Повесть Владимира Крупина "Дурдом"
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
ематике каждой отдельной главки и помогает ориентироваться в словесно-мысленном потоке повести), к такому же заключению приходят пациенты психбольницы. А ну-ка встань сюда, стоишь?, - вопрошают пациенты-Крупин, - Я тебя не ударю, я тебя матом шарахну. И жаловаться не смей, цензуры нет, свобода слова. Всерьез же мы говорили что слово и дело суть одно, что должна быть граница дозволенного, - там, где даром слова пользуются для оскорблений, разврата, пропаганды пошлости и насилия, тут надо у таких словоблудов отнимать орган массовой информации, даже стенгазету. Если же, к слову, телевизионщикам не терпится видеть разврат, значит они сами такие и есть. Так заключает Крупин свои рассуждения, в которых очевиден тезис (высказывание, мысль), но аргумент отсутствует, или же он не ясен. Кто бы из вас что выбрал: или бы ему дали по лицу, или обложили матом? Что из этого несет в себе меньше последствий? По-моему, автор подходит к решению этого вопроса с языческой позиции (это ведь язычники считали, что слово есть оружие, о чем упоминается в повести). Не спорю, это оружие, но встать и сделать что-то самому, по-моему, куда эффективнее. Вот тут начинается то, из-за чего я не принимаю позицию Крупина. На протяжении всего произведения пациенты только рассуждают, занимаются тем самым словоблудием. Из-за чего вся повесть напоминает мне то ли сатирическую статью в какой-нибудь заштатной газете, то ли старческое брюзжание (типа молодые ходят по газонам и т.д.). Крупин ругает не только демократов, но и коммунистов, к которым, кстати сказать, сам принадлежал. Попробовал бы он ругнуть их со своих страниц во времена Союза, его бы тут же забили в камеру или посадили бы в тот самый Дурдом, о котором он пишет. Раз он такой правдоискатель, почему же во времена советской власти он предпочитал скрываться за занавеской политически-нейтральной деревенской прозы? Уже на середине начинает казаться, что ты находишься в одной из длинных очередей (например за колбасой), где все, кому не лень, ругают и охаивают все подряд. Думаю, мы все уже подобных разговоров наслушались, я, так точно. Тут-то и приходят мне на ум слова булгаковского профессора Преображенского: Разруха не в грязных парадных, разруха в головах. Мне трудно с этим не согласиться. Мораль сего высказывания такова, что когда мы начнем что-то делать, для того, чтобы жилось хорошо, разруха исчезнет сама собой. Крупин же предпочитает вместо дела (следуя своей логике, что слово есть дело) разводить бесполезную демагогию и скулеж на девяноста страницах. Вы спросите Ну как же так? Ведь герои книги душевнобольные люди, заключенные в специальном учреждении, что они могут сделать для России? Отвечаю: дело не в героях, и даже не в самом произведении, а в позиции Крупина, как гражданина (сейчас звучит немного возвышенно), который использовал свою позицию художника для вынесения на публику своих суждений. Тогда бы мог назвать Дурдом не повестью, а, например, статьей, и публиковал бы как статью. Что ж, все упорнее пульсирует в моем виске мысль, что пока мы будем жить под лозунгом Слово есть дело, ничего в нашей жизни не изменится к лучшему.