддержанных временем, и изъянах собственного воспитания и образования, прусскими порядками, перенесенными на русскую почву, характерную полным отсутствием гражданских прав населения, насилием одних и раболепством других.
Вообще, прежние исследования феноменов военных поселений отражали лишь негативное воздействие на историю страны и живописали возмущения военных поселян порядками, введенными Аракчеевым. И только в последние годы ученые стали обращать внимание на реальные факты развития районов, охваченных военными поселениями. По утверждению В. А. Федорова: Военные поселения круто ломали жизнь русского крестьянства с его традиционным укладом, обычаями, привычками, пусть даже несчастливую, а для русского человека являлось, пожалуй, наиболее трагичным особенно в свете тех максималистских требований, которые предъявлял Аракчеев, перенесший на военных поселян принципы хозяйствования и порядки, заведенные им в Грузине. Исследования последних лет показали, что Аракчеев превратил военные поселения в прибыльные хозяйства.
Конечно, в свете сложившихся стереотипов удивляет завещание железного графа. Не имея семьи, наследников, Аракчеев свои немалые деньги разделил следующим образом: 50 тыс. руб. он внес в Государственный заемный банк для награды автору за издание и перевод лучшей книги об истории царствования Александра I, которая должна быть выпущена к 100-летней годовщине со дня смерти императора; 300 тыс. руб. он пожертвовал на обеспечение в Новгородском кадетском корпусе бедных дворян Новгородской и Тверской губерний. Своим имением он поручил после своей кончины распорядиться государству. Так все, что он получил за свою жизнь, Аракчеев фактически отдал обратно в казну. Случай сам по себе в правительственной среде уникальный.
Была у Аракчеева любовь экономка и сожительница Анастасия Федоровна Шумская , урожденная Минкина), ее граф любил беззаветно и верил ей бесприкословно. Скупой до безобразия, считавший лично в мызе (так называл Аракчеев Грузино) метлы и лоп