Развитие главных антиковедных направлений в последней трети XIX в
Информация - История
Другие материалы по предмету История
пелигнов, марсов, вольсков, фалисков).61 К этим изданиям, которые по справедливости были оценены научною критикою как образцовые,62 примыкают и отдельные исследовательские статьи [204] Цветаева, публиковавшиеся им в 80-х гг. в "Журнале министерства народного просвещения" под общим заголовком "Италийские надписи".63 Все эти труды - и публикации, и исследования - составили важный этап в развитии италийской эпиграфики и диалектологии. Они содействовали углубленному изучению языка и культуры малых италийских народов, а этим, в свою очередь, и более основательному пониманию особенностей собственно латинской, римской культуры.
Эпиграфические труды составляют важнейшую часть научного наследия И. В. Цветаева, однако не исчерпывают его. С конца 80-х годов ученый все более стал обращаться к изучению культурных и исторических реалий. Его интересовали и погребальные обряды, и развитие школьного дела и образования у римлян.64 В Московском университете, перейдя с кафедры римской словесности на кафедру теории и истории изящных искусств, он много сделал для развития искусствоведческих занятий античностью. Его усилиями скромный музей слепков при Московском университете превратился в богатейшую коллекцию, которая легла в основу открытого в 1912 г. Московского музея изящных искусств. И. В. Цветаев был создателем и первым директором этого музея (ныне это - Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина).65
Оценивая в целом достижения русской науки об античности во второй половине XIX в., можно сказать что они состояли прежде всего во введении в научный оборот нового эпиграфического материала, предоставившего возможности для более точного, аутентичного познания исторических и языковых реалий. Что касается античной истории, то несомненна роль эпиграфики как важного корректирующего начала для осуществлявшихся в этой области научных изысканий. Только надписи, только комплексные историко-филологические исследования документов, в особенности в той форме, [205] в какой эти исследования проводились школою Ф. Ф. Соколова, сделали возможной достоверную реконструкцию исторического факта, а тем самым подготовили почву и для более широкой, социологической интерпретации древней истории.
2. Культурно-историческое направление. Ф.Г.Мищенко. В.И.Модестов
Историко-филологическому направлению, заложенному Ф.Ф.Соколовым, суждено было стать ведущим в русском дореволюционном антиковедении. Однако развитие этого направления, культивировавшего строго фактическое, в документах, исследование классической древности, не исключало наличия и другого, которое, отчасти продолжая линию М. С. Куторги на широкое историко-философское осмысление античности, отчасти же и независимо от него, в связи с вечно живым интересом к классическому наследию, вело работу по изучению и популяризации различных сторон античной культуры - литературы, общественно-политической мысли, философии, религиозных и политических институтов и т. п. Это направление, в отличие от школы Соколова, может быть определено как культурно-историческое; оно также внесло свой вклад в развитие русской науки об античности.66
В связь с этим направлением можно поставить уже труды В. Г. Васильевского и К. Я. Люгебиля, чье формирование как ученых проходило под непосредственным влиянием М. С. Куторги. Известный впоследствии как создатель отечественной школы византинистов, Василий Григорьевич Васильевский (1838 - 1899 гг.)67 дебютировал в науке магистерской диссертацией по социальной истории Греции в век эллинизма ("Политическая реформа и социальное движение в древней Греции в период ее упадка", СПб., 1869). Интерес Васильевского к проблемам социальной истории несомненно [206] стоял в связи с современной русской действительностью, с настроениями и интересами русского общества в так называемое пореформенное время.
В своей диссертации Васильевский едва ли не первым в мировой науке рассмотрел социальное развитие Греции в эллинистическое время и, в частности, обстоятельно исследовал реформаторскую деятельность спартанских царей Агиса и Клеомена (III в. до н. э.). Касаясь проблемы спартанских реформ в широком плане, от легендарного Ликурга до вполне исторических реформаторов эпохи эллинизма, русский ученый справедливо указывал на связь этих реформ, или традиции о них, с развитием античной политической мысли. Хотя он и преувеличивал степень воздействия этой последней на социально-политическое движение и, в частности, на деятельность позднейших царей-реформаторов, основное направление его мысли было правильным и плодотворным. Оно предвосхищало исследовательские поиски ученых нынешнего XX столетия, положивших немало труда на решение спартанской загадки - проблемы спартанского законодательства в отражении и в интерпретации античной общественной мысли.
Другой слушатель Куторги, позднее занявший в Петербургском университете кафедру греческой словесности, Карл Якимович Люгебиль (1830 - 1887 гг.),68 интересуясь по преимуществу древнейшими греческими реалиями, посвятил специальные исследования отдельным политическим институтам Афин в архаическую и классическую эпохи. Это, во-первых, изданная в Германии работа о сущности и историческом значении остракизма,69 а во-вторых, представленные в качестве докторской диссертации и посвященные главным образом развитию афинского архонтата "Историко-филологические исследования" (СПб., 1868). В этой диссертации Люгебиль доказал, что царская власть в А