Святой Иоанн Златоуст и его враги
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
лое положение, в которое ставит человека сама необходимость. Солдат не может не идти в сражение, и если он идет в битву с внутренним протестом против силы, его принуждающей к этому, то он не более как трусливое животное, которое ведут на убой. Но если внутренно он принимает эту обязанность, если он чувствует в своем сердце готовность ради блага родины отдать свою жизнь, то дело необходимости он превращает в дело свободы, и его героизм становится вполне сознательным и сладким для него. Златоуст указывает бедным цель и смысл их страданий, открывает для них возможность превратить бедность вынужденную в добровольную и, притом ради великой цели спасения своих братий. Бедных не должно смущать то, что они вынуждены жить подаянием и причинять богатым неприятные минуты своими просьбами, своим бедственным существованием, вызывающим на благотворительность. Они просят у богатого не то, что принадлежит ему, а то, что принадлежит Богу и что Богом вверено богатому для раздачи им. Богатый не имеет никаких оснований тяготиться подобными просьбами о помощи. "Он помогает бедному, но подает им не свое, а Господне, общее для всех подобных ему рабов Господа". С другой стороны, в Церкви, этом прекрасном теле, в котором каждый член имеет свое назначение, бедные имеют великое призвание. "Что ничтожнее просящих милостыню? Однако и они приносят в Церкви великую пользу, находясь постоянно при дверях храма и составляя великое украшение, так что без них не была бы совершенна полнота Церкви". "Не менее нас, сидящих перед народом и поучающих вас, продолжает проповедник, поучает и нищий своим молчанием и видом, сидя у дверей церковных. Мы каждый день внушаем вам: не высокомудрствуй, человек; скоротечно и непостоянно естество человеческоетАж То же самое и еще больше того внушают и они своим видом и примером, и внушение их есть самое ясное". Милостыня умилостивляет Бога. "Если бы не было нищих, говорит Златоуст, то ты не освободился бы от множества грехов: они врачи твоих язв, их руки предлагают тебе лекарствотАж Ты дал ему серебро и вместе с ним удалились твои грехи". Нищие видом своим сильнее всякого слова призывают нас к человеколюбию. "Как в преддвериях молитвенных домов обыкновенно устрояются умывальницы, чтобы идущие молиться Богу сначала омыли руки и тогда простирали их на молитву, так и бедных отцы поставили перед дверями, подобно источникам и умывальницам, чтобы мы как умываем руки водой, так, очистив наперед душу человеколюбием, потом приступали к молитве".
Если бы нищий, проникнувшись сознанием своей пользы и значения в Церкви, принял добровольно свой жребий, как жертву за других, то, конечно, он поднялся бы этим самым до нравственных высот несравненного героизма.
В. Св. Иоанн Златоуст жил в обществе, которое было построено на рабовладельческих началах, и эти начала проникали собой весь общественный организм и отражались на нравственном строе личности. Не отрицая рабства в принципе, святитель, следуя апостолу Павлу, вливает христианское содержание в это учреждение.
Своим происхождением рабство обязано греху. Первоначально его не было. "Бог, созидая человека, сотворил его не рабом, но свободным. Он сотворил Адама и Еву, и оба они были свободны". Причиной возникновения рабства был грех, а поводом непочтительность Хама к опьяневшему отцу. С этого момента появилась роскошь и стремление пользоваться чужими трудами для личных целей. "До этого времени между людьми не было такой изнеженности и такой роскоши, чтобы один нуждался в услужении других, но каждый служил сам себе, все были в равной чести и не было никакого неравенства. А как явился грех, то и нарушил свободу и уничтожил достоинство, дарованное человеку от природы". "Рабство произошло от любостяжания, а также от зависти, от ненасытной алчноститАж Потом возникновению рабства способствовали войны, сражения, где стали брать пленных".
Таким образом, рабство неестественно и по существу своему есть насилие, которое алчность и прихоть одного делает по отношению к другому. Отсюда может быть только один вывод, что в обществе, всецело проникнутом христианскими началами и отрешившемся от противной Евангелию роскоши и алчности, рабов не должно быть. Однако прямо сам проповедник этого вывода не делает, хотя уму его эта мысль несомненно и предносилась. Говоря об апостольской Церкви в Иерусалиме, он вскользь замечает: "Не говорю о рабах их тогда не было, быть может, отпускали их на волю". Яснее уже говорит проповедник об ограничении рабства возможным минимумом, причем основанием для этого служит недозволительность роскоши и христианское человеколюбие. "Для чего иметь множество слуг? Как в отношении к одежде и пище надобно заботиться только о необходимом, так и в отношении к слугам. И какая в них нужда? Нет никакой. Одному господину надлежало бы иметь только одного слугу или, лучше, двоим и троим господам одного слугутАж Бог для того дал нам руки и ноги, чтобы мы не имели нужды в слугах; и не нужда ввела сословие рабов, иначе вместе с Адамом был бы сотворен и раб, но это есть следствие греха и преслушания. А Христос, пришедши, прекратил и это: о Христе Иисусе несть раб, ни свободь". Характерно, что уже при первом упоминании об одном слуге для нескольких господ проповедник, вообще зорко следивший за своей аудиторией, заметил среди слушателей движение недовольства и тотчас же, отвечая на него, прибавил: "Если это неприятно слушать, то вспомни о тех, которые не имеют ни одного слуги". Далее св. отец переходит к