Очерк политической экономии советской России
Дипломная работа - Философия
Другие дипломы по предмету Философия
му лицемерию режим постоянно усиливал степень своего отчуждения от объективно развивавшегося общества. Когда власть провозгласила в 70-е годы свою “общенародность”, она, ничего не добившись, лишь усилила это впечатление.
Личность
Проблема, которая считалась для теоретиков наиболее простой, для строя “государственного социализма” оказалась неразрешимой. Но то, что представлялось делом весьма отдаленного будущего, была совершена как бы между прочим, наряду с другими техническими мероприятиями.
Реальное обобществление средств производства и всех элементов, обеспечивающих общественное воспроизводство, произошло путем издания серии правительственных декретов, обеспеченных политической волей и государственным принуждением. Легкость, с какой общество рассталось с частной формой собственности, наглядно продемонстрировало, насколько слабо оно было в нем укоренено. Оно еще не успело в нем развиться. Что же касается общественной формы собственности, то она напоминала либо общинную, либо государственную собственность, виды, традиционно доминировавшие в русской хозяйственной истории.
Но новые производственные отношения оказались беспомощны перед индивидуальным сознанием сотен миллионов, которое оказывало интуитивное сопротивление формам хозяйственной, общественной и политической реальности. Чем дальше от момента установления этих отношений оказывалось население, тем яснее становилась несовместимость интересов отдельно взятой личности и основного элемента любого общества - семьи, с господствующими институтами.
Ни интересы семьи, ни потребности личности не вписывались в хозяйственные отношения, исключавшие индивидуальную предприимчивость, общественные отношения, не предполагавшие ни классовой, ни корпоративной, ни сословной, ни религиозной идентичности, политические отношения, исключавших в принципе какую-либо партийность, полноценное участие дееспособного человека, мужчин прежде всего, в делах государственной власти.
Личность после всеобщего обобществления должна была умереть в человеке, но ее должен был заменить собой исполнительный, добросовестный работник, действующий в соответствии с предначертаниями начальства и высшего руководства. От населения требовалось послушание, примерно такое же, как и от рядовых членов Ордена иезуитов. Только вместо Иисуса им надлежало восхвалять бессмертнее другого живого Бога, спустившегося с недоступных простым смертным научных высот на грешную землю. Таким Богом являлся мифологизированный Маркс, которого на земле представляли пророки, сначала Ленин, затем на некоторое время Сталин. Официальный атеизм, взятый режимом на вооружение, отвергая религию, приобрел все ее внешние признаки, разумеется в карикатурном и извращенном виде.
Отчуждение от всех действительно значимых форм общественного проявления оказалось настолько всесторонним, что по мере роста уровня образованности в человеке накапливались элементы неудовлетворенности. Личность в человеке либо деградировала, и он нравственно опускался, либо она возвышалась над повседневностью, и тогда становилась универсальной. Пьянство было внешней, присущей России формой, в которой проявлялась первая тенденция, книжность и образованность - второй. То и другое было способом преодоления действительности, один позитивным, другой негативным.
В любом случае несоответствие общественного положения личности его самоощущению приводило к тому, что в жертву приносился профессионализм. Чем выше поднималась объективная роль рабочей силы в хозяйственной, научно-производственной деятельности, тем меньше оказывалось шансов для проявления персонифицированной в личности производительной силы труда и интеллекта.
Исходя из механистических представлений марксизма о человеческом труде как расходовании человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д., политическая экономия советской России на протяжении всего периода своего господства так и не смогла отделить от человеческого труда интеллектуальную деятельность, тем самым не использовав огромные возможности нового ресурса - человеческого интеллекта - как раз в это время объективно обособившегося в самостоятельный фактор производства. Тем самым была повторена ошибка, свойственная первоначальному периоду капиталистических отношений в Европе, когда классическая политэкономия и, следовательно, практика не были в состоянии отделить фактор рабочей силы от фактора труда, порождая “муки родов” нового строя, принятого его революционными критиками за предсмертную агонию.
Личность в этих экономических условиях оказалась в фокусе противоречий. Она была их олицетворением. Противоречия оживали в человеке, не в силах найти разрешения там, где их порождали обстоятельства.
Живой труд оказывался в непрерывном конфликте с овеществленным, мертвым трудом, потребительная стоимость противостояла стоимости, индивидуальное сознание подавлялось общественным бытием, динамичное, все более и более богатое содержание, рождавшееся умножавшимися производительными силами, сковывалось раз и навсегда закосневшей формой, не развивавшимися производственными отношениями.
Обобществленное производство, представлявшее овеществленный труд, безразлично относилось к любым проявлениям потребностей живого труда. Семья как ячейка общества, но не производства, перестала выполнять функцию самостоятельной сущности, потребности которой должны быть удовлетворены в процессе воспр