Анализ судебной реформы Столыпина
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?проекта, которые были направлены к совершенствованию независимого контроля над административной властью. Во вторых, правые полагались на реакционную позицию Государственного совета (который, действительно, впоследствии провалил законопроект).
Ответ на вопрос о причинах отрицательного отношения к попыткам ужесточить контроль над соблюдением законности действий чиновников по отношению к частным лицам надо искать, по-видимому, во взглядах правых на сущность и предназначение государственной власти. Источником суверенитета, по мнению правых, являлся монарх. Представители власти, на их взгляд, должны были быть носителями определённой реакционной идеологии, которую они называли русским национальным духом, русской национальной идеей т.е. они обязаны исповедовать национализм под лозунгом Россия для русских, великодержавный шовинизм и православие в его фундаменталистском варианте. Все, кто не поддерживал идейные догматы правых, автоматически записывались последними в разряд не истинно русских людей, а супостатов. Поэтому правые не доверяли государственной власти. По их мнению, не только исполнительная, но и (в гораздо большей степени, как относительно автономные от суверена) законодательная и судебная власть были в результате неоконченной по их мнению смуты 1905 г., подорвавшей основы русского национального духа, в огромной степени инфильтрованы представителями таких супостатов и выполняли их преступную волю. Поэтому в целях прекращения смуты они считали любой независимый контроль над административно-полицейскими органами абсолютно недопустимым.
Правые выступали, таким образом, противниками разделения властей. Точнее под флагом действительного разделения властей фактически предлагали изоляцию исполнительной власти от законодательной и судебной, с тем, чтобы лишить возможности общество осуществлять какой-либо надзор над администрацией. Народное представительство они рассматривали как законосовещательный орган, выражавший народное мнение, а судей как исполнителей царской воли. Именно по этой причине ораторы от правых, прикрываясь тезисами о специфике административной деятельности и возможности массового устранения верных людей, необходимых для наведения порядка, выступили против права прокурора обжаловать решения начальства об отказе в возбуждении уголовного преследования. В ответ же на предложение комиссии предоставить прокурору весьма ограниченное право на самостоятельное проведение расследования правые и вовсе пригрозили солидарно проголосовать против законопроекта в целом. Однако особенное недовольство правых вызвали положения законопроекта и поправок к нему, касавшиеся усиления более независимого, чем прокурорский, судебного контроля над администрацией. Во втором чтении правые фракции продолжали биться против поправки партии народной свободы, предлагавшей предоставить право возбуждения преследования не только прокурору, но и судебному следователю. Даже в третьем чтении они выражали сожаление по поводу поправки комиссии, увеличивавшей в составе судебных присутствий количество судей по сравнению с представителями администрации всего на одного человека.
По тем же причинам не доверяли правые и обществу (т.е. народу, именем которого действовали в политической жизни). По их мнению, русский народ ещё не дорос, не поднялся до такой степени сознательности, которая необходима для политических преобразований, т.к. в значительной мере находится под влиянием тех же супостатов, руководствующихся указаниями мировой закулисы, провоцирующей в России необходимую для реализации её интересов революцию. Поэтому они фактически отказывали представителям народа в праве контролировать должностных лиц путём участия в суде присяжных. Для рассмотрения таких дел необходима, по их мнению, государственная, а не обывательская точка зрения. Они напрямую обвиняли присяжных в антигосударственных настроениях, ненадёжности по идейным, по национальным (опасаясь инородческого населения, которое в районах своего компактного проживания, находясь в оппозиции правительству, могло выносить несправедливые приговоры его агентам) и даже по социальным мотивам (говоря о том, что не доверяют кулакам, появившимся в суде присяжных). Поэтому должностных лиц, по их мнению, должны были судить только назначенные царём судьи.
Принцип верховенства закона правыми вообще не признавался. По их мнению, те, кто отвергал государство (которое понималось ими как воплощение их идеологических и классовых интересов), тот отвергал и закон. Обязанностью органов юстиции было, по их мнению, вовсе не создание гарантий для соблюдения принципа верховенства закона, а обеспечение неукоснительного соблюдения воли суверена и отстаивание определённой идеологической программы, которой должно было руководствоваться правительство. Поэтому правые исключительные положения, а также военные и военно-полевые суды, свирепствовавшие в ходе революции, считали щитом, прикрывавшим несостоятельность юстиции и образцом для деятельности её органов и агентов.
Отсюда отсутствие стремления оградить интересы личности от неправомерных действий административно-полицейских органов государственной власти. Относительно положения личности в государстве у правых господствовала точка зрения о ?/p>