Очерки творчества Забайкальских литераторов
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
год вместе со своими сверстниками становится опорой тем, кто остался в родной деревушке после ухода на фронт мужчин-икинцев призывного возраста. Подростки-охотники добывали в тайге вовсе не пропитание для своих семей, а мясо и пушнину для фронта, об обеспечении оставшихся в деревне стариков, женщин и детей речь шла во вторую очередь. По воспоминаниям Н. Д. Кузакова, счастьем было, если кроме внутренностей убитого зверя доставались ещё и лопатка.
А сердце, как у большинства мальчишек того поколения, рвалось на фронт. Весной 1945 года Никодим, прибавив себе год, пришёл в военкомат… Направили рядового Кузакова в 67-й запасной стрелковый полк Забайкальского фронта, дислоцировавшийся в Чите. Биограф будущего писателя В. Радионов отметит впоследствии …Всему приходилось удивляться в большом городе пареньку, выросшему в глухоманной тайге, всего стесняться: своей деревенской речи, полуграмотности, природной застенчивости, открытости и даже имени Никодим, которое в армии само собой заменилось на Николая (о чём позднее сожалел).
Через два года Кузаков возвращается в Читу, но не к мирной жизни: двенадцать лет Николай Дмитриевич посвятил строевой службе в милиции. В это же самое время он заканчивает среднюю школу, а затем его направляют на учёбу в высшее учебное заведение - получать профессию журналиста. Потом два десятка лет работы в многотиражной газете УВД Читинского облисполкома, на областном радио и телевидении. И только после выхода из печати четырёх книг, в 1974 году Николай Дмитриевич становиться профессиональным литератором.
Кузаков дышал тайгой и степью, смолистым деревом и землёй: загорелое смуглое лицо, сильные руки, ухватистый шаг. Говорит, как отрубает, экзотично, выпукло, зачем-то припечатывает обычное слово, как утверждение невесть какой истины:
Одна мать-земля родит хлеб и песню. Кто не поохал - толку не будет. Писать для телевидения - гробить талант. Хватит с меня, я так и сказал им: вы меня именем народа не пугайте: народ - это я и есть. Я буду писать про тайгу, про зверей - он, как ревут изюбры на хребте! И не сюжетики для телевидения - широкие полотна. Таймень - тигр азиатских рек, понял? Хорошо, что Бог не дал соболю роста, от был бы тигрище, от хищник так хищник, любого зверя порвёт, если одолеет! Борис Константинович Макаров Восхищаюсь соболем…
Ты думаешь, я не обдумал? Не одну ночь ворочался, будто камни под бокам. Надо быть мужчиной - уходить так уходить. Всё равно пробьюсь в издательстве, пишу не очень гладко - научусь. У меня нет злости - есть злющее терпение и злющая радость писать, переписывать и ещё раз переписывать. Сам Толстой, не наше горе, по десять раз переписывал. А Горький!
Первый рассказ Кузакова Скромный бухгалтер увидел свет на страницах читинской молодёжной газеты Комсомолец Забайкалья в августе 1956 года. И, надо сказать, имел заметный успех, - МВД СССР отметил его денежной премией. Милицейскую тему продолжил сборник рассказов Следствие продолжается, выпущенный в 1958 году Читинским книжным издательством. И снова - творческая удача: автор получает звание лауреата литературного конкурса республиканского Министерства охраны общественного порядка и союза писателей РСФСР. Ещё через два года в Чите выйдет новый сборник рассказов Ветерок. Заинтересовалось поначалу самобытным Забайкальским писателем и Восточно-Сибирское книжное издательство: в 1966 году в Иркутске выходит не большой сборник рассказов Старик, в 1968 году - сборник рассказов Фляжка голубой воды. Но затем в издательстве задули другие ветры, и о Кузакове здесь на семнадцать лет забыли.
А он пишет с теми самыми злющими терпением и радостью, пишет много, взахлёб. На автора из Читы обращает внимание в московском издательстве Современник. В библиотечке Новинки Современника в 1975 году выходит роман Любовь шаманки с предисловием В. И. Балябина. Роман имел большой успех: стотысячный тираж - небывалый по нынешним меркам! - разлетелся очень быстро. Заинтересовалось автором и другое московское издательство - Мысль, напечатавшее сборник новых рассказов Николая Дмитриевича Тайга - мой дом (1977), а ещё через два года, в том же Современнике, и вновь стотысячным тиражом выходит Рябиновая ночь. В 1985 году Современник выпустит на свет роман Красная волчица, но наибольшее читательское признание пришлось на долю первых двух романов. Они не только в последствии переиздавались, но и стали основой для написанных Николаем Дмитриевичем пьес, которые с большим успехом шли на сцене Читинского областного драматического театра.
В 1979 году Н. Д. Кузакова, к тому времени уже издавшего семь книг, наконец-то принимают в члены Союза писателей СССР. Почему наконец-то? Да потому, что фамилий новоявленных членов СП, разродившихся парой малоинтересных книжек, - хоть пруд пруди, не говоря уже о литературных амбициях подобных талантов. А тут никакого, говоря нынешним языком. пиара автору не требуется. Но уж такой этот автор прямолинейный, совершенно издательских нюансов и кулуарной жизни в СП не понимающий…
Тем не менее, вслед за Красной волчицей выходит в свет книга У седого костра (Повести, рассказы, пьеса.- Иркутск, 1985), в 1990 году Восточно-Сибирское издательство печатает новый роман Николая Дмитриевича Отзовитесь, лебеди, через год в Новосибирске выходит сборник рассказов для детей Слепой бакланёнок, а в 1993 году читинское издательство Ро?/p>