Первая мировая война на австро-венгерском фронте

Дипломная работа - История

Другие дипломы по предмету История

азано мнение об отказе от весеннего наступления и переходе к обороне. В постановлении совещания было сказано: Приводить ныне в исполнение намеченные весной активные операции недопустимо... Надо, чтобы правительство все это совершенно определенно и ясно сообщило нашим союзникам, указав па то, что мы теперь не можем выполнить обязательства, принятые на конференциях в Шантильи и Петрограде.

Ставка решила запросить мнение руководителей фронтов по данному вопросу. Главнокомандующие Западным и Юго-Западным фронтами были сторонниками перехода в наступление, ибо чем быстрее войска будут втянуты в боевую работу, тем они скорее отвлекутся от политических увлечений . В ответе главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта А. А. Брусилова говорилось: ...На военном совете всех командиров фронта под моим председательством единогласно решено: 1) армии желают и могут наступать, 2) наступление вполне возможно. Это наша обязанность перед союзниками, перед Россией и перед всем миром. Только главнокомандующий Северным фронтом Н. В. Рузский считал необходимым отказаться в ближайшие месяцы от выполнения наступательных операций и сосредоточить все усилия на подготовке к упорной обороне.

Под влиянием соображений большинства главнокомандующих фронтами пересмотрел свои взгляды и Алексеев. 30 марта (12 апреля) он подписал директиву №2647 о подготовке наступления на русском фронте. В ней говорилось: Учитывая настоящую обстановку и наши обязательства перед союзниками, принимая во внимание общее состояние армии и ее снабжений, я решил сохранить общую идею плана и при благоприятных условиях, по возможности, в первых числах мая произвести ряд наступательных действий . Направления главных ударов назначались примерно: для Юго-Западного фронта прежние, для Западного фронта на Вильно и для Северного фронта, если обстоятельства позволят ему перейти в наступление, на Митаву. Кавказскому фронту ставилась задача удерживать свое положение. Черноморский флот должен был быть готовым оказать полное содействие возможным операциям Румынского фронта на Нижнем Дунае и в Добрудже, а Балтийский флот скорее восстановить свою боеспособность. Директива особо подчеркивала, что при выполнении задач главнокомандующие обязаны были рассчитывать только на те силы, которыми они располагали .

В письме Гучкову, мотивируя принятое решение, Алексеев отмечал: Как бы ни были мы бедны в настоящее время средствами, все же выгоднее наступать, даже без полной уверенности в успехе, чем перейти к опасной обороне и обречь себя на необходимость подчиняться решениям противника. Расстройство армии и ее снабжений окажет свое вредное влияние нисколько не в меньшей мере при обороне, чем при активной операции. Он утверждал, что рассчитывать на успех обороны нельзя, ибо растянутый на 1650 верст русский стратегический фронт не допускал везде иметь сильные резервы. Противник всегда мог собрать более крупную ударную группировку и добиться победы раньше, чем подоспели бы резервы для оказания ему сопротивления. Отсюда вывод: как ни тяжело наше положение, нам нужно начать весеннюю кампанию наступлением, что отвечает и настойчивым желаниям союзников.

Таким образом, план летнего наступления 1917 г. покоился примерно на тех же основаниях, что и план кампании 1916 г. на русском фронте. Разница заключалась лишь в том, что на этот раз главный удар наносился не севернее Полесья, как было в 1916 г., а южнее его силами Юго-Западного фронта. Если подходить к оценке общего замысла Ставки с чисто военной точки зрения, то в нем вряд ли можно усмотреть какие-либо существенные погрешности. План русского наступления, писал Людендорф, был задуман широко. Атаки должны были развиться у Рижского предмостного укрепления, на оз. Нарочь, у Сморгони и южнее и на всем фронте Восточной Галиции, от железной дороги Тарнополь, Зборов, Львов вплоть до Карпат. Центр тяясести лежал на юге.

Ставка, принимая в марте решение о переходе в наступление на русском фронте, еще руководствовалась стратегическими соображениями. В апреле-мае положение круто изменилось. На первое место стали выдвигаться мотивы политического порядка, задачи борьбы с нараставшим в стране революционным движением. Об этом красноречиво говорят материалы совещания главнокомандующих фронтами, которое состоялось 1 (14) мая в Ставке верховного главнокомандующего. На нем было подробно обсуждено положение в армии. Участники совещания отмечали падение дисциплины, рост революционных настроений, стремление солдатских масс к миру во что бы то ни стало. Они пришли к выводу о необходимости перехода в наступление на русском фронте, видя в этом единственное средство спасения армии в России, восстановления пошатнувшегося авторитета у союзников. Считалось, что наступление лучше всего провести в июне, поскольку в мае, как было намечено ранее, его осуществить нельзя ввиду неготовности армии.

Смысл намеченного наступления раскрыл В.И. Ленин. Вопрос о наступлении, писал он, вовсе не как стратегический вопрос поставлен жизнью сейчас, а как политический, как вопрос перелома всей русской революции. И далее: Наступление, при всех возможных исходах его с военной точки зрения, означает политически укрепление духа империализма, настроений империализма, увлечения империализмом, укрепление старого, не смененного, командного состава армии... укрепление основных позиций контрреволюции.

Наступление на русском фронте было выгодно, прежде все