Политическая история и культура Ольвийского полиса
Курсовой проект - История
Другие курсовые по предмету История
µлью отразить со стороны моря и лимана нападения как своих соплеменников, так и пиратов.
И наконец, самой главной и первоочередной задачей было организовать сухопутные вооруженные силы, способные отразить неприятельские набеги на полис и обеспечить надежную защиту его территории.
Не менее решительно, чем против варварской угрозы, боролись ольвиополиты с постоянно бичевавшими их общество продовольственными кризисами, вводя для этого ряд действенных мер. Одной из них была ситония - массовые закупки хлеба государством и перепродажа его населению по твердым и достаточно умеренным ценам.
Декрет в честь Антестерия сообщает некоторые важные подробности об устройстве в Ольвии другой меры борьбы с голодом - ситометрии, т. е. раздаче хлебных рационов.
Ольвийская ситометрия была бесплатной, долгосрочной, распространялась исключительно на граждан, причем только имевших на это право. Подобный порядок нельзя не признать справедливым, ибо такие богачи, как Протоген, сами предоставлявшие для продажи зерно тысячами пудов, причем в моменты острой нехватки хлеба, с точки зрения неимущих граждан, едва ли нуждались в минимальных его порциях, необходимых, чтобы только не умереть с голода. Наконец, эти раздачи происходили (или стали происходить) не только в индивидуальном, но и в коллективном порядке, т. е. в виде всенародных угощений, совершавшихся, как мы знаем из практики других городов, во время праздников, как правило религиозным.
Регламентация налогообложения и упорядочение поступлений доходов в полисную казну были только одной мерой по спасению городских финансов из катастрофического положения и, видимо, далеко не столь эффективной, как того хотелось бы. Гораздо более многообещающими, как поначалу могло казаться, были манипуляции с медной монетой. Из одного декрета Сеста эллинистического времени известно, что даже простая чеканка меди в условиях стабильного уровня экономики приносила значительный доход полису. Можно себе представить, какие прибыли создавались от выпуска в обращение медной монеты по принудительному курсу путем частой смены монетных типов, редукции веса, постоянных надчеканок и перечеканок.
Следует заметить, что с середины III в. ольвиополиты прекратили чеканку серебра. Это неуклонно вело к тому, что количество циркулировавшего на внутреннем рынке золота, превратившегося в номинальные счетные деньги, резко сократилось, а функции реального средства обращения практически безраздельно приняла на себя медь, которую брали в обращение в любом количестве по принудительному курсу, что влекло за собой ее обесценение.
Гораздо более обещающим был финансовый трюк, когда государство брало ссуду золотом, а выплачивало долг по курсу редуцированной медью.
Однако даже введением в действие всех названных мер Ольвийский полис не мог выкарабкаться из перманентного состояния негативного платежного баланса. Нерегулярное поступление доходов, подорванных расстроенной экономикой, сплошь и рядом приводило к тому, что городские власти не были в состоянии вернуть заимодавцу одолженную сумму основного капитала и наросшие на ней проценты.
Из этого и аналогичных случаев следует, что для ольвиополитов оставалось одно наиболее эффективное средство: постоянно прибегать к частной благотворительности как своих сограждан, так и иностранцев. Однако денежных пожертвований одних только сограждан не хватало, что толкало ольвийские городские власти прибегать к займам и великодушию иноземцев.
Первый признак элитаризации я вижу в нарушении одного из основных принципов античной демократии - превышении годового срока для исполнения полномочий обычного магистрата. Причина этого кроется не столько в том, что исполнение этих должностей требовало больших расходов со стороны магистратов, сколько в том, что по отношению к ним ввиду серьезной финансовой и административной ответстввенности применялся высокий имущественный ценз, под который уже не подходили средняя и низшая прослойки гражданства.
Во-вторых, в ольвийском обществе позднеэллинистической эпохи заметно начало той тенденции, которая в римское время станет доминантой политической структуры полисов Средиземноморья и Причерноморья. Элитаризацию государственного аппарата, когда, с одной стороны, доступ к верхушке полисной иерархии становится прерогативой немногих очень богатых аристократических родов, а с другой - одни и те же представители этих родов занимали год за годом высшие посты в полисе.
Из достаточно обильного совпадения имен дедов, отцов, внуков, возможно также - братьев и племянников следует закономерный вывод о том, что в III-II вв. верховное жречество и эпонимат часто замещали представители одних и тех же состоятельных и знатных фамилий.
Наконец, третье проявление исследуемого нами процесса элитаризации ольвийского общественного строя наблюдается в эйсегетике декретов.
Подводя итоги, попробуем в русле общих тенденций протогеновской эпохи определить роль, которую играли в общественной жизни полиса ольвийские mattres de la politique. Одни характеризуют ольвийских Протогенов как неких "мироедов", захвативших власть в государстве и наживавшихся на несчастье и бедах своих неимущих сограждан. Как-никак это был и их родной полис, с гибелью которого - даже если отрешиться от их, вполне естественных, патриотических чувств - они теряли если не жизнь, то свои состояния, заключавшиеся в немалой степени и в недвижимости. Но, с другой стороны, при общем плачевном сост?/p>