Русская литература после 1905
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
популярности Сологуба, пессимизм, фатализм, квиетизм, сатанизм которого заострялся против революционного действия, неизбежно оказывающегося у него бессмысленным, безрезультатным, порождающим лишь зло. Важным знамением времени явился сборник Вехи (1908), эта, по определению Ленина, энциклопедия либерального ренегатства (Сочин., т. XIV, стр. 218), обозначившая крупнейшие вехи на пути полнейшего разрыва русского кадетизма и русского либерализма вообще с русским освободительным движением (там же, стр. 217). В своей борьбе со всяческими проявлениями материализма и демократии эта группа буржуазных идеологов (С. Н. Булгаков , Н. А. Бердяев, М. О. Гершензон, П. В. Струве и др.), бывших легальных марксистов, смыкалась с богоискательством группы соловьевского толка (Мережковским, В. Ивановым и др.). Одной из основных тем для Вех, так же как и для мелкобуржуазной литературы эпохи реакции, было отречение от освободительного движения недавних лет и обливание его помоями (Ленин). Принося покаяние в своих (весьма умренных) оппозиционных увлечениях предреволюционных тел, вехисты призывали на выучку к капитализму, пели дифирамбы мудому мещанству Европы.
1. Реакционный экспрессионизм. Властителем дум периода реакции стал Л. Н. Андреев, первый в Р. л. представитель экспрессионизма, яркий выразитель анархического мелкобуржуазного бунтарства. Андреев начинает свой путь с традиционного мелкобуржуазного гуманизма, жаления маленьких людей (Петька на даче, В подвале и др.), вскрытия проблесков человечности в угнетатело (городовой в рассказе Бергамот и Гараська, 1898), с сатиры на мещанский быт, с психологического и бытового реализма, иногда с налетом гротеска (Большой шлем, 1899). Но от мелких зарисовок частных явлений он быстро переходит к постановке больших проклятых вопросов. Трактовка этих вопросов дается Андреевым в плане упадочного асоциального индивидуализма и определяется идейными установками мелкой буржуазии, подавляемой развитием капитализма, но и испытывающей страх перод пролетарским социализмом. Капиталистическое жизнеустроение возводится Андреевым во всеобщий закон человеческой и космической жизни, становится роком, царящим над миром; социальное зло становится лишь частным случаем зла биологических, космических законов. Анархистский максимализм Андреева, уводя от реальной социальной борьбы, поднимает знамя бунта против рока, мира, общества в целом, против индустриальной, урбанистической культуры (не против капитализма) как таковой, во имя одинокого, неповторимого Я, во имя этического сознания, предъявляющего к мирозданию свои требования. Основные темы Андреева это трагедия максималистского бунта, его крушение, бессилие, обесценивание всех ценностей. Бунт анархиста Саввы (Савва, 1907) во имя голого человека на голой земле против религии и устоев современного общества приводит лишь к укреплению этих устоев. Гордый человеческий разум оказывается бессильным перед непознанным, перед таинственными силами, управляющими миром (Анатэма, 1909), его заполняет бессознательное, повергают в безумие иррациональные силы души (Мысль, 1902, Черные маски, 1907). Темные инстинкты прорывают тонкую оболочку культуры и сознания в человеке, стихийные биологические силы затопляют его я (Бездна, В тумане, 1902), филантропический альтруизм порождает лишь зло (трагедия Лейзера в Анатэме). Страх перед темными силами бытия переходит в гимны хаосу (Океан, 1911). Так нигилистическая квазидиалектика Андреева от абсолютного бунта, неприятия мира ведет к пессимистическому примирению с ним в отчаянии, в сознании безысходности, всесилия слепого рока, бессмысленности порочного круга жизни (Жизнь человека, 1906, Стена, 1901). От проблесков сочувствия революции (К звездам, 1905) Андреев переходит к дискредитированию революционеров (Тьма), к клевете на революцию, изображая ее как дело люмпенпролетариев, как стихийную оргию разрушения (Царь-Голод, 1907; Так было, 1905).
Грандиозные и пустые обобщения Андреева уводят его от конкретных, реальных образов к гиперболизму, схематизму, аллегоризму, олицетворению идей. Опустошающая абстрактность мысли в сочетании с напряженным эмоционализмом приводит к патетической риторике, господствующей в драмах Андреева. Основной упор делается им на сгущенную выразительность плакатного типа. У Андреева нет религиозности символистов, их мира realiora, но его творчество обволакивает атмосфера таинственного, иррационального, трагической фантастики, гротеска, кошмаров, психопатологии. Характерный для Андреева жанр повесть-исповедь, записки, изображающие поток индивидуального сознания, борьбу различных внутренних сил (Мысль, Мои записки и др.). Острая конфликтность, волюнтаристический напор, патетический эмоционализм влекут Андреева к драме-трагедии, как к основному жанру.
В период реакции экспрессионизмом, подобным андреевскому, окрашены драмы Юшкевича (Голод, Miserere, 1911). Повышенный эмоционализм, напряженная декламация, патетическая риторика безысходного страдания, внебытовой, отвлеченный, условный язык, схематизм персонажей, мгновенные вспышки и срывы воли, смена крайних состояний, атмосфера безумия, отчаяния, мистицизма, искание смерти или спасения в эротике характерные черты этих экспрессионистических драм Юшкевича, отразивших бесси?/p>