Политические революции второй половины XX века
Дипломная работа - Политология
Другие дипломы по предмету Политология
ения в абсолютном времени и пространстве. Движение по кругу есть знак того, что нечто действительно с вами происходит, независимо от вашей воли или перспективы. И не случайно, как уже упоминалось, внешне невинное слово революция запрещалось как признание политической перемены в качестве свершившегося факта, а впоследствии стало означать аутентичное историческое событие или (по Канту) знак такого события.
Таким образом, мы видим, что исторические изменения в семантике слова революция соответствуют двойственности и неопределенности, присущей его внутренней структуре. Такие исторические перемены сами не являются ни одномоментными, ни однозначными, а представляют собой скорее сдвиги в преобладающем значении слова, чем возникновение отсутствующих доселе смыслов. Неясность слова отражает трудность осмысления самого понятия: понятие революции парадоксально. Оно указывает на пределы человеческого разума и тем самым располагает к серьезному философскому размышлению. Революция одновременно обратима и необратима, является действием исторической силы и человеческим свершением, возвращением к прошлому и открытием будущего. В ее циклическом движении раскрывается сокрытая доселе истина субъекта; через ориентацию революции на неизвестное будущее предстает его внутренняя темнота. Но вместе с тем революция предъявляет субъекту требование понимания что же здесь на самом деле происходит? В дальнейшем изложении я попытаюсь прояснить эту сложную и противоречивую структуру понятия революции.
2. Понятие революции в философии
Философия обратилась к революции в момент, когда она стала историчной, то есть отвергла фиксированные метафизические определения человека и осмыслила его сущность как становление и творчество. Обоснование знания опытом потребовало обращения к истории как к опыту изменения, образования (Bildung), к опыту нового. В то же время сразу стало ясно, что недостаточно определить человека как творящего самого себя в истории. Творение, историческое становление, само по себе неантропоморфно. Прежде чем человек начнет творить и развиваться, дело должно уже сдвинуться с мертвой точки. Время как форма истории само должно откуда-то браться, быть каким-то образом дано. Кроме того, оно должно как-то открываться человеку, чтобы он знал о собственной свободе.
Следовательно, понятие истории может строиться только из некоего чистого, берущегося ниоткуда события, единственным содержанием которого является оно само: чистый дар времени, чистый сдвиг.
Вопрос о презентации времени как чистой формы возник уже в кантовской философии. Кант наложил на такую презентацию запрет, но в то же время сам почти нарушил его в учении о трансцендентальном схематизме (первое издание Критики чистого разума), в аналитике возвышенного (Критика способности суждения) и в философии события, намеченной в Споре факультетов. По указанному в этих текстах пути пошла послекантовская традиция спекулятивной философии. Наиболее четкую формулировку чистого созерцания времени можно найти в Примечаниях к Софоклу Фридриха Гёльдерлина. В переломный момент трагедии не остается ничего, кроме условий времени и пространства. По Гёльдерлину, две части трагедии разделяет и соединяет пустая метафора или пустой транспорт перенос, который ничего не переносит. Понятие простого, чистого события (bloІes Geschehen) возникает далее в Науке логики Гегеля.
Сам термин событие (Ereignis) попал в центр внимания философии относительно недавно: к нему привлек внимание Мартин Хайдеггер [27]. Событие для Хайдеггера прежде всего неантропоморфное обоснование сопряжения бытия и времени, перехода бытия из сокрытости в явленность и обратно. Как таковое оно, с одной стороны, является даром, то есть необратимым, бессубъектным и адресованным человеку; в качестве однонаправленного дара бытия событие приближает бытие к человеку и приводит его к его собственной, единичной истине. Но с другой стороны, хайдеггеровское событие обособляет оно не только дарит, новто же время изымает себя из мирового обращения, так что становится возможным уникальность, обособленность каждого отдельного времени. Сложный пейзаж: событие это одновременно и дар, и изъятие, но в обоих смыслах оно необратимо. Событие дарит/изымает бытие,пишет Хайдеггер, но при этом само не принадлежит к бытию, оно не есть.
Ален Бадью, современный французский философ, развивает хайдеггеровское учение о событии. Событие для него превосходит порядок бытия. В порядке бытия, который подчиняется закону достаточного основания, события действительно нет. Событие у Бадью автореферентно, это множество, включающее в качестве подмножества само себя, основывающееся на самом себе. То есть событие является своим собственным содержанием. Хотя у него может быть и другое конкретное содержание ряд политических устремлений, например эти содержательные элементы сами не образуют события, то есть вновь возникшего единства, без добавления к ним чистого имени события, которое не имеет иного содержания, кроме самого себя. Существование (единство) события подвешено, оно зависит от субъекта, который ставит на событие, являясь верным ему. По этой же матрице строятся мировые, эмпирические события: они замкнуты на себя, тавтологичны и вырваны из причинно-следственных связей. Одна роковая случайность, одно странное, неожиданное происшествие или