Сталинизм и цивилизационный подход в ХХ веке
Информация - История
Другие материалы по предмету История
выжить требующих равенства, г-н Малиа непоследователен. Конечно, профессор из Беркли не отрицает наличие нищих людей в Европе в XIX веке, в России начала ХХ века. Однако софистика делает свое дело, и факт растворяется как малозначительная подробность в море оговорок, поэтических сравнений, замечаний. В противном случае пришлось бы конкретно-исторически объяснить, почему высказанные в Манифесте коммунистической партии пророчества казались столь привлекательными многим. А так все ясно: во всем виновата извращенная логика утопии Маркса. Короче говоря, - заявил Малиа, - такой вещи, как социализм, не существует, а Советский Союз его построил…. Развал СССР воспринимается автором в провиденциалистском духе: вот к чему приводит нежелание следовать либеральным ценностям! История СССР преподносится как эксперимент, предпринятый одинокими, но всемогущими творцами истории с ненормальными ценностными ориентациями.
Все усилия профессора Малиа направлены на оправдание капитализма, преуменьшение роли классовой борьбы в обществе, сокрытие факта, что при определенных условиях частная собственность, рынок могут поставить миллионы людей на грань жизни и смерти. Ключевым моментом является отношение к Октябрьской революции. С точки зрения г-на Малиа, она была следствием совокупности обстоятельств: слабости российского гражданского общества, максимализма интеллигенции, которые преломились в зеркале паневропейской утопии социализма, и катаклизма в виде Первой мировой войны. Не будь войны, уверенно прогнозирует профессор, Россия пошла бы по пути нормальных государств, влилась бы в европейскую цивилизацию. Определенную роль играла-де и теория империализма Ленина: она сделала движущей силой революции скорее внешний фактор мировой войны, нежели внутреннюю классовую борьбу.
Концепция г-на Малиа сконструирована так, что позволяет не учитывать многие факты. Например, свидетельства современников об обострении классовой борьбы, фактическом начале новой революции летом 1914 года. Можно не заострять внимание на провале царской (Столыпинской) аграрной реформы и пожарной эпидемии этой форме классовой борьбы крестьян против сельской буржуазии. Из-под критики выводится предвоенная политика крупных держав по переделу мира, колоний, которая сделала войну неизбежной. Теория империализма Ленина дает конкретное объяснение причин агрессивности держав и возникновения мировой войны из недр капитализма, но и ее можно объявить плодом извращенной фантазии лидера большевиков. Наконец, можно запамятовать об интервенции 14 государств против Советской республики, которые старательно разрушали ее производительные силы, о поражении американского корпуса от Красной Армии.
Капиталистические государства не дали новому строю развиться до такой степени, чтобы он мог наглядно продемонстрировать свои преимущества. Анализируя катастрофическое изменение политики в конце 20-х или 30-х годов, западные историки старательно обходят факт систематического давления западного мира на СССР. Чистого эксперимента, как они любят выражаться, не получилось. Для преодоления отставания страны и обеспечения однородности и внутреннего единства тыла и фронта на случай войны в условиях систематического внешнеполитического прессинга Сталин и его группа были готовы на любые меры либо нас сомнут. В этом смысле сталинизм является феноменом не только российской истории, но результатом развития всей системы международных отношений первой половины ХХ века, характеризует действительные отношения капиталистического мира и принадлежит ему. У. Черчилль, заявивший об армии Деникина: Моя армия; развитие империализма; организаторы Мюнхенского сговора; японская агрессия на Дальнем Востоке; Президент США Г. Трумэн и атомная бомба над Хиросимой все это представители политических сил и факторы, которые способствовали формированию Сталина как государственного деятеля и сталинизма в той же степени, что и российская отсталость.
Пропагандистские привычки вторая натура, и г-н Малиа предлагает своим российским коллегам настойчиво подчеркивать сегодня тот факт, что Маркс требовал отмены частной собственности, прибыли, рынка, и, разумеется, денег. Для широкого охвата реципиентов автор подменяет понятие личная собственность частной. Подобную демагогию разоблачал еще Маркс в Манифесте…: Но в вашем нынешнем обществе частная собственность уничтожена для девяти десятых его членов; она существует именно благодаря тому, что не существует для девяти десятых. Под частной собственностью Маркс понимал капитал средство эксплуатации наемного труда, а не правые штанины либералов, на которые, в духе гипотезы американского пропагандиста, покушаются левые, чтобы уравнять его имущество с отсутствующим своим. Автора не смущают даже прямые заявления Ф.Энгельса в работе Принципы коммунизма (ноябрь 1847 г.), что частную собственность уничтожить сразу невозможно, это длительный процесс постепенного преобразования нынешнего общества после революции.
Стоит также учесть, что в современном мире, в котором президенты великих держав протежируют интересы своих монополий в других странах, крупные банки контролируют состояние не только своих экономик, мелкие и средние фирмы зависят от крупных, США не допускают на свой рынок сельскохозяйственные продукты из ст