Экзистенциалистская концепция личности
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
ать так, как поступают и думают все. При этом мир, в который погружается человек, как говорит об этом М. Хайдеггер, это "ман", то есть по существу безличный мир, в котором все анонимно, где каждый изолирован от других, усреднен и становится объектом действия. Это такой мир, где никто ничего не решает, а поэтому и не несет ни за что ответственности.
Онтологию свободы правомерно раiенить как наиболее важную и интересную часть рассуждений Ж.-П. Сартра. Изложенная Сартром в Бытии и Ничто концепция свободы имеет много общего с хайдеггеровской, представленной в Бытии и времени прежде всего в том отношении, что оба пытались включить свободу в систему базовых понятий феноменологической онтологии. Однако, Сартр склонен скорее трактовать свободу как более глубокую, базисную онтологическую характеристику, как основание человеческой активности. Первое условие активности это свобода, читаем мы в Бытии и Ничто.
Сартр полагает, что определить свободу трудно, поскольку она не имеет сущности, не может быть подведена, в частности, ни под какую необходимость. В ней, как в Dasein у Хайдеггера, существование предшествует сущности и определяет ее. Почему мы утверждаем, что сартровская свобода сходна с хайдеггеровским Dasein? Да уже потому, что и то и другое наличествует лишь в модусе единичности! Это значит, что свобода не только не одна и та же у меня и у другого она даже не одна и та же в разных ситуациях моего собственного бытия. Более того: попытка как-то перенести способ действия (и предпочтение, и выбор) в другой контекст означает утрату свободы. Другими словами: свободно определив свое поведение в одной ситуации и попытавшись попросту повторить это поведение в другой ситуации, я действую автоматически т.е. отнюдь не свободно.
Свобода отнюдь не непредсказуемость поступков и желаний человека. Она в поисках самого себя, или, точнее, в выборе самого себя (или, в более современной терминологии, собственной идентичности). А тем самым и в выборе своего предметного мира, который вместе с тем выглядит как открытие. Но ведь выбор если он действительный выбор необусловлен! Жизненное (экзистенциальное) решение это не выбор между тем, взять ли с собою зонтик или оставить его дома; выбор экзистенциален, когда ситуация судьбоносна, когда она критическая, и когда нет возможности избежать выбора. Поскольку человек непременно переживает критические ситуации, когда нет возможности не выбирать и когда выбор не может быть заменен подiетом шансов, человек осужден быть свободным, а свобода его абсурдна (аб-сурд, т.е. беспочвенность).
Казалось бы, рассуждения Сартра легко опровергнуть, пользуясь аргументами здравого смысла: какая уж тут свобода, если человек мал и даже ничтожен по сравнению с обстоятельствами, включающими и силы природы, и роковые случайности, и мощь созданной людьми государственной машины, и многое другое! Да, соглашается Сартр, я не "свободен" избежать ни влияния моего класса, ни влияния моей нации, ни влияния моей семьи не способен даже стать творцом собственной силы или удачи, ни справиться с самыми малыми своими причудами и привычками. Я родился рабочим, французом, наследственным сифилитиком или туберкулезником. История любой жизни, какой бы она ни была, это история неудачи. Конечно, продолжает Сартр, человек оказывается сделанным климатом и почвою, расой и классом, языком, историей коллектива, часть которого он составляет, наследственностью, индивидуальными обстоятельствами своего детства, приобретенными привычками, большими и малыми событиями его жизни. Все это если и не очевидно, то тривиально. Но почему же все эти тривиальности не были аргументами в глазах защитников свободы? Хотя бы уже потому, что все перечисленное в их представлениях о сущности человека принималось во внимание в роли препятствий или ограничителей свободы. Более того: именно наличие препятствий свободе и делает ее очевидной! Быть свободным не значит получать все, что хочешь: это, скорее, быть в состоянии хотеть именно того, чего хочется: здесь человек исходит из самого себя. Поэтому, подчеркивает Сартр, успех никоим образом не важен для свободы. А потому единственное подлинно философское определение свободы это то, что она есть автономия выбора.
Мы постольку личности, поскольку свершаем свой, только свой, выбор. Свобода для-себя это просвет бытия или разрыв в бытии, это момент решения. Жизнь свободного только выборы самого себя, череда разрывов бытия, которые осуществляются с каждым актом выбора. (Достаточно известных языковых аналогов этой кальки с французского сколько угодно: сжечь свои корабли, порвать с прошлым, круто изменить свою жизнь и т.д. и т.п.)
Имея в виду все вышеизложенное, нет нужды доказывать, что для Сартра свобода неотрывна от ответственности: ...человек, будучи осужденным на то, чтобы быть свободным, несет на собственных плечах тяжесть всего мира: он ответственен за мир и за самого себя, и это способ бытия.
Есть, правда, один особый случай: я не могу отвечать за то, что родился. Но это значит, по Сартру, всего-навсего, что я не отвечаю только за свою ответственность! Мое бытие не имеет основания, я просто заброшен в мир, но после этого и вместе с этим я начинаю отвечать за себя, я свободен и ответственен, оставаясь беспочвенным. Но это з