Проблема абсолютности тАУ относительности научного познания и единый метод обоснования
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
более фундаментальной теории. Как дифференциальное иiисление из теории пределов, теория пределов из теории множеств, классическая теория газов из кинетической теории и т.д. При этом иногда происходит уточнение и постулатов предыдущей теории и ее понятий и выводов. Этот феномен, именуемый Лакатосом "сменой обосновательных слоев", служит для всех без исключения постпозитивистов достаточным основанием для вывода, что наука не имеет единого и неизменяемого метода обоснования своих теорий. (Расстраивал он, как мы помним, и сторонников абсолютизации науки, которые безуспешно пытались его преодолеть)
3). При смене фундаментальных теорий, именуемых с подачи Куна парадигмами, описывающих пересекающиеся области действительности (таких, например, как классическая механика, теория относительности, квантовая механика и квантово релятивистская теория) происходит, как правило, изменение базовых понятий, что в другой терминологии у разных авторов именуется изменением онтологии или онтологических смыслов (Куайн), изменением значения квантируемых переменных (он же), бесконечным регрессом значений (Лакатос) и т.д. Классический пример такого изменения это пространство и время абсолютные в классической механике Ньютона и относительные у Эйнштейна. Другой пример это электрон, который изначально определялся как заряженный шарик, затем как тот же шарик, но еще и с массой, затем как заряженное облако, размазанное по орбите вращения вокруг ядра и, наконец, как пакет волн. Этот феномен используется всеми без исключения постпозитивистами для обоснования вышеупомянутого главного утверждения онтологического релятивизма о не привязанности понятий науки к опыту. Логика такова: если бы понятия были привязаны к опыту, они не могли бы изменяться.
4). При той же смене фундаментальных теорий изменяются не только базовые понятия, но и выводы теории, как общие, так и частные. Так в классической механике скорости складываются по правилу Галилея, в теории относительности по формуле Лоренца. Скорость света у Ньютона зависит от скорости движения источника света, у Эйнштейна не зависит. И т.д. Этот феномен используется фоллибилистами, и прежде всего Поппером, для обоснования их утверждения о принципиальной погрешимости любой научной теории. Логика рассуждений такова: смена фундаментальных теорий происходит, когда предыдущая теория сталкивается со своим "опровергающим экспериментом" (опыт Майкельсона для механики Ньютона). Новая теория, поменяв аксиомы и базисные понятия (обосновательный слой), приводит себя (свои выводы) в соответствие как предыдущему опытному материалу, так и "опровергающему эксперименту". Однако рано или поздно и она столкнется со своим "опровергающим экспериментом".
5). То обстоятельство, что новая фундаментальная теория соответствует множеству фактов, описываемых предыдущей теорией (плюс не описываемые предыдущей) приводит нас к следующему феномену. А именно: существующий набор экспериментальных фактов в области, которую претендует описывать некоторая теория, потенциально бесконечный (с учетом возможных опытов), но актуально всегда конечный, может быть накрыт выводами, полученными из разных теорий, базирующихся на разных системах аксиом и с разными понятиями.
Отсюда Куайном, Лакатосом и прочими делается вывод, что понятия, вводимые наукой, это "нередуцируемые сущности, эпистемологически сопоставимые с богами Гомера", а аксиомы "удобные конструкты познания", предназначенные для того, чтобы "на основании опытов прошлого предсказывать результаты опытов будущего". Т.е. мы каждый раз придумываем себе некую конструкцию, логически стройно объясняющую нам наблюдаемые на данный момент вещи. Конструкцию, которая к истине, к действительности имеет такое же отношение, как утверждение: "Море волнуется, потому что Нептун сердится" и обоснованную не более, чем греческие мифы. А когда эта условная модель свое отработает столкнется с опровергающим экспериментом, мы сочиняем очередную такую же, имеющую точно такое же отношение к действительности, но покрывающую большее количество фактов. (Немаловажным является и то, что эту позицию разделяют некоторые ученые-естественники, а в реальной науке все еще встречаются теории, созданные по этому принципу). Оторвав науку полностью от действительности, было уже не трудно социальным постпозитивистам дойти и до вывода о зависимости заключений науки от социального фактора (по Куну Эйнштейн сделал пространство и время относительными, начитавшись Маха).
Ниже я излагаю свой взгляд на рассматриваемую проблему. Свою позицию в этом вопросе я характеризую как неорационализм, противопоставляя ее как классическому рационализму вышеупомянутых абсолютизаторов науки, начиная от Декарта и кончая Расселом, так и, главным образом, господствующей сегодня волне релятивизаторов. От классического рационализма мой неорационализм отличается тем, что я признаю все вышеупомянутые феномены развития науки и не пытаюсь их исправить или устранить. Но моя позиция является тем не менее рационалистической в том смысле, что я признаю за наукой особый эпистемологический статус и показываю, что наука обладает единым методом обоснования своих теорий, неизменяемым при всех сменах фундаментальных теорий-парадигм, "обосновательных слоев", систем аксиом, понятий и выводов и являющимся основанием этого самого особого эпистемологического статуса науки. Этот единый метод позволяет ученым-естественникам,
Copyright © 2008-2014 geum.ru рубрикатор по предметам рубрикатор по типам работ пользовательское соглашение