Три лица русской интеллигенции: Радищев, Чаадаев, Сахаров
Статья - Культура и искусство
Другие статьи по предмету Культура и искусство
Запада стали ареной жесточайшей классовой борьбы между буржуазным либерализмом и радикальными движениями демократического и социалистического толка. Российская же империя превратилась, по выражению Мицкевича, во всеевропейский оплот реакции. Трагическая невозможность примирения консерватизма и западничества сделалась очевидной.
Пушкинские строки 1819 года, посвященные Чаадаеву, прекрасно описывают этот парадокс его личности и гражданской позиции:
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он - офицер гусарский.
По окончании эпохи, которую известный критик Павел Анненков определил как замечательное десятилетие (1838-1848) и которую для нас символизирует фигура Чаадаева, русская интеллигенция вынуждена была искать пути разрешения этого парадокса. Некоторое время казалось, что хождение в народ даст искомый ответ, позволив примирить западничество и славянофильство и занять столь чаемую активную гражданскую и политическую позицию. Однако переворот, произошедший после 1848 года во всей Европе, и глубокие перемены, которые повлекла за собой последовавшая в 1861 году отмена крепостного права, коренным образом изменили общую политическую ситуацию в России. Моральная ответственность интеллектуала перестала играть ведущую роль, уступая место, с одной стороны, терроризму, а с другой последним попыткам царской власти уберечь страну от надвигающейся катастрофы посредством проводимых сверху реформ.
С концом XIX века сходит на нет и то общественное, культурное и политическое брожение, которое интеллигенция в своих многообразных формах привносила в российскую жизнь. „Интеллигенция" это русское слово, пишет И. Берлин. Оно появилось в XIX веке, и с тех пор приобрело большой вес и значение во всем мире. Явление же, обозначаемое им, по своей исторической значимости и буквально революционной сущности, представляет собой, на мой взгляд, самый существенный русский вклад в социальное преобразование мира21.
Из всех событий, связанных с революцией 1917 года, для нашей темы важно лишь одно: она положила конец традиционному употреблению слова интеллигенция. Его основные функции постепенно передались понятию диссидентство. Конечно, такой переход не мог быть одномоментным и прямолинейным. Однако показательно, что уже в первые послереволюционные годы термин интеллектуал начинает употребляться с клеймом буржуазный, а слова пролетарий, революционер и большевик оказываются к нему в отчетливой оппозиции. Надо сказать, что первые признаки,
------------------------------------
21 Berlin I. Op cit. Ор.с11.Р.212.
свидетельствующие об изменении привычного положения интеллектуала, обозначились еще до революции. В 1909 году вышел сборник Вехи, который Ленин немедленно окрестил энциклопедией либерального ренегатства. Мы не будем вдаваться в споры о его культурной и философской ценности. Скажем лишь, что он отразил попытку российских интеллектуалов переосмыслить собственную историческую позицию после кровавых событий 1905-1907 годов и найти выход из кризиса, опираясь на вечные ценности религию, мораль и человеческую личность. Подобный путь противопоставлялся как нигилистическому отрицанию прошлого, так и его консервации.
Именно в этот исторический момент роль русского интеллигента коренным образом меняется. Он более не мучим неразрешимыми противоречиями между Востоком и Западом, между моральными обязательствами и поисками истины. Теперь интеллигент должен стать полноценным гражданином и принять на себя весь груз ответственности и обязательств перед обществом. После 1917 года каждый должен был сделать выбор, определить свою жизненную позицию. Варианты существовали самые различные: от миссионерства до растерянности, от сознательного строительства нового мира до разочарования. Максимилиан Волошин (1877-1932), переживший гражданскую войну в Крыму, в ответ на требование присоединиться к одному из враждующих лагерей взывал к утерянным человеческим ценностям:
И там, и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
Кто не за нас тот против нас!
Нет безразличных: правда с нами!
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других 22.
А из другого стана доносились слова Горького: Только такие люди, суровые и непреклонные, победят. В своем грандиозном неоконченном романе Жизнь Клима Самгина (19271936) Горький сводит счеты со старой интеллигенцией решительно и бесповоротно. Героем произведения он делает классического интеллигента, который колеблется между либеральными и реакционными убеждениями, обманывая себя и окружающих и ища для себя, как пояснял позже сам Горький, независимого места в жизни, где бы ему было удобно и материально и внутренне23.
Впоследствии, уже в эпоху больших показательных процессов, Константин Симонов откликнется на смерть Горького строками, в которых вынесет окончательный, суровый приговор предательнице-интеллигенции, тем самым как бы завершая Самгина21.
---------------------------
22 Волошин М. А. Гражданская война из цикла Усобица // Россия распятая. М.: Пан, 1992. С. 80.
23 Горький М. А. Беседа с писателями-ударниками... // Собр. соч. В 30 тт. М. Художественная литература, 1953. Т. 26. С. 94
24 См.: Siniavski A. La civilization sovietique. Раris, 1988. Р.180.
На протяжении длительного периода, предшествовавшего XX Съезду КПСС и так называемой оттепели, интеллигенции снова пришлось выдержать неравную борьбу с власт