Философские мотивы в лирике Омар Хайяма
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
?и мечетей?
К чему про рай и ад все разговоры эти?
Все религии, включая ислам, обманывают людей, одаряя их „сорной травой" веры в воздаяние.
Хайям рассуждает скорей всего: "Когда умрем, наш прах пойдет на кирпичи (И кто-нибудь себе из них хоромы сложит"). Неизбежность конца даже блаженствующей жизни гнетет поэта. "Что дальше?"- задает он вопрос, равный по значению гамлетовскому "быть или не быть?" Собственно, это "что дальше?" означает: одинаково, что быть, что не быть. Круг судеб равный Ничто- также онтология поэта.
Уже одним этим невозможным для живого человека пессимизмом такая онтология косвенно заявляет об аморальности, несостоятельности, неприемлемости для человека такого абсолютного фатализма, косвенно выступает против того, что утверждает- бренности бытия. Если бы люди действительно верили в бренность бытия, то им оставалось бы или свято полюбить эту бренность, или осмыслить ее как нечто значительное , или покончить с собой. Если и жизнь и смерть- все едино, то зачем же мучаться иллюзиями жизни, когда так легко войти в обитель вечного покоя- умереть.
От страха смерти я, поверьте мне, далек:
Страшнее жизни что мне приготовил рок?
Я душу получил на подержанье только
И возвращу ее, когда наступит срок.
Но человеку присуще искать свет даже в преисподней: надежда- составная его души. Не собирается умирать и наш поэт. Только что жизнь была объявлена им самым страшным явлением в мире. И вот уже поэт заявляет: "Ведь в царстве бытия нет блага выше жизни" Это еще не реабилитация жизни, а признание того факта, что человек обладает инстинктом жизни, самосохранения, что он так устроен психически, что ценит и мучительную, бренную жизнь, тянется к ней. Но далее отношение поэта к жизни переходит в иную плоскость. Если жизнь как целое от века проклята, то как мгновенье, как цепь мгновений она может быть прекрасной: необходима лишь активность субъекта,- от него во многом зависит то, какими именно мгновеньями заполнится его жизнь и какой будут иметь отзвук в душе. "Спеши использовать летящий в бездну час!" Человек больше имеет власти над мгновеньем, чем над целым. Абсурдность целого извиняет человека, который и не пытается изменить его, поскольку знает, что целое неизменяемо, от века дано загадочным, чуждым человеку Божеством.
Приход наш и уход загадочны,- их цели
Все мудрецы земли осмыслить не сумели.
Где круга этого начало и конец,
Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?
"Небесный свод жесток и скуп на благодать…". Бог- символ Вечности, а Вечность, особенно как устроительница жизни, абсурдна, то есть абсурдным оказывается и сам Бог. Человек оказывается погруженным в стихию иррационального и одинок. Но в силу этого делается более значительной и более свободной сама человеческая субъективность. У человека не остается ничего, кроме него самого, его души- последней надежды на спасение от зла. Человек сам будучи своеобразным мгновением оказывается родственным мгновениям бытия и собственной жизни. Даже во тьме он может быть устроителем собственного света. Протест сливается воедино со "спасением", то есть с надеждой на "спасение", страдание оказывается дорогой к удовольствию. "Чтоб с наслажденьем жить, живи для наслажденья" - вот вывод из пессимистических посылок. Жизнь пошла и кратка,- так умей же даже в мгновеньях ее найти благую Вечность и Красоту: никто не поможет,- или ты сам уничтожишь пошлость жизни, или она, эта пошлость, уничтожит тебя еще при жизни. Наслажденье, мыслимое поэтом, не есть похоть- признак отрицаемого бренного бытия,- а экстаз, восторг, упоение минутой чувственного и нравственного "воскрешения из мертвых". Не просто "плоть бокала", а: "Беременна душою плоть бокала". Благотворное, экстатически- физически и психически- влияющее на человека вино, этот пенистый сивел радости и блаженства, в сущности, заменяет абсурдного и жестокого к человеку Бога. Поэт говорит о вине: "Оно нам жизнь животворит", "Вино питает мощь равно души и плоти, К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете", "Поток вина- родник душевного покоя… Врачует сердце он усталое, больное". Вино- "Ноев ковчег", спасение от потопа Отчаянья. Но не питие как таковое ценится поэтом. Одухотворение- вот что главное в этом культе вина. "Без песни пить нельзя!..".
Запрет вина закон, считающийся с тем,
Кем пьется, и когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить признак мудрости, а не порок совсем.
"Вином пурпуровым мы дух свой возвышаем". Более того, пристрастие к вину вдруг оказывается признаком моральности. Если здесь и есть вред, то в отношении лишь самого себя, собственного организма, который и без того есть бренная плоть и пойдет на "кирпичи". Иной же человек не пьет, но весь погряз в суете или преступлениях. Здесь мы имеем дело не с гедонизмом как таковым, а именно с философией жизни, органически связанной с представлениями человека о мире, с философией утонченного, эстетико-этического, духовно аристократического образа жизни, чувствования, отношения к миру, социальной среде и индивиду. Культ вина приобретает значения вызова нравственного субъекта силам зла. Вино в поэзии Омара Хайяма есть символ животворящей жизни. Важно не то, что именно вино взято здесь в качестве основополагающего символа, важно само противопоставление человека жестоким небесам, бунтарство, выбор наслаждения, э?/p>