Основные этапы истории русского языка
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
кий государственно-деловой язык, тесно связанный с живыми наречиями восточного славянства и почти свободный от церковнославянских элементов в кругу бытовой и государственной практики. Есть вполне определенные указания на то, что уже в XI в. возникло это двуязычие.
В XI-XII вв. было очень живо сознание различий между общеславянским литературным ("церковнославянским") и живым русским языком. Так, переводчик Хроники Георгия Амартола иногда сопоставляет литературные славянские и русские бытовые обозначения: "седмиць рекше недiьли нашьскы"; "общимь - нашимь гласомь-повознымь". Ср. в Хронике Георгия Синкелла: "врачь еже есть цiьлитель"; "епилипсиею яже кручиною усушаеть".
Историки русской культуры намечают в начальной истории славянорусского языка два периода: один - до половины XI в., характеризуется тесными литературно-языковыми связями древней Руси не только с южным, но и с западнославянским миром; другой - с половины XI в., когда произошел слом в системе христианского мировоззрения русского духовенства и правящих классов в сторону византийского ригоризма и аскетизма, отличается сильным ростом византийско-болгарского влияния.
Конец IX и первая половина X в. были временем оживленной письменности и литературной работы, происходившей в славянских землях, границы которых соприкасались в X-XII вв. с пределами Южной Руси. Сношения с этими землями не были затруднены. Через эти владения с давних пор пролегали торговые пути, сближавшие Восток с Западом. Лексика древнерусского книжного языка сохранила следы заимствований церковных и нецерковных терминов, сложившихся у западных соседей Киевской земли, правители которой уже с половины X в., начиная с детей Игоря, носили славянские, а не варяжские имена. Географические названия и названия городов в западнославянских землях нередко те же, что и в Киевской Руси. Даже в самой летописи имеется ряд слов и выражений, сближающих ее с паннонскими житиями и с остатками древнейшей чешской письменности. Такие слова, как папежь, оплатъкъ, перегъбы, сустуги, кмети и т. п., могли и не путешествовать предварительно в Болгарию. Целый ряд других слов встречающихся в древнейших памятниках русских, также может быть оправдан западнославянским употреблением, например цесарь (а не кесарь), греческий (а не ellenikos), груденъ, вежа, дружина, заповедь, неприязнь (дьявол, inimicus), поганый, палата, правая вера и т. п.
Акад. В. М. Истрин допускал возможность участия западных славян в развитии древнерусской письменности и для более позднего времени, до XI в. Так, естественно предположить, что при организации переводческого дела при Ярославе были вызваны для помощи южные, а может быть, и западные славяне.
[Ср. западнославянизмы в русском переводе Хроники Георгия Амартола: выклонитися (в значении высунуться), мукарь (в значении мучитель); образьник (ср. чеш. obraznik); пискуп - епископ; чесновитъкъ - чеснок; ячьмыкъ; крижъма и др.].
Церковно-богослужебные тексты могли перейти на Русь и до крещения всего народа. Поэтому нет достаточных исторических оснований отожествлять начало киевской письменности и культуры с переходом болгарской литературы на Русь. Правда, язык и графика древнейших русских рукописей свидетельствуют о сильном культурном влиянии Болгарии на русскую письменность XI-XII вв. Перешедшая к нам из Болгарии древняя церковнославянская литература составила главный фонд русской литературы. Но в составе древнерусской письменности обнаружен целый ряд переводных памятников с латинского языка, относящихся к трудам западнославянских переводчиков. Надо думать, что "официальному крещению русского народа предшествовал подготовительный период в истории русского просвещения и русской письменно-языковой культуры" (В. И. Ламанский). Иначе было бы необъяснимо и непонятно, как из 5-7-летних ребят, крещеных со своими отцами и матерями по приказу княжескому в конце X в., мог через 30-40 лет явиться на Руси целый ряд известных и неизвестных деятелей христианской культуры, письменности и литературы (например, Упырь Лихой, дьякон Григорий и др.). В одно или два поколения писцов и книжников не могли сложиться такой русско-славянский или славянско-русский язык, стиль, правописание, какие мы видим, например, в Остромировом евангелии, в Служебных Минеях 1095-1097 гг. или у первых древнерусских писателей.
Однако подавляющее большинство литературных памятников, сохранившихся от Руси киевского периода, отражает византийско-болгарское влияние.
В церковнославянском яаыке был широко распространен принцип калькирования, буквального перевода греческих слов. Этим путем язык обогащался множеством отвлеченных понятий и научных терминов. Например беззаконие (anomia), бездушие (apsykhia), богословие (theologia), совесть (syneidesis), согласие (symphonia), предтеча (prodromos), предатель (prodotes) и др.
Эта волна отвлеченной терминологии, передававшей религиозные, нравственные, философские, научные и т. д. понятия, имела громадное значение для развития русской культуры.
Среди сложных слов, образованных по греческому образцу уже в первые века русской письменности, можно отметить множество, таких, которые живы и в современном русском языке, например: крьстоносьць, многообразие, народовластие, плотоядьнъ, раболiьпьнъ, самоличъно, несущьствьнъ и мн. др. под.
Уже в половине XI в. русские книжники могли свободно владеть общеславянским книжным литературным языком. Такие блестящие и разнообразные по языку и стилю древнерусские произведения XI в., как "?/p>