Борис Федорович Поршнев
Курсовой проект - История
Другие курсовые по предмету История
°ет безвозмездное дарение, подношение, пожертвование недвижимого и движимого имущества. Чем дальше в глубь веков и тысячелетий, тем выпуклее этот импульс. Фактически Поршнев намечает контуры науки о первобытной экономике. Однако в силу того, что сохранившиеся в наше время следы первобытной экономической культуры относятся скорее к культуре как таковой, данная тема отнесена к разделу культурология.
Глава 3. Общество, культура, религия в исторических построениях Б. Ф. Поршнева
На основании этого же положения о развитии человечества из кормовой базы и противостояния предкам, Б. Ф. Поршнев развивает и свои социологические теории. В рамках этой концепции ядром или элементарной клеточкой социально-психологических процессов определяется оппозиция мы они. Зарождение этой оппозиции восходит ко времени распространения в среде неоантропов практики использования тех специфических механизмов воздействия друг на друга, которые перед этим сложились в их отношениях с палеоантропами. Осознание себя в качестве общности (мы) формируется, по Поршневу, в процессе негативного взаимодействия с ними, т. е. с палеоантропами. Такое отталкивание, будучи перенесенным внутрь самих неоантропов и порождает множество оппозиций мы они, каждая из которых основана на исходном взаимном подозрении, что они не вполне люди.
В процессе человеческой истории развитие этого исходной оппозиции приводит к формированию гигантской сети, отчасти взаимопересекающихся, отчасти поглощающих друг друга различных общностей (мы), каждая из которых осознает себя в качестве таковой, противопоставляя себя некоему они.
Также и исследования Поршнева, затрагивающие культуру, касаются, главным образом, ее происхождения, нейрофизиологических, зоологических, а также социально-психологических предпосылок ее различных проявлений.
Хотя большинство сравнительно-исторических исследований по этике и эстетике занимается почти исключительно представлениями о хорошем и красивом, с точки зрения Поршнева, напротив, наиболее интересными были бы исследования именно того, что в разные эпохи у разных народов считалось плохим и некрасивым.
С другой стороны, это исследование самого физиологического и психологического механизма осуществления запрета запрета делать что-либо плохое. Поршнев анализирует наиболее древние запреты, выделяя три их важнейшие группы.
К первой группе он относит запреты убивать себе подобного, т.е. ограничение сформированной в ходе дивергенции фундаментальной биологической особенности человека: По-видимому, древнейшим оформлением этого запрета явилось запрещение съедать человека, умершего не той или иной естественной смертью, а убитого человеческой рукой. Труп человека, убитого человеком, неприкасаем.
Ко второй группе запретов Поршнев относит запреты брать и трогать те или иные предметы, производить с ними те или иные действия. Эта группа запретов особенно тесно связана с формированием общественного отношения собственности.
Наконец, к третьей группе запретов Поршнев относит половые запреты, в частности, наиболее древние из них запрет полового общения матерей и сыновей, затем братьев и сестер. Подводя итоги своему анализу образа жизни древнейших людей, Поршнев пишет: На заре становления общества… эти запреты означали преимущественные права пришельцев-мужчин. Но сложившийся таким образом конфликт между ними и младшими, выросшими на месте мужчинами, разрешился в форме возникновения, во-первых, обособлением младших в особую общественную группу, отделенную от старших сложным барьером, во-вторых, экзогамии одного из важнейших институтов становящегося человеческого общества.
Взгляды ученого на историю религиозных верований, происхождение представлений о хороших и плохих божествах также существенно отличается от общепринятых взглядов как религиозных, так и светских.
Для Поршнева человеческая культура зарождается в эпоху дивергенции. В ряде специальных исследований он убедительно показал, что образы божеств, протобожеств, различных разновидностей нечистой силы являются отражением именно палеоантропа, с которым на протяжении длительного времени приходилось взаимодействовать человеку, а также отражением конкретных особенностей самого этого взаимодействия. И чем более древними являются эти образы, тем большие в них буквальных физических черт и особенностей поведения реального, живого палеоантропа.
В функционировании института церкви Б. Ф. Поршнев также ищет материальные предпосылки. По его мнении., сущность христианского вероучения как комплекса идей, выполняющих функцию защиты экономического базиса феодализма, можно свести, пишет Поршнев, к двум основным идеям, направляющим поведение людей: во-первых, к учению о том, что они должны делать (о добродетели), во-вторых, о том, чего они не должны делать (о грехе). Главная христианская добродетель, при всем многообразии отдельных предписаний религии, в конечном счете сводится к одному пункту: живи для бога2, т.е. живи не для себя.
Поршнев рассматривает эту добродетель в качестве мощного инструмента, тормозящего экономическое сопротивление крестьянина: Ясно, что это учение, будучи воспринято, должно было служить колоссальной помехой на пути укрепления крестьянского хозяйства и стремления к