Развитие медеплавильной промышленности на Урале в XVIII веке
Курсовой проект - История
Другие курсовые по предмету История
в служили скопления деревьев, тростника и другой органики в руслах, поэтому минеральные залежи повторяют форму речных извилин и распределены по Карга-линскому рудному полю крайне неравномерно, многократно переслаиваясь в более чем стометровой толще осадочных пород. Каргалинское рудное поле занимает площадь около 150 км2. Комплекс медных рудников состоит из 12 обособленных участков, вытянутых с юго-востока на северо-запад9 в виде широкой полосы длиной до 50 км. В центре этой полосы находится село Комиссарове Октябрьского района. В 1743 году первый медный рудник был куплен И. Твердышевым у башкир и в этом же году ему было выдано разрешение на поиск медных руд по рекам Кинелю и Кинельчику. В 1744 году был заложен Воскресенский завод, а в 1745 году на нем произведена первая плавка. Считается, что уже в это время происходит добыча меди и на Каргалинских рудниках, а позднее - в 1748-1753 годах - на них оформляются заявки. К 1759 году число медеплавильных заводов на Южном Урале достигает девяти. Однако главной проблемой для каргалинских металлургов, судя по всему, являлось топливо. Для плавки необходим древесный уголь, а для угля - качественный лес: лучше всего сосна или береза. На степных Каргалах леса нет, лишь редкие колки встречаются по вершинам оврагов, да развесистые ветлы окаймляют узкие пойменные полоски вдоль степных речек.[3]
В XVIII столетии на Южном Урале только для выплавки и рафинирования одной тонны меди необходимо было добыть около 300 тонн обогащенной руды, а также свалить примерно от 300 до 500 кубометров качественного леса. Такая масса леса требовала полной его вырубки с площади до полутора двух гектаров. Специально подготовленные поленья пережигались в уголь.
Выжиг угля был ответственной операцией, требовавшей заметного профессионального навыка. Металлургия бронзового века мало чем отличалась от горно-металлургического производства XVIII века, поскольку в XVIII веке оно базировалось принципиально на той же архаической модели, что господствовала на Урале в бронзовом веке. Выплавляли медь на Каргалах, причем в немалом количестве. Из полученного металла отливали и отковывали необходимые для горняков и прочих обитателей селища орудия.
Сохранившиеся в целости орудия здесь, конечно же, редки, а вот каменных литейных форм - множество. В них по преимуществу отливали тяжелые и массивные заготовки кайл для горно-проходческих работ. Наверное, эти орудия быстрее всего и выходили из строя. Судя по всему, однако, львиная доля руды шла на экспорт. Ведь ничтожные лесные ресурсы края не позволяли реализовывать все эти бесконечные тысячи и тысячи тонн руды на месте. Поэтому руду главным образом меняли на скот и везли в западном направлении, за сотни километров - к волжскому бассейну, а также на север, где лесов было несравненно больше. Так удавалось снижать избыточно тяжкий экологический пресс на бедный древесной растительностью край. В XVIII веке точно таким же путем пошли и русские промышленники: все свои медеплавильные заводы они построили на богатом лесами горнотаежном Южном Урале. Ближайшие из этих горных заводов располагались в двухстах километрах, а наиболее отдаленный - даже в пятистах от исходных рудников. Да и руду перевозили так же, как и в бронзовом веке, - на лошадях и быках. Однако даже при таком богатстве лесами уже через 25-30 лет огромные площади южноуральских лесов оказались истребленными, и это вызвало почти панику в администрации Оренбургской губернии - металлургия порождала стремительный экологический кризис.[3]
В 1733 году заводы Урала дали 18 тысяч пудов меди; к 1762 году выплавка меди достигла 192 тысяч пудов, и Россия вышла на второе место после Англии. Медные пушки были все же легче и прочнее чугунных - и после окончания войны со Швецией наметился переход к изготовлению медных орудий. Можно предположить, что следы старых разработок послужили главным признаком при разведках меди, а обширность этих следов позволило оценить объем месторождений. Древние рудники, по-видимому, были восстановлены, и добыча меди в них была продолжена. Технология добычи сначала была, вероятно, близка к технологии бронзового века, только орудия труда были железными. После добычи и сухого обогащения на поверхности руда отвозилась на медеплавильные заводы, самые близкие из которых - Воскресенский и Верхнеторский - отстояли от Каргалов на 190 - 210 км.[3]
Наряду с увеличением числа рудников на Каргалинском месторождении закладывались рудники на территории современной Башкирии, что было выгодно, так как эти месторождения находились ближе к заводам. В свою очередь заводы не могли быть расположены ближе к Каргалам, так как для их работы требовались значительные лесные массивы. С отработкой руд, лежащих близко к поверхности, добыча перемещается в глубь земной толщи и достигает глубины 70 - 90 м от поверхности.
Происходят некоторые технологические изменения. Так, откатка породы происходит с помощью одноколесных тачек, разведка руд - бурением скважин с поверхности. В некоторых местах, где в выработках появляется вода, ее откачивают бадьями или даже насосами, приводимыми в движение лошадьми. Шахты от устья вниз крепятся плотной крепью [4].
И все же с течением времени, несмотря на некоторые усовершенствования, вся система добычи руды в Каргалинской степи, ее транспортировка и плавка меди на южноуральских заводах выглядят все более архаично [10]. Крах крепостной системы в 1861 году нанес серьезный удар по горнодобывающему комплексу Каргалов, основанному на труде крепостных крестьян. Новые технологичес