Судопроизводство in jure и in judicio
Информация - Разное
Другие материалы по предмету Разное
µния, приравнивается к отказывающемуся от своей защиты. Против него допускается немедленное принудительное исполнение или ввод во владение его имуществом и продажа оного с аукциона.
Переходя ко второй стадии судопроизводства in iudicio надо отметить, что начиналась она при легисакционном процессе, после назначения судьи, с того как стороны взаимно вызывали друг друга явиться к этому судье на третий день (см. Гай кн. 4, п. 15). Сохранился ли этот срок для формулярного процесса, остаётся неизвестным. Однако, нам известны многие подробности того, как проводилось судопроизводство на этой стадии и именно о них и пойдёт речь далее. Итак, первым этапом на этой стадии было доказывание. На этом этапе, перед назначенным присяжным судьёй процесс развивался уже в свободной устной форме и при свободной оценке доказательств. Такими доказательствами служили свидетели, сведущие лица, осмотр на месте, документы, присяга и тому подобное. Этот процесс уже больше похож на тот, что мы привыкли видеть в наше время, что лишний раз свидетельствует о том, что Римское право является основой современного и является наиболее совершенным по своей идее и структуре. Свидетелей, как и в наше время, обыкновенно допрашивали под присягой, но обязанности являться в суд для дачи показаний до Юстиниана не существовало, кроме тех лиц, которые были свидетелями при формальных юридических сделках. Решение спора зависело от того, как доказали стороны свои утверждающие суждения, то есть достаточно ли они привели доказательств для того, чтобы эти суждения, а следовательно и их права на что-либо были действительными. Предметом доказывания же служили лишь спорные факты. Тяжесть доказывания распределялась в процессе производства, так: истец должен был доказать те факты, которыми он обосновывал иск, а ответчик факты, на которых он основывал свои опровержения о чём говорит следующее: Следует сказать, что при предъявлении эксцепции ответчик должен занять положение истца и он сам должен предъявить доказательство возражения, как если бы это было исковое требование, например если он пользуется эксцепцией о том, что имеется договор, то он должен был доказать, что договор был заключён (см. Дигесты кн. 22, III, 19). То есть ответчик, возражая, становится в положение истца, что уравнивает истца и ответчика в их возможностях доказать свои утверждения и опровержения. Обеим сторонам давалось право представить суду свидетелей, которые выразили согласие явиться. Если свидетель отсутствовал, то допускалось прочтение присланных им письменных показаний. Но, как пишут Гай и Квинтилиан, таким письменным показаниям придавалось мало веры. В качестве сведущих людей источники называют землемеров агрименсоров, привлекавшихся к спорам о границах (см. Дигесты кн. 10, I, 8, 1). Из последнего текста вытекает, что в таких же делах применялся и осмотр на месте. Упоминается также осмотр тела раненого человека. Присяга же, как средство решения дела, не применялась, но для подтверждения отдельных фактов суд мог обязать одну из сторон принести присягу. Судьи поступали здесь по свободному усмотрению и выбирали ту сторону, которая была и лучше осведомлена и заслуживала доверия.
В этой стадии производства судья мог пользоваться советами друзей и юристов, но решение юридически зависело от него и ложилось на его ответственность. При нескольких присяжных судьях дело решалось по большинству голосов. Решение объявлялось устно и в присутствии сторон. Не требовалось, чтобы в решении приводились мотивы и основания вынесенного решения. Внешними рамками деятельности судьи в этой, второй стадии процесса, всегда оставалась переданная ему от претора сторонами формула. Судья был обязан принять эту последнюю в данной ей формулировке, хотя бы
она и заключала в себе какие-либо ошибки. Особенно важно отметить значение ошибок в требовательном пункте формулы (intentio). И хотя эти ошибки могли проникнуть в формулу при производстве in iure, но последствия их истец нес in iudicio. Они могли заключаться в превышении или понижении требований к ответчику со стороны истца. Последствия уменьшения требований были не столь тяжелы для истца. Он сохранял за собой право взыскать в новом процессе недополученную разницу. Более тяжелые последствия влекло за собой преувеличение требования. Это преувеличение могло произойти re, loco, tempore или causa, то есть по сумме (размеру требуемого), по времени, по месту или по основанию иска.
Одним из примеров преувеличения re служило предъявление иска в сумме, превышающей действительный долг ответчика, и, следовательно, преувеличение касалось размеров самого требования. Превышением во времени являлось требование платежа по долгу, срок которому ещё не наступил. Превышение по месту, касается места исполнения обязанности. Кредитор мог по договору требовать, например платежа долга в Коринфе, но, не желая туда ехать, предъявлял иск в Риме. Для этого была создана так называемая actio de eo quod certo loco, которая формулировалась по аналогии с требованиями определенной суммы, и называлась actio utilis (см. Дигесты кн. 13, IV, 1). Претор предписывал судье установить обязанности ответчика в определенном месте, а присудить к платежу в Риме. Наконец, превышение может коснуться и оснований иска, например, в исках о праве собственности с его различными обоснованиями. Всякое из этих превышений истцом, действительно принадлежащих ему прав, влекло для истца невыгодные последствия, о чём и пишет Гай: Если кто-нибудь в интенции заявлял больше, чем ему следовало, то он п?/p>