Русская идея Бердяева
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
?орен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере... 1
2. Причина причин.
По мнению мыслителя русский народ есть в высшей степени поляризованный народ. В нем совмещаются казалось бы самые непримиримые противоположности.
В русской душе борются два начала: восточное и западное. тАЭПротиворечивость и сложность русской души может быть связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории Восток и Запад. Она есть великий и цельный Востоко-Запад по замыслу Божьему и она есть неудавшийся и смешанный Востоко-Запад по фактическому своему состоянию, по эмпирическому своему состояниютАЭ2. Источник болезней России он видит в ложном соотношении в ней мужественного и женственного начала. На известной ступени национального развития у народов Запада, во Франции, Англии и Германии, тАЬпробуждался мужественный дух и изнутри органически оформлял народную стихиютАЭ. Такого процесса не было в России, и даже православная религиозность не дала той диiиплины души, которая создавалась на Западе католичеством с его твердыми, ясными очертаниями. тАЭРусская душа оставалась в безбрежности, она не чувствовала грани и расплываласьтАЭ; она требует всего или ничего, настроена апокалиптически или нигилистически и поэтому не способна строить тАЬсерединное царство культурытАЭ. Соответственно этим национальным качествам также и русская мысль, по словам Бердяева, обращена преимущественно тАЬк эсхатологической проблеме конца, окрашена апокалиптическитАЭ и проникнута катастрофическим миросозерцанием. В своей работе тАЬРусская идеятАЭ (кстати, здесь впервые появляется это словосочетание) Бердяев пишет: тАЬРусский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западноетАЭ.
В основу формирования русской души легли два противоположных начала: тАЬприродная языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православиетАЭ. Соответственно эти начала явились причиной появления совершенно противоположных свойств в русском народе, таких как тАЬжестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм, национализм, самохвальство и универсализм; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.тАЭ
В отношении к государству в русском народе можно открыть как стремление к анархизму, неприятию государства (тАЬизвестна склонность русского народа к разгулу и анархии при потере диiиплинытАЭ), так и стремление к гипертрофии государства, к подавлению свободы.
Вслед за Монтескье Бердяев отмечает тот факт, что географическая среда так же могла повлиять на формирование тАЬдуха народатАЭ и подчеркивает, что тАЭесть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремление в бесконечность, как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их. У русского народа была огромная сила стихии и сравнительная слабость формы. Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности. У народов Западной Европы все гораздо более детерминировано и оформлено, все разделено на категории и конечно. Не так у русского народа, как менее детерминированного, как более обращенного к бесконечности и не желающего знать распределения по категориям. В России не было резких социальных граней, не было выраженных классов (например, отсутствие рабовладельческого строя, где пропасть между классом рабовладельцев и классом рабов была непреодолима), Россия никогда не была в западном смысле страной аристократической, как ни стала буржуазнойтАЭ.
тАЭКак понять эту загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о свободе и рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности, мы сталкиваемся с тайной соотношения мужественного и женственного. Корень этих глубоких противоречий в несоединенности мужественного и женственного в русском духе и русском характере. Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, личное начало не раскрывается в самом русском народетАжРоссия невестится, ждет жениха, который должен прийти из какой-то выси, но приходит не суженый, немец-чиновник и владеет ею. В жизни духа владеют ею: то Маркс, то Кант, то Штейнер, то какой-нибудь иностранный мужтАж
Россия не училась у Европы, что нужно и хорошо, не приобщалась к европейской культуре, что для нее спасительно, а рабски подчинялась Западу или в дикой националистической реакции громила Запад, отрицала культуру. Бог Аполлон, бог мужественной формы, все не сходил в дионисическую Россию. Русский дионисизм варварский, а не эллинский. И в других странах можно найти все противопо