Последние годы жизни А.С.Пушкина
Реферат - История
Другие рефераты по предмету История
?) студентов. Слышно от свидетельницы,
кн. В. Ф. Вяземской. Эта записка возмутила
негодованием друзей поэта.
П. И. БАРТЕНЕВ. Рус. Арх., 1892, 11, 358.
Жуковский, говоря с государем, сказал ему а
peu pres//почти дословно (фр.) //: "так как ваше
величество для написания указов о Карамзине
избрали тогда меня орудием, то позвольте мне и
теперь того же надеяться". Государь отвечал: "Я во
всем с тобою согласен, кроме сравнения твоего с
Карамзиным. Для Пушкина я все готов сделать, но
я не могу сравнить его в уважении с Карамзиным,
тот умирал, как ангел". Он дал почувствовать
Жуковскому, что и смерть, и жизнь Пушкина не
могут быть для России тем, чем был для нее
Карамзин.
А. И. ТУРГЕНЕВ -- Н. И. ТУРГЕНЕВУ, 31 янв.
1837 г. П-н и его совр-ки, VI, 61.
Д. В. Дашков передавал кн. Вяземскому, что
государь сказал ему: "Какой чудак Жуковский!
Пристает ко мне, чтобы я семье Пушкина назначил
такую же пенсию, как семье Карамзина. Он не
хочет сообразить, что Карамзин человек почти
святой, а какова была жизнь Пушкина?"
П. И. БАРТЕНЕВ. Рус. Арх., 1888, II, 294.
1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца
очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери по
замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на
воспитание каждого по вступление на службу. 5.
Сочинения издать на казенный счет в пользу вдовы
и детей. 6. Единовременно 10 т.
ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ. Записка о милостях
семье Пушкина. Щеголев, 217.
Традиции дома, как на комнату, в которой умер
Пушкин, указывают на угловую комнату с тремя
окнами, выходящими на Мойку, которая
составляет часть бывшего пушкинского кабинета в
пять окон, впоследствии разделенного
перегородкою на две комнаты. В большей из них, у
перегородки, поставлен теперь камин, ранее же в
этом месте много лет находилась доска с надписью
о том, что именно здесь скончался Пушкин.
Надпись эту помнит еще нынешний владелец дома,
светл. кн. П. Д. Волконский, неоднократно
видевший ее в детстве...
Л. БАКСТ, АЛЕКСАНДР БЕНУА, М.
ДОБУЖИНСКИЙ. О смертной комнате Пушкина.
(Письмо в редакцию). Русь, 1908, № 81.
29 янв. 1837 г. я зашел поклониться праху поэта.
Народ туда валил толпами, и посторонних
посетителей пускали через какой-то подземный
ход и черную лестницу. Оттуда попал я прямо в
небольшую и очень невысокую комнату,
окрашенную желтою краскою и выходившую двумя
окнами на двор. Совершенно посреди этой комнаты
(а не в углу, как это водится), стоял гроб, обитый
красным бархатом, с золотым позументом и
обращенный стороною головы к окнам, а ногами к
двери, отпертой настежь в гостиную, выходившую
окнами на Мойку. Все входившие благоговейно
крестились и целовали руку покойного. На руках у
покойного положен был простой образ, без всякого
оклада, и до того стертый, что никакого
изображения на нем нельзя было в скорости
разглядеть; платье было на Пушкине из черного
сукна, старого фасона и очень изношенное. В ногах
дьячок читал псалтырь. Катафалк был низкий и
подсвечники весьма старые; вообще заметно было,
что все устроено было как-то наскоро и что
домашние и семья растерялись вследствие
ужасной, внезапной потери. Даже комната, где
покоилось тело, скорее походила на прихожую или
опорожненный от шкафов буфет, чем на
сколько-нибудь приличную столовую. Помню, что
в дверях соседней гостиной я узнал в этот вечер В.
А. Жуковского, кн. П. А. Вяземского и графа Г. А.
Строганова.
Бар. Ф. А. БЮЛЕР. Рус. Арх., 1872, 202.
(30 янв. 1837 г.). Толпа публики стеною стояла
против окон, завешанных густыми занавесами и
шторами, стараясь проникнуть в комнаты, где
выставлено было тело Пушкина; но впуск был
затруднителен, и нужно было даже пользоваться
какою-нибудь протекцией... Мы нашли
темно-фиолетовый бархатный гроб с телом
Пушкина в полутемной комнате, освещенной
только красноватым и мерцающим огнем от
нескольких десятков восковых церковных свечей,
вставленных в огромные шандалы, обвитые
крепом. Комната эта, помнится, желтая,
по-видимому, была столовая, так как в ней стоял
огромный буфет. Окна два или три на улицу были
завешены, а на какую-то картину, написанную
масляными красками, и на довольно большое
зеркало были наброшены простыни. Гроб стоял на
катафалке в две ступеньки, обитом черным сукном
с серебряными галунами. Катафалк помещен был
против входной двери, в ногах был налой. Тело
покойника, сплошь прикрытое белым крепом,
было почти все задернуто довольно подержаным
парчовым палевым покровом, по-видимому,
взятым напрокат от гробовщика или церкви... Лицо
покойника было необыкновенно спокойно и очень
серьезно, но нисколько не мрачно. Великолепные
курчавые темные волосы были разметаны по
атласной подушке, а густые бакенбарды окаймляли
впалые щеки до подбородка, выступая из-под
высоко завязанного черного, широкого галстуха.
На Пушкине был любимый его темно-коричневый
с отливом (а не черный, как это описывал барон
Бюлер) сюртук, в каком я видел его в последний
раз, в ноябре 1836 г., на одном из Воейковских
вечеров.
В. П. БУРНАШЕВ. Воспоминания. Рус. Арх.,
1872. стр. 1809 -- 1811.
Я видал Пушкина в гробу, черты лица не
изменились, только он начинает пухнуть, и кровь
идет из рта. Он одет в ч