Последний приют поэта (о Лермонтове)
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
мператорскому Высочеству, что Пятигорская Городская Дума, желая увековечить память поэта, в заседаниях своих, состоявшихся 21 апреля и 15 сентября 1911 года, постановила приобрести означенный дом в собственность города за 15 т. рублей и возбудила ходатайство о разрешении займа на эту сумму из средств Пятигорского городского банка, каковой заем мною 6 сего января, на основания п.4 ст.79 Гор Пол., согласно с заключением Терского по городским делам Присутствия, разрешен.
Вашего императорского Высочества всепокорнейший слуга
Гр. Воронцов-Дашков.
Итак, заем разрешен. Можно оформлять покупку Лермонтовской усадьбы. Но оказалось, что и теперь еще не все: на гербовый сбор и пошлины при оформлении покупки нотариальным порядком требуется 723 рубля 30 копеек. Такой расход не предусмотрен сметой на 1912 год...
В заседании городской думы эта, отнюдь не веселая справка финансовой комиссии вызвала дружный взрыв смеха. Вспомнив недобрым словом Кадигроба, гласные решили собрать деньги между собой, только бы не затевать новой переписки. Делать этого не пришлось: владелец недавно открытого в Пятигорске электробиографа Сплендид внес в кассу городской управы необходимую сумму.
XIII
12 марта 1912 года была совершена купчая на приобретение городом Лермонтовской усадьбы у В.С.Георгиевского за 15 тысяч рублей.
Пока тянулось дело с покупкой усадьбы, на страницах местных газет вокруг Домика разгорелась яростная полемика. Теперь многим захотелось так или иначе связать свое имя с именем поэта.
В Пятигорске объявился некто Поляков, который, по его словам, в 60-х годах прошлого столетия, то есть через 20 лет после смерти Лермонтова, приехал в Пятигорск в чине прапорщика Тенгинского полка и жил на квартире у Чиляева, в большом доме. Поляков уверял, что занимал те самые комнаты, в которых жил поэт. Поляков хорошо помнил, что в одной комнате стены были исписаны стихами, а под одним стихотворением была даже подпись Лер. Стихи на выбеленных стенах были написаны карандашом. Чтобы сохранить их для потомства, Поляков заклеил стены бумагой. Но он все-таки спросил хозяина, кто писал эти стихи? Чиляев, так подробно рассказывавший Мартьянову о жизни Лермонтова в среднем доме, будто бы ответил: Наверное, сказать не могу... знаю только, что в этой комнате останавливался Михаил Юрьевич Лермонтов. Быть может, эти стихи и были написаны им самим.
Что же касается того флигеля, который iитается лермонтовским, то, по уверению Полякова, его совсем не было. Не было, и все! Было пустое место.
Встретив капитана Осипова, страстного поклонника Лермонтова, Поляков так ему все и рассказал. Капитан Осипов, потрясенный открытием, напечатал в газете Кавказский край статью Новое о Домике Лермонтова, хотя известен был такой документ, как запись Чиляева в его тетради, известны были и труд Висковатова, и повествование Мартьянова со ссылкой на Чиляева.
На страницах другой пятигорской газеты Пятигорское эхо появился ряд статей в защиту Домика. Спор разгорался, отклики его достигли столицы.
Историк литературы профессор Д.И.Абрамович, редактировавший Собрание сочинений Лермонтова в издании Академической библиотеки русских писателей, приехал в Пятигорск для выяснения ряда вопросов, связанных с изданием. Он старался также выяснить, в каком доме жил Лермонтов. Судя по его примечанию к иллюстрациям в V томе издания, вопрос этот для него остался неясен: Пятигорские старожилы спорят и поныне... Ныне преобладает мнение, что Лермонтов жил в надворном флигеле, примыкающем к садику.
Итак, Домик Лермонтова, побывав в руках нескольких владельцев, претерпев ряд изменений, становится, наконец, достоянием города.
Как же отметило городское управление этот факт? Бухгалтерия оформила принятие недвижимого имущества на баланс Пятигорска, а на дверях домика кто-то из служащих городской управы повесил замок. И никаких торжеств!
Небольшие хроникерские заметки в газетах и... все. Лермонтовская усадьба оказалась каким-то бесхозяйственным владением. Никто не позаботился даже, об охране Домика.
Прошло два месяца. Домик пустует. Тогда Кавказское горное общество обращается в городскую управу с просьбой предоставить ему эту усадьбу для устройства музея, библиотеки и хранения вещей, связанных с именем поэта.
Учитывая, что задача, поставленная Кавказским горным обществом, отвечает тем целям, которые поставило городское самоуправление, приобретая в собственность домик Лермонтова, городская управа постановила:
Временно, впредь до решения этого вопроса в думе, предоставить в распоряжение Кавказского горного общества усадьбу с домиком Лермонтова для помещения в переднем фасадном домике музея и библиотеки общества, а во флигеле, где жил поэт, сосредоточить все вещи, связанные с именем М.Ю.Лермонтова и героев его романа и поэм, с условием, что общество будет за свой iет содержать сторожа при домике и заботиться о целости и сохранности исторической усадьбы.
Кавказское горное общество на все условия согласилось и, не дожидаясь утверждения думой постановления городской управы, поспешило перенести в главный наружный дом из Елизаветинской галереи (ныне Академической) свой небольшой, но симпатичный музей, поместив там же свое бюро и правление. В Домике Лермонтова стали собирать все то, чем хотя с какой-нибудь стороны характеризуется пребывание на Кавказе его гениальн