Герцогиня Курляндская на пути к российскому трону
Статья - История
Другие статьи по предмету История
данно вспыхнувшая страсть к роскоши сделала ее жизнь трудной и обремененной долгами. Но она всегда хорошо знала, к кому можно обратиться с просьбой, кому достаточно письмеца с новогодним поздравлением, а кто находился в опале и поддержание связей с оным грозит бедой. В ее письмах поражает способность подлаживаться, униженно клянчить, использовать все рычаги воздействия на лицо, от которого она ждет помощи.
Таковы, в частности, ее письма к Меншикову и его семье. Светлейший принадлежал к корреспондентам, которым герцогиня чаще, чем другим, отправляла послания в первое десятилетие своего пребывания в Митаве. Анна Иоанновна считала небесполезным писать и супруге князя, и даже ее сестре Варваре Михайловне, имевшей большое влияние на Меншикова.
Так продолжалось до тех пор, пока князь, пользуясь доверием Петра, пребывал в силе. Однако в 1720 году возникло Почепское дело, обнаружившее беспредельную алчность Александра Даниловича и поставившее его в полуопальное положение. И тогда Анна Иоанновна посчитала, что общение со светлейшим не только не принесет выгоды, но еще и накликает беду. Опасаясь вызвать гнев раздражительного царя, она прекратила переписку с Меншиковым и членами его семьи (за 1720-1725 годы нет ни одного послания к нему Анны Иоанновны). За время, когда Меншиков, по образному выражению прусского посланника Мардефельда, пребывал "с петлей на шее", Анна Иоанновна обрела нового покровителя. Им оказался Андрей Иванович Остерман - восходящая звезда на политическом небосклоне (особенно после смерти Петра).
Поздравительные записочки она отправляла и членам царствовавшей фамилии: Петру I и Екатерине Алексеевне, их сыну Петру Петровичу и дочерям Анне и Елизавете. Правда, своего "дядюшку" просьбами обременять не осмеливалась. К нему герцогиня решилась отправить лишь единственное письмо-"слезницу", в котором жаловалась на свою бедность. Ее доходы столь незначительны, что на них она может содержать только поварню, конюшню, слуг да драгунскую роту, а обеспечить себя платьем, бельем, кружевами, алмазами и серебром лишена возможности. Бедность, жаловалась герцогиня императору, роняет ее престиж и влияние, ибо "партикулярные шляхетские жены ювели (ювелирные изделия. - Н. П.) и прочие уборы имеют неубогие, из чего мне в здешних краях не бесподозрительно есть". Неизвестно, откликнулся ли Петр на мольбу племянницы, но в том, что помощь была оказана, сомнений нет, ибо в 1725 году герцогиня напоминала императрице, чтобы та представительствовала перед супругом "о моих годовых определенных деньгах".
К супруге царя герцогиня несколько раз обращалась с жалобами на своих недругов, которые нанесли урон ее репутации добропорядочной вдовы, отчего строгая и безжалостная мать Анны Иоанновны пришла в такой гнев, что едва не прокляла свою дочь. Гнев царицы, отличавшейся неукротимым нравом и свирепостью, вызвали два обстоятельства. Ей стали известны интимные отношения дочери с Петром Михайловичем Бестужевым-Рюминым (его Петр I отправил в Курляндию - не только для управления имениями герцогини, но и для присмотра за ее поведением и защиты от нападок местного дворянства). Однако основной причиной продолжительного гнева матери, видимо, стало вмешательство дочери в семейные дела Василия Федоровича Салтыкова, до полусмерти избившего супругу. Герцогиня сделала попытку укротить жестокий нрав дяди. Но злобный дядюшка пожаловался сестрице на племянницу, вызвал сочувствие царицы и поссорил ее с дочерью. Лишь через четыре года Прасковья Федоровна смягчилась и соизволила простить "заблудшую" дочь.
После смерти Петра I герцогиня завела еще одного влиятельного покровителя. До Митавы докатились слухи, что Екатерина I, будучи тяжело больной, все же обзавелась фаворитом, ее выбор пал на молодого, но недалекого красавца, графа Левенвольда. Первое письмо к нему связано с пустяковым делом - герцогиня просит напомнить императрице, что та обещала ей прислать свой портрет. В другом письме Анна Иоанновна благодарит фаворита "за показанную вашу ко мне любовь в Петербурге".
Однако и положение Александра Даниловича Меншикова при преемниках Петра I настолько упрочилось, а власти настолько прибавилось, что Пушкин вполне справедливо назвал его "полудержавным властелином". Им он оставался и при Екатерине I, и при Петре II - вплоть до своего падения в 1727 году. И будучи по сути марионеткой (за его спиной стоял Остерман), он фактически считался главой государства. Естественно, что в эти годы князь вновь "обрел право" оказывать влияние на судьбу Курляндской герцогини, причем право обширное, которым он ранее не располагал .
Вдовья жизнь опостылела герцогине. И хотя место супруга в какой-то мере заменяли фавориты (после Бестужева-Рюмина появился Бирон), она, похоже, горячо желала обзавестись семьей. И вот в 1726 году у нее появляется возможность выйти замуж. Анна Иоанновна отдавала отчет, что шанс этот последний: она находилась в том критическом возрасте (ей перевалило за 30), когда женихами не разбрасываются. Вероятно, такими же мотивами руководствовался и не первой молодости жених, Мориц Саксонский, предложивший ей руку и сердце.
Этот известный всей Европе повеса был внебрачным сыном Августа II и графини Авроры Кенигсмарк. 8 октября 1696 года у них родился сын, которого в честь первой встречи родителей в замке Морицбург нарекли Морицем. В 1711 году Август II признал Морица сыном, пожаловал титулом графа и женил на самой богатой невесте Саксонии. В несколько лет новоисп?/p>