Роман В. Скотта "Роб Рой"
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
Содержание
Введение
Реальность и вымысел в романе В.Скотта "Роб Рой"
Заключение
Список литературы
Введение
Исследователи отмечают, что к названию Роб Рой подошел бы подзаголовок сто лет тому назад: роман был написан в 1817 году, а действие его относится к 1715 году. Таким образом, Вальтер Скотт обратился к предыстории событии, изображенных в Уэверли.
Первый вальтерскоттовский роман рассказывал о том, что было, как гласил подзаголовок, шестьдесят лет тому назад: действие Уэверли развертывалось в 1745 году, когда вспыхнуло восстание якобитов, возглавляемое внуком короля Джеймса (Иакова) II. То была уже вторая попытка шотландцев-националистов вернуть себе власть и независимость. А первая попытка была предпринята еще в 1715. году отцом младшего претендента - претендентом старшим Джеймсом Стюартом, непосредственным наследником и шотландского и английского престола, утраченного Джеймсом II в 1688 году (это произошло, когда Джеймс Стюарт, будущий старший претендент, появился на свет).
В Роб Рое исторические лица и события занимают значительно меньше места, чем в первом романе Вальтера Скотта, но это не означает, будто Роб Рой не носит исторического характера. В этом романе полно воплотился вальтерскоттовский метод воспроизведения прошлого - через частные жизни, на примере рядовых участников событий: не обыкновенные люди составляют фон, на котором выступают деятели выдающиеся, а напротив, частный человек действует на фоне исторических фигур. Подобный композиционный принцип проявился прежде всего в отношении к самому Роб Рою, который, как уже указывалось, является в романе лицом эпизодическим.
Реальность и вымысел в романе В.Скотта "Роб Рой"
роман литературный психологический исторический
Романист может выдумывать свои персонажи и их биографии, так же как он может пренебречь историческими персонажами и их подлинной биографией. Если бы Скотт решил воспроизвести в своем романе жизнь какого-нибудь малоизвестного лица с документальной точностью, то это лишь помешало бы ему быть правдивым. Но в изображении нравов документальность полезна; она поддержит художника в его поисках и поможет ему воспроизвести эту другую, более общую и важную и вместе с тем более трудную правду.
Где же кончается в романе история и начинается вымысел? И что в нем правдивее: то, что зарегистрировано документами, или то, что создано воображением?
В романах Скотта наряду с историческими персонажами фигурируют вымышленные. Отличить одни от других не всегда легко. Королева Елизавета, претендент, лорд Аргаил и т. п. не вызывают сомнении в своей историчности. Но такие малоизвестные лица, как, например, лорд Хантинглен, лорд Дэлгарно (Приключения Найджела) или лорд Оксфорд (Анна Гейерштейн), могут с одинаковым успехом сойти и за исторические и за вымышленные персонажи. Здесь на помощь читателю приходит сам автор, указывающий свои источники в предисловиях и комментариях. Если бы не эти пояснения, едва ли кто из читателей догадался бы о том, что Роб Рой является реальным историческим лицом.
Труднее с теми персонажами, которые, не будучи историческими деятелями, то есть не сохранив после себя следов в документах, тем не менее взяты из быта, из личных воспоминаний или из рассказов современников.
Говоря о своих прототипах, Скотт писал: Хотя это близкое сходство встречается так часто и бывает столь значительно, что может показаться, будто автор писал с натуры, а не при помощи одной только фантазии, все же мы боимся прийти к какому-либо заключению, принимая во внимание, что образ, созданный как представитель особого круга лиц, если он точно воспроизводит общие их черты, должен походить не только на рыцаря такого-то округа, но и на какое-нибудь частное лицо. Иначе и не могло быть. Когда актер Эмери играет на сцене йоркширского крестьянина с повадками, манерами и речью, характерными для этого класса и воспроизведенными с такой правдой и точностью, те, кто не знаком с этой областью и ее обитателями, видят только общую идею, beau ideal йоркширца. Но тем, кто знает Йоркшир и йоркширцев, игра и манера актера почти наверно напомнят какого-нибудь тамошнего жителя с такими же манерами и внешностью и, вероятно, совершенно незнакомого актеру. Вот почему мы, в общем, склонны думать, что отдельные события романа часто воспроизводят то, что случилось в действительности, но персонажи или целиком вымышлены, или же сочетают некоторые черты, заимствованные из реальной жизни и старательно завуалированные, с чертами, целиком вымышленными
Так Скотт сформулирует свой метод создания персонажей и вместе с тем метод исторической живописи. Отдельные черты, выхваченные из истории и современности, облегчают работу, воображения и дают картине точность и остроту, которые производят впечатление живой реальности. Но портретов в романе нет и быть не может, так как все в нем подчинено замыслу художника и сплавлено в некое единство, более правдивое, чем реальная правда жизни.
Таким образом, стоит только подвергнуть понятие исторического персонажа хотя бы предварительному анализу, как оно утрачивает свою первоначальную ясность и почти сливается с понятием вымышленного персонажа.
Но если все же нам удастся противопоставить тех и других, то это не значит, что в каждом данном романе мы сможем отделить историю от вымысла. История и вымысел распредел