Граф А. А. Аракчеев. Современный взгляд на личность на основе анализа и сравнительной характеристики исторических источников и литературы
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?оветская литература и историография.
Но забота Аракчеева о солдате, его здоровье, об искоренении в войсках хищении и всякого рода злоупотреблений являлось не чем иным, по мнению В. А. Федорова, как стремлением к самосохранению казенного имущества, к каковому он относил и солдат, к подержанию строгой дисциплины, к пунктуальному исполнению норм и предписанию военной службы. Имевшие несомненно большое положительное значение для повышения боеспособности русской армии, его меры по устройству артиллерии вполне совмещались с жестоких наказаний солдат и взысканий с офицеров.
Конечно, обращение Аркачеева с подчиненными было жестоким, но, во-первых, - писал В. А. Томсинов, - этот угрюмый и злой, ненавидимый своим окружением человек не менее жестоко относился и к самому себе ничего не жалел в себе: ни сил физических, ни сил душевных, ради только того, чтобы выполнить приказ начальства и заслужить его благоговение. Во-вторых, в жестокости своей Аракчеев все же не преступал определенной грани. Не учил он солдат по 12 часов кряду, не срывал с них усов и не бил их нещадно, как это приписывали ему некоторые современники в своих мемуарах (Н. И. Греч) и ряд позднейших историков. Более того, Аракчеев даже наказывал младших командиров за слишком жестокое обращение с солдатами.1
Взыскательность по службе соединялось у Аракчеева с действительной заботой об устроении солдатского быта сносном питании, обмундировании, опрятных казармах. Чистые казармы здоровые казармы его любимое выражение. Он был лично честен: даже самые яркие недоброжелатели Аракчеева не могли обвинить его в казнокрадстве или взяточничестве, столь распространенных среди тогдашнего военного и гражданского чиновничества.2
Прилипшая к Аракчееву репутация деспотического, жестокого человека, которая не позволяла императору Александру приблизить его к себе в начале своего царствования, во время господства в обществе либерализма эта репутация теперь, когда либеральные настроения поутихли, и Аракчеев возвратился на службу, становилась Александру очень полезной.
По утверждению В. А. Федорова: Его величество мог смело проводить самые непопулярные меры, не опасаясь навлечь на себя всеобщего недовольства, достаточно было привлечь к делу Аракчеева, и гнев общества или сановников в целом обращался на ту мрачную персону, а не на светлый лик императора.
Аракчеев, пожалуй, более всех подходил на роль преданного слуги Александру I. Он являлся сильным и решительным человеком, безапелляционного проводившим в жизнь планы императора, некоторые из которых были крайне не популярны, хотя, безусловно, полезны для России, и чем выше он поднимался, тем активнее, упорнее, беспощаднее проводил линию своего сюзерена.
Исследователь В. А. Федоров разделял мнение с большинством современников графа Аракчеева о том, что и Аракчеев, и Александр нуждались друг в друге. Аракчеев ради укрепления своего положения, в перспективе в надежде занять при дворе важное место.
Ключ к карьере Аракчеева лежит в его отношениях с Александром I, - отмечает М. Дженкинс.
Репутация Аракчеева среди петербургских аристократов была такой, по мнению В. А. Федорова, что Александр считал для себя благоразумным скрывать истинный характер своих с ним взаимоотношений, чтобы не омрачить свою репутацию в глазах окружающих.
Аракчеев служил не так, как остальные сановники. И угождал стоявшим выше его не так, как другие. И с подчиненными своими обращался по-своему. Он был умен безусловно. Но мало кто из окружающих замечал в нем ум говорили о нраве его, о сердце и о душе, как будто он весь состоял из одного туловища и не имел головы.3
Он был неплохо образован для своего времени, во всяком случае, не хуже многих сановников, считавшихся образованными. Но вот парадокс: если последним в образованности не отказывали, то ему отказывали напрочь. Напротив: всячески старался поддержать существование в обществе мнение о своей необразованности гордо звал себя “истинно русским новгородским неученым дворянином”.
Как утверждал В. А. Томсинов: Словами он мог избить человека не слабее, чем палкой. Две-три его фразы, а бывало всего два-три слова могли оставить в душе попавшего под его язык человека вмятину на всю оставшуюся жизнь. Он обладал редкостным чутьем на самые обидные выражения, которые в любой ситуации находил с легкостью необыкновенной.
Люди, знавшие Аракчеева более или менее коротко, неизменно отмечали в нем следующую черту, по выражению исследователя В. А. Томсинова: Строгий и грозный начальник на службе, он дома был на удивление приветливым и радушным хозяином. Бывало днем, обучая свой полк, разбранит офицеров в пух и прах мечется перед строем, нервный, желчный, в глазах ненависть кажется, съесть готов со всеми потрохами и всех разом! Но к вечеру приглашает к себе домой, угощает, говорит ласково, глядит с любовью, а после угощения объяснит, как надлежит вести себя по уставу.
Повторимся, что Александр I очень умело лавировал между, на первый взгляд, столь непохожими личностями, как Сперанский и Аракчеев.
Как говорит В. А. Федоров: Таким образом, в одно и тоже время были приближенны к императору и возвышенны две совершенно различные, но крайне необходимые в данный момент импер?/p>