Очерк политической экономии советской России
Дипломная работа - Философия
Другие дипломы по предмету Философия
чертами. Они могли существовать лишь в условиях статичности, неприкосновенности, покоя. Любое изменение могло вызвать в них необратимую реакцию разложения, коррозии, деформации. С другой стороны, им была свойственна внутренняя неустойчивость. Элементы не только плохо приспосабливались друг к другу, но и сами по себе оказывались ненадежными.
Как только хозяйственная кооперация и специализация расширила сферу деятельности “концерна” за пределы его собственной территории и заставила, к примеру, применять собственную рабочую силу за границей, оказалось, что невозможно обойтись без собственной “валюты”. Она появилась внутри “предприятия” в форме чеков Внешпосылторга. Наличие этих валютных суррогатов потребовало организации особой торговой сети, в которой появились квази-товары и особые цены на них. Магазины “Березка” представляли собой некую экстерриториальную зону “капитализма” внутри социализма.
Ввезти в пределы “концерна” иностранной рабочей силы порождал точно такие же противоречия, заставлявшие создавать зону отчуждения между “братьями по классу”. Но если внутри СССР можно было создать “капиталистические анклавы”, вне СССР это уже не представлялось возможным.
Выполнявшаяся гражданами СССР одна и та же работа, тождественная по форме, но осуществлявшаяся внутри СССР и вне его, рассматривалась то как уголовно наказуемое преступление, то как общественно-полезная деятельность. Валютные операции и экономические спекуляции вне границ СССР поощрялись, внутри страны преследовались.
Неразрешимой проблемой оказалось правовое совмещение интеллектуального продукта, создаваемого в “обобществленной” и “рыночной” экономиках. Если материальные и трудовые компоненты производства можно было изолировать между двумя системами, то осуществить то же самое в отношении информационных носителей оказалось принципиально невозможным. Они, подобно дикой природе, не признавали ни государственных границ, ни несовместимости экономических систем.
Словом, в продуктах и рабочей силе дремали качества товаров. Денежные суррогаты мечтали превратиться в деньги. Отрасли производства грезили конкуренцией, преувеличивая собственные способности. Фонды стремились преобразиться в капитал. Сберегательные кассы и счетные конторы мечтали о банковской деятельности. Директоры, управляющие и министры видели себя на внешнеторговом оперативном просторе. Всем было тесно в старомодной шинели времен очаковских и покоренья Крыма.
Цивилизация
Особым образом организованная экономика России, созданная в результате Первой русской революции, закономерности развития которой коренным образом отличалась от того, что имело место в других частях мирового хозяйства, могло существовать сравнительно продолжительное время лишь вследствие одного обстоятельства - благодаря тому, что эта система возникла не в малом или среднем государстве, а в России, на одной шестой части земли, в масштабах особой мировой цивилизации.
Когда Маркс и Энгельс утверждали, что коммунизм как формация может одержать победу лишь в масштабе всего мира и что развитие этого процесса должно начаться с наиболее развитых стран, они были принципиально правы. Не важно, что “коммунизм”, созданный в России, оказался не похожим на картину, нарисованную классиками диалектического материализма. Главное, это был принципиально иной, абсолютно враждебный миру капитализма строй жизни, многими, даже чисто внешними чертами похожий на схемы, изложенные в “Критике Готской программы”.
Для общественного сознания, что бы кто ни пытался доказывать, это был настоящий социализм, о котором в будущем будут слагать легенды и мифы. И, разумеется, он мог существовать лишь при условии действительного распространения в достаточно широком масштабе. Наверное, Россия была тем пространственным минимумом, где столь оригинальная, совершенно самобытная система отношений могла, развиваясь, существовать несколько десятилетий.
Она существовала бы гораздо дольше, если бы ее закономерности учитывались обществом, если бы общество, которое им владело, использовало его преимущества и особенности не интуитивно, не стихийно, не под воздействием административного принуждения, а действительно со знанием дела.
Русскому обществу как раз этого знания и недоставало. чтобы можно было превратить “развитой феодализм” в его естественное продолжение без мучительного процесса новой революции, новых мук родов.
Русский эксперимент позволяет сделать некоторые общие предположения. В сущности каждая цивилизация, а их границы теперь можно обозначить достаточно точно, обладает если и не собственной, только одной ей присущей политической экономией, то наверняка она имеет ее собственную версию, разновидность, органично ей присущую.
Мы привыкли смотреть на экономические отношения с естественноисторической точки зрения, словно они представляют собой то же самое, что и совокупность химических элементов. Все гораздо сложнее.
Политическая экономия имеет в качестве своей естественной, объективной основы не усредненную, а конкретную природу, не безжизненный ландшафт, а землю, заселенную конкретными нациями и народами, обладающими неповторимыми чертами, традициями, привычками и образом жизни. Каждый из них по-разному трудится, иначе организован, обладает не абстрактной общечеловеческой, а конкретной национальной или цивилизационной моралью.
Каждый народ, нация и цивилизация владеет и насл?/p>