Последнее земное дело генерала Алексеева
Статья - История
Другие статьи по предмету История
?й. Через некоторое время опять остановили, на сей раз солдаты. "Оружие есть?" - "Какое оружие! - кричала Наталья. - Не видите, на операцию едем!" И снова пропустили. Помогла форма общины Красного креста, в которую была одета спутница Алексеева.
Два или три дня Алексеев прожил на Манежной улице у Щетининых. Иногда он выходил на улицу, и однажды какой-то прохожий его узнал. Тогда решили перевезти Алексеева на Спасскую улицу, в квартиру сестры Шапрона, где было более безопасно. Но уже 30 октября сюда пришел друг Щетининых, железнодорожный инженер В. Шуберский, и сообщил, что вечером на Ростов отходит поезд, возможно последний, и что у него есть билеты в два купе 1-го класса. Решили: надо уезжать. У инженера Щетинина забрали его паспорт, которым при случае мог воспользоваться генерал. Алексеев, Шуберский, Веденяпин и Шапрон отправились на Николаевский вокзал. Все прошло благополучно, если не считать, что проводник в вагоне, ранее служивший в Ставке, неожиданно спросил: "Не желает ли Его Высокопревосходительство чайку?" Ему посоветовали унять свою предупредительность...
На юг уезжал небольшого роста старичок в круглых очках с железной оправой - бывший Верховный главнокомандующий русской армии, генерал-адъютант Алексеев. На календаре значилось 2 ноября 1917 года. В тот же день Алексеев выпустил свое воззвание с призывом записываться в Добровольческую армию "для спасения чести, веры, родины России".
Есть основания предположить: Алексеев, направляясь в Новочеркасск, знал, что Корнилов и другие корниловские генералы, находившиеся под арестом в городе Быхове, рано или поздно прибудут туда. Так и произошло. Под различными предлогами освободившись от ареста, они в конце ноября - начале декабря 1917 года вce оказались в Новочеркасске.
Формирование Добровольческой армии ускорилось, хотя шло с большими трудностями. Нужны были средства, но, как писал Алексеев, "Мининых не находилось". Мало кто верил в успех добровольцев, ряды которых (несколько тысяч) состояли тогда из офицеров, юнкеров, студентов, гимназистов. Большинство их погибнут в жестоких боях. Алексеев потом скажет, что придет время, когда Россия поставит памятник этим своим детям. И памятник он видел таким: могучая орлица распростерла крылья над гнездом с погибшими птенцами... Но тогда даже казачество косо поглядывало на добровольцев, считая, что они станут тем магнитом, который притянет на Дон большевиков. В казачьей среде был распространен сепаратизм, надежда на то, что большевистская Россия "не тронет" Дон, если Дон сам "не заденет" Россию. "Россия? - ходили разговоры в казачестве. - Конечно, держава была порядошная, а ноне в низость произошла. Ну и пущай. У нас своих делов много".
Существовали трения и в верхах Добровольческого командования, между Алексеевым и Корниловым. Они имели довольно давние корни. Еще в 1915 году Алексеев намеревался отдать Корнилова под суд за невыполнение приказа об отходе его 48-й дивизии с Карпат, в результате чего она была окружена и частично пленена вместе с Корниловым. Позднее, когда Корнилов геройски бежал из плена, Алексеев не согласился назначить его на Северо-Западный фронт со значительным повышением. А в "корниловские дни" уже Корнилов затаил обиду на Алексеева за согласие стать начальником штаба при Керенском. Теперь появились стратегические разногласия: Корнилов считал, что армия должна уйти за Волгу, Алексеев полагал - надо двигаться на Кубань.
В конце концов соглашения все же достигли, создали триумвират: Корнилову вручалась военная власть, Алексееву - гражданское управление, финансы, внешнеполитические вопросы, за атаманом А. Калединым осталось управление областью войска Донского.
Как политический руководитель Алексеев заявил, что главная цель добровольцев и его последнего "земного дела" - "очищение России от большевизма", после чего будет созвано Учредительное собрание, которое и решит все проблемы государственного и общественного бытия России. Несмотря на сильное давление, Алексеев, даже будучи монархистом, отказался "поднять монархический флаг", так как считал, что в тот момент его не поддержит большинство населения.
"Последнее земное дело" обернулось для Алексеева неимоверной тяжестью. В начале декабря в Новочеркасск прибыл генерал Корнилов, затем другие генералы. Сюда потянулись видные общественные деятели бывшего либерального лагеря: М. Родзянко, А. Гучков, П. Милюков, П. Струве, В. Шульгин и другие. Это радовало Алексеева. Как писала его дочь, он намеревался создать на юге "здоровый центр", Юго-Восточный союз, собрать здесь "мощные умственные и культурные силы". Алексеев твердо верил, что этот центр обязательно поддержат союзники, так как не в их интересах раскол России.
Но жизнь оборачивалась своими темными сторонами. В созданном "Совещании общественных деятелей" не прекращались политические разногласия "эпохи Керенского": одни склонялись к монархизму, другие считали необходимым остаться верными февральским лозунгам.
Расчет части казачества на то, что Дону удастся избежать столкновения с большевиками, не оправдался. Красная армия развивала наступление на Ростов. Оборону держали фактически только добровольцы, казаки не хотели сражаться. 29 января атаман Каледин заявил: "Сил у нас нет, и сопротивление бесполезно". Когда среди членов правительства Дона начались дебаты, Каледин с раздражением сказал:
- Господа, говорите короче. Ведь от болтовни погибла Россия