Топология вины и проблема одиночества в фундаментальной онтологии Хайдеггера
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
ества в этом случае вовсе не снимается, а приобретает онтическую окраску модальности тАЬбытия-притАЭ. Оставаясь по своей сути со-бытием, присутствие модифицирует лишь маркировку своей событийности: тАЬОдиночество присутствия есть тоже событие в мире. Не хватать другого может только в событии и для него. Одиночество есть дефективный модус события...тАЭ[1, 120]. И здесь одиночество тАЬсреди многихтАЭ понимается не как наличность в смысле тАЬникого рядомтАЭ, но как один из модусов соприсутствия: тАЭОдиночество и разлукатАЭ суть модусы соприсутствия и возможны лишь поскольку присутствие как событие дает встретиться в своем мире присутствию другихтАЭ; тАЬсоприсутствие характеризует присутствие других, насколько оно высвобождено для события его миромтАЭ; тАЬсвое присутствие, насколько оно имеет сущностную структуру события, есть лишь как встречное для других соприсутствиетАЭ[1, 121]. тАЬДефективностьтАЭ события, следовательно, осмысливается Хайдеггером в том духе, что тАЬих (других) соприсутствие встречает в модусе безразличия и чужеститАЭ (Там же). Последние находят свое онтологическое обоснование из феномена заботы и поименованы Хайдеггером как озабочение (тАЬбытие при подручномтАЭ,тАЭединство фактичности и падениятАЭ) и заботливость (тАЬбытие с внутримирно встречающим событием другихтАЭ) [см. 1, 193]. тАЬБыть друг за-, против-, без друга, проходить мимо друг друга, не иметь дела друг до друга суть возможные способы заботливоститАЭ[1, 121].
В обоих случаях имеет место своеобразный дефект свободы. Это объясняется тем, что забота как набросок есть условие возможности свободы. Человек в модусе самости, есть тАЬзаступающая решимостьтАЭ или набрасывание своей тАЬброшенноститАЭ на свои собственные возможности (тАЬбытие-к-способности-бытьтАЭ), то есть безосновен и определен свободой. Самость является таковой, если она тАЬрешительнатАЭ в том смысле, что волевым актом держит себя в качестве самости. тАЬВ феномене воли, указывает Хайдеггер, проглядывает основоположная целость заботытАЭ [1, 194]. Но к свободе принадлежит и то, что человек может относится к своим возможностям безвольно или может существовать не своим собственным способом. В этом случае тАЬсобственное ради - чего остается несхваченным, набросок своего...умения быть отдан распоряжению людей тАЭ [1, 193]. Здесь хайдеггеровское тАЬради-чеготАЭ означает фиксированность целого отсыланий значимости (тАЬмирностьтАЭ в его терминологии) или пред - назначение Dasein. тАЬОзабочениетАЭ и тАЬзаботливостьтАЭ в контексте тАЬдефективнойтАЭ свободы манифестируют некую тАЬзатронутостьтАЭ человека тАЬмиромтАЭ (бытием-при, бытием-с), при которой ускользает самость присутствия и целостность других. тАЬОзабочениетАЭ кажет себя в модусах тАЬголого желаниятАЭ и тАЬвлечениятАЭ. тАЬПредметомтАЭ тАЬголого желаниятАЭ являются возможности, несоразмерные фактичности (тАЬброшенноститАЭ) человека; тАЬих исполнение даже не продумывается и не ожидаетсятАЭ. Экзистенциальная конституция человеческого вот, описываемая Хайдеггером через целостность всей заботы, оказывается закрытой подобного рода желаниями и приобретает структуру тАЬбытия-вперед-себятАЭ. Топос Dasein модифицируется в тАЬдействительный миртАЭ, где предназначение тАЬчеловека желанийтАЭ сведено к тому, чтобы тАЬволочиться за возможностямитАЭ [см. 1, 195].
Закрытость целостности характерна и для такой модификации тАЬозабочениятАЭ как тАЬвлечениетАЭ, где тАЬуже-бытие-притАЭ (фактичность) имеет приоритет. Человек оказывается слеп к своим возможностям, тАЬупавтАЭ в хайдеггеровском смысле в тАЬжизньтАЭ мира. Его модальность наброска теряется и тонет в этой изначально данной фактичности. Последняя ставит себе на службу все возможности, приобретая характер тАЬпогони за...тАЭ, так как тАЬво влечении... забота всегда уже связанатАЭ [см. 1, 195-196].
тАЬЗаботливостьтАЭ как тАЬбытие с внутримирно встречающим событием другихтАЭ также представляет собой один из дефективных модусов свободы. Она описывается Хайдеггером в качестве стимулированной интенциональности наброска (тАЬбытие-вперед-себятАЭ), имеющей несобственный способ существования: тАЬгонимость присутствия из него самоготАЭ, но не им самим. Поэтому тАЬв чистом стремлении забота еще не стала свободнойтАЭ [см. там же]. Две крайние возможности тАЬзаботливоститАЭ суть снятие заботы с другого (взятие ее на себя), чреватое зависимостью и подвластностью другого, и тАЬзаступничествотАЭ iелью возвращения или даже навязывания тАЬзаботытАЭ другим [см. 1, 121-122].
Прояснение феномена вины осуществляется Хайдеггером из аналитики тАЬспособа присутствия бытьтАЭ. Полагая, что тАЬбытие присутствия есть заботатАЭ(понимаемая экзистенциально-онтологически как целостность фактичности, наброска и падения), философ косвенно ставит проблему тАЬизмеримоститАЭ вины в плоскости редукции всякого сущего: тАЬ...присутствие вообще не может измеряться ничем наличным или принятым, чем оно само не бывает или бывает не своим способом...тАЭ[1, 283]. Но если вина тАЬпринадлежиттАЭ присутствию, то что значит применительно к этому феномену быть тАЬне своим способомтАЭ?
Известным ориентиром для ответа является мысль философа о том, что расхожее толкование вины тАЬвсплывает как предикат к тАЬя есмьтАЭ [1, 281]. Хайдеггеровское тАЬвсплываеттАЭ (предикативность вины) и означает здесь тАЬкажимостьтАЭ как тАЬсебя-не-в-себе-самом-кажущеетАЭ, описываемая тАЬзаботойтАЭ в модусе тАЬпадениятАЭ(тАЬбытия-притАЭ). Но эта тАЬкажимостьтАЭ вместе с тем есть тАЬуказание на исходную тАЬидеютАЭ феноменатАЭ. Это указание формулируется Хайдеггером в виде вопроса: тАЬМожет ли то, что в несобственном толковании понимается как тАЬвинатАЭ, лежать в бытии присутствия как таковом (Выделено нами.