Атеизм: на новые рубежи?
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
?но комментировать процитированные слова христианского апологета. Они, по моему первому впечатление, предназначены для эгоистов и произносятся монументальным эгоистом. В самом деле, в процитированных словах слышится нечто чудовищно эгоцентрическое, вынуждающее думать о том, что моя жизнь имеет такое исключительно важное транiендентное значение, что ее, в силу этого, надо изъять из системы тех процессов и законов, которые повсеместно и неизбежно происходят во всей Вселенной, и успокоится только тогда, когда убедишь себя в том, что твое Я выживет и тогда, когда уже не будет ни планеты, ни звезд, ни галактик, ни самой Вселенной. Тем, кто, в самом деле, обеспокоен всеобщей смертью Вселенной, я бы посоветовал: Прими и со смыслом проживи ту жизнь, которую ты уже имеешь в настоящее время.
Следует сказать, что предпосылка рассуждений христианского апологета крайне сомнительна. Почему жизнь должна иметь смысл только в том случае, если она вечная? А почему нельзя исходить из противоположной предпосылки и говорить: поскольку жизнь временна, то в рамках ее протяженности мы должны использовать все, чтобы наполнить ее содержательным смыслом? Зная, что наша жизнь временна, мы можем сделать единственный вывод: поскольку каждый из нас имеет в своем распоряжении ограниченное число годов, дней, часов и минут, то мы должны стараться наполнить все отрезки жизни смыслом, т.е. использовать их для приобретения знаний о том мире, в котором мы живем, на сострадание к страждущим, на любовь к друзьям и семье, на приобретение трудовой профессии, на борьбу со злом и мракобесием и, конечно же, на удовольствия от секса, от телепередач, от пиццы, от игры в мяч и ото всего того, что доставляет нам здоровые человеческие радости.
Что может возразить доктор Крейг против тех из нас, кто использует время своей жизни на заполнении его перечисленными поступками и удовольствиями, которые в совокупности образуют парадигму осмысленной жизни? Он мог бы сказать, что мы дурачим сами себя якобы приятными и полезными для общества и нас поступками, что мы только думаем, что наша жизнь осмысленна, в то время как она фактически является беiельной и абсурдной. Я затрудняюсь чем-либо возразить тому, кто считает мою жизнь бессмысленной, когда она для меня самого, по моим убеждениям, полна значительного и возвышенного смысла. Я подозреваю, что апологет христианства Крейг и ему подобные умышленно запутывают и затемняют понятие Значение и смысл жизни для того, чтобы уклонится от серьёзного разговора на эту тему с атеистами. Я убежден, что попытка отрицать наличие смысла жизни в концепции атеизма является только показателем умышленного невежества богословов и чистосердечного неведения верующих.
Может ли быть добродетель без прелестей рая и ужасов ада?
Бертран Рассел (1872 1970) еще на заре своей научной и общественной деятельности сказал, что каждый, кто задается таким вопросом, не понимает, что такое добро и зло. С моральной точки зрения добрые поступки не могут иметь каких-то прельщающих или угрожающих побудительных мотивов. Наказания и награждения уместны в педагогике, в уголовных делах, но не в морали. Разве наградой за мораль не выступает само благочестие, без всякого там кнута или пряника? Кнут и пряник это уже принуждение, это уже соблазн. При боязни кнута и при соблазне пряником должно быть стыдно заводить речь о морали.
Возможно, было бы слишком оптимистично ожидать, что люди станут добрыми без поощрения и наказания. Что может ответить атеист человеку, который на призыв поступать хорошо спрашивает: А что я буду от этого иметь?. Что следует предложить такому человеку взамен прелестей рая?
Атеист может, к примеру, сослаться на учение древнегреческого философа Аристотеля (384 322 года до нашей эры), которые жил и творил задолго до появления Нового Завета. Философ и ученый сказал, что человек это общественное животное (zoon politikon), а вне общества могут жить только звери и боги. Отшельники встречаются очень редко, все они без исключения являются или социопатами 1, или религиозными фанатиками. Наша жизнь наполняется смыслом только при личном общении с другими людьми. Жизнь, полную смысла, Аристотель, а за ним и мы все, называем счастьем. Так вот, счастье (евдемония), по Аристотелю, достигается только через упражнения в добродетелях.
Почему надо быть добрым? Потому что, будучи добрым, живя благочестиво, мы ступаем на ту единственную дорогу, движение по которой актуализирует наше поведение, позволяет реализовать свое предназначение и таланты, наполняет нашу жизнь подлинным смыслом. Придерживаясь добродетелей, мы поддерживаем такие социально важные отношения в дружбе, семье, обществе, без которых наша жизнь протекала бы в одиночестве, бедности и злоключениях, была бы дикой и непродолжительной. Великодушие, которое уравновешивает крайности скаредности и расточительности, продвигает нас к счастливой жизни.
Но не ошибался ли Аристотель в своих утверждениях? Разве злые не бывают часто счастливее добрых? И разве не остается добродетель порой невознагражденной? Не видим ли мы в жизни таких извращений, которые совершаются потому, что ни одно благое начинание не остается безнаказанным?
Воистину, жизнь несправедлива. Добрые часто страдают, а преступники часто спокойно умирают в глубокой старости, богатыми и закоренелыми во зле. Практика не позволяет утверждать, что аморальные люди всегда несчастны или хотя бы становятся таковыми в конце концов. Конечно, тюрьм