Система региональной политики Китайской Народной Республики по отношению к Синьцзян-Уйгурскому автономному району
Курсовой проект - Экономика
Другие курсовые по предмету Экономика
руются от уйгурского освободительного движения и склоняются к необходимости сближения с китайскими официальными властями. Поэтому многочисленные обращения к Комитету со стороны подпольных объединений Восточного Туркестана с просьбой о помощи разворачивающемуся радикальному движению народа, выводит Фронт на радикальные позиции.
В Декларации Объединенного Национального Революционного Фронта (ОНРФ) Восточного Туркестана основная мысль такова: ОНРФ признает и поддерживает вооруженную борьбу уйгурского народа против китайских захватчиков и считает ее методом борьбы, способным привести к освобождению народа и воссозданию уйгурского независимого государства. Однако организация не отвергает и цивилизованных форм борьбы. С 1993 года деятельность Фронта проходит в русле провозглашенной Декларации. В 1994 году во время встречи руководства Фронта с уйгурскими диаспорами Алматы, Бишкека, Ташкента, Сары-Агача, Чилика - новый курс организации был поддержан большинством собравшихся.
год войдет в историю Восточного Туркестана как один из трагических эпизодов истории. В апреле на Шанхайской встрече в верхах глав Китая, России, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана был дан зеленый свет крупномасштабным этническим чисткам в Восточном Туркестане. Кроме лозунга борьбы с преступностью, применяемого на всей территории Китая, в отношении уйгуров употребляют понятие борьба с национал - сепаратизмом и в угоду западным понятиям борьба с исламским фундаментализмом. Репрессии против уйгурского народа приняли широкий размах с апреля 1996 года. Небывалые по масштабам репрессии против носителей идеи самоопределения нации, происходящие на фоне политики планового деторождения и политики миграции китайцев, ставит нацию на грань выживания.
Внешние факторы этнополитического конфликта связаны с тем обстоятельством, что уйгурская проблема является весьма важным средством давления на правительство КНР, чем хотели бы воспользоваться ключевые глобальные и региональные политические акторы. С одной стороны, многочисленная уйгурская диаспора (около 400 тыс. человек), проживающая на территории Казахстана, Киргизии и Узбекистана, является инструментом весьма эффективного давления на политические элиты этих республик; центрально - азиатские уйгуры активно пытаются закрепиться если не во властных структурах, то хотя бы в сфере частного бизнеса, и тем самым нарушат устоявшуюся клановую систему перераспределения сфер влияния. С другой стороны, как всем известно, представителей уйгурской национальности можно встретить в рядах Исламского движения Узбекистана, в отрядах бывшей Объединенной таджикской оппозиции, а также среди сторонников Исламской партии освобождения. Именно поэтому, несмотря на этническое и религиозное родство, лидеры центрально - азиатских республик никогда не оказывали поддержку национально-освободительному движению уйгуров.
В 2004-2008 гг. правительства стран Центральной Азии проводили политику исходя из национальных интересов, не хотели допустить дестабилизацию в регионе. Поэтому все государства региона дистанцировались от проблем Синьцзяна и публично осуждали сепаратистское движение, оценивая его даже как международный терроризм.
В отличие от стран Центральной Азии, склонных рассматривать уйгурский вопрос как несуществующий и поддерживать официальную позицию Пекина, США и Япония, озабоченные ростом китайского влияния в Тихоокеанском регионе, часто дают понять, что готовы оказать поддержку уйгурскому движению. В некоторых западных странах (в частности, в Германии) Национальный фронт освобождения Туркестана функционирует вполне легально. Ярым борцом за права уйгуров до недавнего времени являлась Турция, для которой уйгурский вопрос был составляющей частью идеологии пантюркизма.
У британских и нидерландских спонсоров Автоматизированной информационной системы Учет некоммерческих и религиозных организаций (УНРО) есть единомышленники за океаном. В интервью радиостанции Voice of America Г. Сонненфелдт предсказал, что Синьцзян может стать китайской Чечней. [2]; У Синьцзяна до сих пор время от времени идут сообщения, похожие на боевые сводки. Они так или иначе также попадают на страницы мировой печати.
После антитеррористической операции в Афганистане присутствие США и НАТО в центрально - азиатском регионе стало реальностью. И хотя эксперты это присутствие в регионе объясняют афганским и/или иранским фактором, в среднесрочной перспективе не следует исключать и синьцзянский фактор. В случае серьезного усиления Китая в мире и в регионе возможно использование территорий стран Центральной Азии и мусульманских районов КНР в активном противостоянии Вашингтона и Пекина.
Большинство государств мира за отделение Синьцзяна и демократию внутри региона. Но так как политика КНР не дает разрастаться сепаратистским движениям, ситуация остается неизменной, несмотря на поддержку другими государствами за независимость уйгуров.
Основные направления региональной политики КНР по отношению к Синьцзян-Уйгурскому автономному району. Региональная экономическая политика КНР по отношению к Синьцзян-Уйгурскому автономному району
По сравнению с 1952 г. региональный валовой продукт (РВП) Синьцзяна, возрос к 2008 г. в 86,4 раза. За период осуществления программы масштабного освоения Запада Китая, среднегодовые темпы РВП СУАР составляли 11,5%