Анализ судебной реформы Столыпина
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?щего влияния общества на власть октябристы видели, например, в суде присяжных. При обсуждении законопроекта они приветствовали расширение юрисдикции судов с участием присяжных заседателей в отношении должностных преступлений, именно на том основании, что суд присяжных в отличие от коронного суда представляет собой суд совести, зависимый в большей степени от общественного мнения, а не от юридических тонкостей. Контролирующее влияние общественности на власть видели они и в местном самоуправлении. Так, один из левых союзников крестьянин П.Е. Базилевич в ходе прений по законопроекту выразил активное недоверие по отношению к представителям местной администрации и видел выход в развитии местного самоуправления, полагая, что только введение всесословной мелкой земской единицы поставит действенную преграду произволу уездной бюрократии.
Однако, вместе с тем, октябристы не были принципиальными противниками административной гарантии и не выступали категорически против её сохранения. Причина этого, по-видимому, также состояла в своеобразии взглядов союзников на сущность государственной власти. Они полагали, что суверенитет целиком и полностью принадлежит монарху, власть которого при новом строе лишь вводится в рамки закона. Поэтому они считали абсолютно недопустимым колебать её авторитет и активно выражать несогласие с её позицией и с позицией непосредственно подконтрольной и подчинённой ей административно-полицейской власти. Октябристы предпочитали компромисс с ней. В силу таких взглядов октябристы как фракция в итоге проголосовали против поправки своих соседей слева кадетов и прогрессистов, выступавших за вменение прокурору в обязанность проводить предварительное следствие, во всех случаях должностных преступлений, не ожидая согласия на это начальства. Характерно, что Д.А. Леонов, защищавший эту позицию фракции (фактически вопреки своему собственному мнению), говорил о необходимости сохранения компромиссного и эволюционного характера закона. Не поддержали октябристы и поправки левых либералов, полностью устранявших административный элемент из состава особых присутствий.
Октябристы основывали свое решение на общих с правительством аргументах о необходимости всестороннего освещения материалов дела, что ещё раз подчеркивает компромиссную по отношению к интересам администрации позицию союзников. Даже попытки левых либералов исключить: ст. 1123, которая предоставляла право суду определять, кто именно из свидетелей должностных лиц должен явиться лично, а кто может быть допрошен на месте, и ссылки на статьи Уголовного Уложения, выводящие из общего порядка преследования служащих банковских учреждений, которые по-прежнему должны были судиться не присяжными, а сословными представителями т.е. поправки, которые преследовали целью упрочить принцип равенства всех перед законом как основополагающий принцип правового государства вызвали возражения октябристов и были провалены Думой. Причём провалены по маловразумительным мотивам нежелания нарушать уже действующий закон, структуру общего построения закона и т.д. Причина была всё та же необходимость поиска компромисса с монархом, а значит, с правительством и второй палатой, необходимость добиваться достижения единства власти практически любой ценой.
Оригинальность взглядов октябристов на сущность и предназначение государственной власти заключалось ещё и в том, что защищать права и интересы граждан они собирались, в первую очередь, всё же не от государства, а посредством государства. Гражданское общество, расширение его влияния на государственную власть, с их точки зрения, было необходимо, но это расширение должно было протекать постепенно и под контролем государственной власти. Стремление обеспечить солидарность власти объясняет и своеобразие их концепции разделения властей. Она предполагала под флагом единства власти необходимость известного ограждения административно-полицейской власти (которую они считали первенствующей в силу её особой роли в защите законности и прав частных лиц) от чрезмерного вмешательства, которое могло притупить энергию должностных лиц власти судебной и законодательной.
Правые октябристы вообще считали, что суть законопроекта не только в защите прав частных лиц, но и в противодействии несправедливому возбуждению преследования против должностных лиц, полагая вслед за правительством, что государство расшатывает, прежде всего, не бесконтрольность чиновничества, а междуведомственные столкновения [5, ст. 2112]. Инструментом реализации этой концепции они считали построение в России системы административной юстиции, ограждающий исполнительную власть от чрезмерного вмешательства судебной. Голосуя за формулу перехода к очередным делам, традиционно завершающую прения по законопроекту, необходимость создания такой юстиции в России поддержало подавляющее большинство фракции. До появления административной юстиции октябристы полагали необходимым возложить основные функции по контролю над администрацией, в первую очередь, не на суды, а на прокуратуру, которая, по сути, являлась институтом, с одной стороны, независимым от местной администрации, а с другой возглавлялась министром юстиции, т.е. членом солидарного правительства. Поэтому октябристы фактически поддержали правых, высказывавшихся против предлагаемого