Проблема абсолютности тАУ относительности научного познания и единый метод обоснования
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
ея в виду конкретный набор волновых свойств, проявленных во всех этих экспериментах. Но и теперь нельзя называть его просто волнами. Ибо мы не можем гарантировать, что тем самым не припишем свету каких-либо свойств, которыми обычные, известные и изученные волны (механические) обладают, а свет не обладает. И действительно, как мы теперь знаем, свет это не просто волны, во всем подобные механическим, это волны, обладающие и волновыми и корпускулярными свойствами. Условно говоря, поток квантов света это, так сказать, дискретные, прерывные волны, в то время как механические волны это непрерывные волны. Вот этим то свойством волновой непрерывности свет не обладает и оно ни в каких экспериментах себя не проявляло. Но сторонники волновой теории, не будучи знакомы с единым методом обоснования, утверждали, что свет не просто обладает конкретными волновыми свойствами, а что это волны со всеми свойствами известных тогда механических волн. И именно поэтому им казалось, что противоречие волновой и корпускулярной теорий непреодолимо. А на самом деле и противоречия то не было: если свет обладает волновыми свойствами, но не всеми, в частности не обладает непрерывностью волн (нигде в эксперименте себя не проявившей), то почему бы ему не обладать заодно и корпускулярными свойствами. Прокравшееся в неявном виде в волновую теорию света представления о непрерывности световых волн нарушает единый метод обоснования. Нарушает его тем, что приписывает объектам (явлению), подпадающим под определение понятия "свет", свойства, не привязанные к опыту. И это приводит в дальнейшем к противоречию.
Другой пример это история определения Ньютоном массы в своей механике. Хотя Ньютону принадлежит исключительная роль в выработке единого метода обоснования на уровне стереотипа или образца, в эксплицитной, проявленной и осознанной форме он этим методом не владел. Поэтому массу он определил, как количество корпускул в теле. Т.е. не через свойства, проявляемые в эксперименте (и не аксиоматически), а по схеме "F есть G". Помимо того, что в этом определении нарушалось требование привязки свойств, лежащих в основе определения понятий, к опыту, оно было избыточным, ибо определение массы, как меры инерции, следует из второго закона Ньютона, что и было замечено Эйлером и с тех пор стало принятым, а корпускулы забыты.
Следующий пример история с парадоксом Ландау-Пауэрлса и его разрешением Бором и Розенфельдом. Парадокс возник при создании квантово-релятивистской теории электромагнитного поля. Он состоял в том, что уравнения классической теории электромагнитного поля (уравнения Максвелла) относительно Е и Н (электрической и магнитной напряженности) не могли быть отменены и в квантово-релятивистской теории, поскольку они описывали то же самое поле, что и квантово-релятивистская теория, и феномены и свойства его на макроуровне квантово-релятивистской теорией не отменялись. Но в классической теории Е и Н были непрерывными функциями, определенными в каждой точке пространства, что в силу квантуемости этого поля не могло иметь места в квантово-релятивистском описании его. На что и обратили внимание Ландау и Пауэрлс. Бор и Розенфельд разрешили эту проблему, определив переменные Е и Н в уравнениях Максвелла в квантово-релятивистской теории как новые понятия. Конечно, это остались все те же напряженности со всеми их прежними свойствами, кроме одного: теперь они не были непрерывными функциями, определенными в каждой точке пространства, а получали определение только в некоторой окрестности точки. В окрестности, в которой Е и Н обретали смысл как интегральные характеристики микропроцессов распада и образования частиц, и могли быть, в принципе, замеряемы. (Подобно тому, как давление и температура газа являются интегральными характеристиками процесса движения молекул и имеют смысл лишь в объеме окрестности превышающей в какое-то число раз размер молекулы). Таким образом понятия новой теории вновь привязывались к опыту. Спрашивается откуда взялось свойство непрерывности функций Е и Н в классической теории. Легко видеть, что это было нарушением требования единого метода обоснования, поскольку никаких опытов в бесконечно малой окрестности точки мы принципиально не может осуществлять и следовательно никаких свойств с общностями и разностями наблюдать и воспринимать там мы не можем.
Однако, установления самого факта связи понятий научной теории с опытом все еще недостаточно для рационального объяснения вышеупомянутых феноменов науки. Необходимо еще прояснить характер этой связи, позволяющий одну и ту же онтологическую сущность описывать качественно разными (с разными свойствами) понятиями и получать одни и те же выводы из разных систем аксиом, не превращая их в "удобные конструкты познания". Для этого рассмотрим с точки зрения привязки понятий к опыту, что происходит с близкими понятиями при переходе от одной фундаментальной теории к другой.
Для примера возьмем переход от классической ньютоновской механики к теории относительности Эйнштейна. На первый взгляд может показаться, что такой переход опровергает всякую привязку к опыту понятий и их свойств. Действительно, сходные понятия у Ньютона и Эйнштейна (пространство, время) обладают не просто разными свойствами. Это согласно единому методу обоснования не противоречило бы привязке к опыту, а означало бы лишь, что из бесконечного набора свойств определяемых объектов мы выбираем для определения их в одной теории одни, а в другой другие,
Copyright © 2008-2014 geum.ru рубрикатор по предметам рубрикатор по типам работ пользовательское соглашение