Советско-германские отношения в 1920 – начале 30-х гг.
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
но, а сама деятельность завода приобрела откровенно формальный характер. За 4 года завод "Юнкерса" дал всего 100 самолетов типа Ю-20 и Ю-21, худших по качеству, чем аналогичные иностранные образцы.
К тому же не было организовано производство алюминия и дюралюминия, авиамоторов, не создано конструкторское бюро, не выполнен в срок заказ на самолеты, а сами самолеты оказались непригодными для боевого использования. Они не были вооружены приспособлениями, необходимыми для размещения и сбрасывания бомб, отсутствовали специальные установки для стрельбы через винт. Все эти доработки после приемки "Юнкерсов" у концессионера выполнял авиационный завод ГАЗ № 1 в Москве.
Серьезность положения дел с "Юнкерсом" вынудила Управление Военно-воздушных сил РККА создать специальную комиссию, которая 20 января 1927 г. осмотрела заводские помещения. По результатам ее работы Ворошилов сделал обстоятельный доклад в Политбюро ЦК ВКП(б) 26 января 1927 г.
Завод в Филях, - говорилось в докладе, - стоящий уже почти 2 года и представляющий по своему оборудованию крупную промышленную единицу, сохраняется очень скверно: в цехах лежит снег сугробами, станки ржавеют. Самолеты с каждым месяцем теряют свою ценность, так как они перевозятся с места на место, разбираются и собираются, перестают быть, в силу этого, новыми самолетами и приобретают все больше физиономию складского имущества...".
Понятно, что после такого доклада наркома обороны реакция Политбюро была однозначной. Необходимость ликвидации концессии была вызвана также необходимостью скорейшего восстановления собственного производства металлических самолетов на бывшем "Русско-Балтийском" заводе.
Между сторонами возник торг по вопросу уплаты за убытки от концессии, который длился около полугода. ГКК выдвинул предложение уплатить фирме 2,5 млн. рублей, однако "Юнкерс" настаивал на сумме 3,5 млн. рублей.
Руководство наркомата обороны СССР заняло довольно жесткую позицию в отношении немцев и готово было поставить ультиматум, несогласие с которым оставляло право ГКК на одностороннее владение заводом, а разрешение спорных денежных претензий перенести в Третейский суд.
Переговоры о ликвидации концессии и переходе завода в собственность СССР были завершены лишь в 1927 г.
Давая общую оценку деятельности "Юнкерса", следует отметить, что даже неудачная работа немецкого концессионера оказалась далеко не бесплодной для развития советского авиастроения. Председатель ГКК в записке от 1 марта 1926 г., направленной в Политбюро, недвусмысленно отмечал: "Нами извлечены все чертежи и данные, как о строящихся в Филях самолетах, так и об организации производства. Этот материал нами положен в основу организации собственного производства металлических самолетов".
Следует признать, что стремление западных авторов к преувеличению роли "Юнкерса" в советском авиастроении, несмотря на некоторую субъективность их оценок, не лишено определенного основания. Во-первых, хорошо известно, что в основу строительства первого советского бомбардировщика ТБ-1 (АНТ-4) в 1925 г. была положена цельнометаллическая конструкция с гофрированной обшивкой, применявшаяся "Юнкерсом" на бомбардировщике ЮГ-1 и других своих самолетах. Не случайно поэтому немецкая фирма пыталась возбудить судебное дело против ЦАГИ и А. Туполева, конструктора ТБ-1, обвиняя их в нарушении фирменных патентов на металлическое крыло.
Во-вторых, серийное строительство советского бомбардировщика было налажено в 1929-1932 гг. на том же заводе (ГАЗ N 22 в Филях), где в 1923-1925 гг. "Юнкерс" строил и продавал советским ВВС свои морские и сухопутные разведчики Ю-20 и Ю-21. Поэтому в той ситуации не использовать опыт немцев было бы по меньшей мере неблагоразумно.
Таким образом, использование производственного и конструктивно-технического опыта немецкой концессионной фирмы "Юнкерс" в Филях было типичным явлением для практики советского военно-авиационного строительства 20-х гг. В то же время этот опыт не имел определяющего значения для развития ВВС РККА, а лишь в известной мере способствовал становлению металлического самолетостроения в СССР.
1.2. Производство отравляющих веществ
Еще до начала Первой мировой войны на вооружении практически всех стран - участниц будущего конфликта состояли боевые отравляющие вещества (ОВ), снаряженные ими боеприпасы и приборы для их выливания и распыления. Официально применение ОВ в ходе боевых действий было запрещено еще Гаагскими конвенциями 1899 и 1907 гг. Германия нарушила запрет первой, применив боевые газы на Восточном фронте против армии генерала Гурко в январе 1915 года. Существенного ущерба русским войскам тогда причинено не было. После того как Германия повторно применила газы, но уже с более серьезными последствиями в битве на Ипре (9 апреля 1915 г.), практически все воюющие державы начали активно использовать ОВ. Отечественное военно-химическое производство в то время находилось в зачаточном состоянии - за время войны на российских заводах было произведено всего 3650 т ОВ, в то время как в Германии - 68 100 т.
После окончания Гражданской войны было обнаружено, что химические войска РККА имеют весьма слабую материальную часть, поскольку накопленные еще с Первой мировой войны запасы ОВ и средств защиты были практически израсходованы, а новых не производили. Между тем ни одна из участвовавших в войне стран не намеревалась останавливать гонку химических вооружений. Подпис