Ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем
Дипломная работа - Юриспруденция, право, государство
Другие дипломы по предмету Юриспруденция, право, государство
?ые признаки, которые зачастую не являются очевидными для любого лица (беременность потерпевшей при квалифицированном убийстве, малолетство потерпевшей при особо квалифицированном изнасиловании, ложность сообщаемых сведений при клевете и т. п.). Таким образом, используя термин заведомо, законодатель подчеркивает необходимость присутствия осведомленности виновного о подобного рода неочевидных признаках для наличия в содеянном единственного основания уголовной ответственности всех признаков состава преступления. В тех случаях, когда наиболее значимые объективные признаки деяния являются очевидными или общеизвестными как для виновного, так и для других лиц, необходимости законодательного указания на заведомое знание совершающим преступление об их наличии не возникает. В связи с рассмотрением интеллектуального момента умысла в составе легализации преступных приобретений, представляет интерес суждение П.Н. Панченко, который утверждает, что достоверность знания о преступной деятельности другого лица не должна ограничиваться понятием объективной доброкачественности источников осведомления, поскольку указанная доброкачественность еще не означает убежденности лица в реальности отраженных в полученных сведениях соответствующих фактов. Это приводит к мнению о том, что лицо, виновное в совершении сделок, финансовых операций или иных экономически значимых действий с преступными приобретениями может не только знать, но и допускать с высокой степенью вероятности, что материальные ценности, являющиеся предметом его общественно опасного деяния, приобретены в связи с совершением преступления.
Допущение, которое нельзя отождествить с четким и неопровержимым знанием лица о данном обстоятельстве, еще не означает, что умысел виновного по своей форме является косвенным. Дело в том, что признак сознательного допущения характеризует не интеллектуальный, а волевой момент косвенного умысла в материальном составе (до принятия действующего ныне УК РФ, в отечественной уголовно-правовой литературе на это также обращал внимание А.И. Рарог, который предлагал отождествлять сознательное допущение только с волевым моментом косвенного умысла. Против признания косвенного умысла формой вины в формальных составах в современной юридической литературе высказываются также Блинников В.А. и Устинов B.C., аргументируя это тем, что невозможно совершить сознательное общественно опасное деяние не желая, а лишь сознательно допуская его совершение. Таким образом указанные авторы также отождествляют допущение только с волевым моментом косвенного умысла в формальных составах преступлений). Поэтому представляется не совсем правильным отождествлять с косвенным умыслом вид умысла в формальном составе, интеллектуальный момент которого характеризуется сознательным допущением наличия какого-либо юридически значимого фактического обстоятельства. В действующем уголовном законе, как верно замечено В.А. Якушиным, в свете научных рекомендаций уточнено содержание интеллектуальных моментов как прямого, так и косвенного умысла, изменилась трактовка характера предвидения общественно опасных последствий, которое в прямом умысле может варьироваться в пределах от возможности до неизбежности, в то время, как в косвенном умысле ограничивается только возможностью. В ранее действовавшем российском уголовном законодательстве предвидение возможности наступления общественно опасных последствий вообще не упоминалось. В настоящее время, в соответствии с действующим УК РФ в формальных составах, где имеется такая характеристика интеллектуального момента умысла, как заведомость, умысел может быть только прямым. При этом сознание виновным одного из объективных признаков, образующих такой состав, может варьироваться от допущения с высокой степенью вероятности наличия такого признака до неопровержимого знания об этом.
Таким образом, формула интеллектуального элемента прямого умысла при легализации преступных приобретений может быть определена как такое состояние сознания виновного, когда он знал или, по крайней мере, допускал с высочайшей степенью вероятности, что преобразуемые им материальные ценности приобретены уголовно-противоправным способом, и не мог этого не допускать. Особое внимание заслуживает процесс определения виновным целей деятельности. При легализации основной целью действий виновного выступает стремление создать гражданско-правовые основания для приобретения права собственности на денежные средства или иное имущество, приобретенное преступным путем. В то же время для практической реализации этой цели виновный мысленно планирует преступление, определяет промежуточные цели своих действий, представляет себе их результат, ищет способы, средства их выполнения, выбирает время, место, сферу, благоприятную для использования при легализации, соучастников, формы отношений с ними, у него вырабатывается определенное отношение к действиям и их последствиям. Для легализации характерно, что в большинстве случаев помимо основной цели преследуются и иные цели. Так, достаточно часто целью становится увеличение средств, приобретенных преступным путем, и получение дополнительной прибыли при их введении в гражданский оборот. Легализация как сложная система предполагает необходимость определения виновным также целей промежуточных этапов легализации преступных доходов. К промежуточным целям легализации могут относиться предварительное отмывание (преобраз