Сочинение по предмету Литература

2541. Место понятий Хаос и Космос в лирике Тютчева
Сочинение, эссе Литература
1. Аксаков И.С. Федор Иванович Тютчев. Биографический очерк // Аксаков С. и Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1981.
2. Аринина Л.М. Пространство и время в поэтическом миросозерцании Тютчева // Вопросы романтического стиля и метода. Калининград, 1979.
3. Баевский В. С., Романова И. В., Самойлова Т. А. Русская лирика XIX XX веков в диахронии и синхронии. М., 2003.
4. Бердяев Н. Новое средневековье: Размышление о судьбе России и Европы. М., 1994.
5. Бердяев Н. А. Русская идея // Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1997.
6. Бердяев Н. А. Философия свободы. М., Правда, 1989.
7. Берковский Н. Л. О русской литературе. Л., 1985.
8. Благой Д. Д. Литература и действительность. М., 1959.
9. Боткина А. П. Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве. М., 1951.
10. Бройтман С. Н. К проблеме диалога в лирике Тютчева // Типологические категории в анализе литературного произведения как целого. Кемерово, 1983.
11. Брюсов В. Я. Ф. И. Тютчев // Мастерство поэта. М., 1981.
12. Бухштаб Б. Я. О стихотворении Тютчева «И в божьем мире то ж бывает...» // Бухштаб Б. Я. Библиографические разыскания по русской литературе XIX века. М., 1966. С. 133 135.
13. Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство. М., 1954.
14. Гомер. Илиада. М., 1989.
15. Грехнев В. А. Время и композиции стихотворений Тютчева // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. 1973. № 6. С. 481 493.
16. Дарский Д. С. «Чудесный вымысел». Космическое сознание в лирике Тютчева. Пб. 1914.
17. Жирмунский В. М. О поэзии классической и романтической // Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.
18. Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997.
19. Зунделович Я.О. Этюды о лирике Тютчева. Самарканд, 1971.
20. Капра Ф. Дао физики. Спб., 1994.
21. Касаткина В. Н. Поэзия Ф. И. Тютчева. М., 1978.
22. Касаткина В. Н. Поэтическое мировоззрение Ф. И. Тютчева. Саратов, 1969.
23. Козырев Б. М. Письма о Тютчеве // Литературное наследство. Т. 97. Фёдор Иванович Тютчев. В 2 кн. Кн. 1. М., 1988.
24. Культурология. Ростов-на-Дону. М., 1998.
25. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1995.
26. Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. Т 1 2. Музей-усадьба «Мураново» им. Ф. И. Тютчева, 1999.
27. Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990.
28. Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1927.
29. Лосев А. Ф. История античной эстетики. М., 1994.
30. Лотман Ю. М., Минц З. Г., Мелетинский Е. М. Литература и мифы // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 1. С. 220 226.
31. Лотман Ю. М. Поэтический мир Тютчева // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996.
32. Орфей. Языческие таинства. Мистерии восхождения. М., 2001.
33. Петрова И. В. Анненский и Тютчев (К вопросу о традициях) // Искусство слова. М., 1973. С. 277 288.
34. Пигарев К. В. Жизнь и творчество Тютчева. М., 1962.
35. Пигарев К. В. Поэтическое наследие Тютчева // Тютчев Ф. И. Лирика. Т. 1 2. М., 1965. С. 273 314.
36. Пигарев К. Романтическая поэзия в ее соотношении с живописью // Европейский романтизм. М., 1973.
37. Сахаров В. И. В. Ф. Одоевский и ранний русский романтизм // Изв. АН СССР. 1973. Вып. 5. Т. 32.
38. Свеницкая Э. М. Проблема хаоса: Ф.Тютчев и русские символисты // Дикое поле. 2004. №5. С. 20 23.
39. Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1. С. 21 26.
40. Соловьев В. С. Перечитывая Тютчева // Наука и религия. 1973. № 8. С. 56 59.
41. Соловьев В. С. Поэзия Ф. И. Тютчева // Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика. М. 1917.
42. Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского // Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991. С. 253.
43. Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве, Соловьёв В.С. Сочинения: В 2 т., М., Т. 2, 1989.
44. Тематические парадигмы в стихе русской лирики ХХ века // Русская филология. Т. 6. Смоленск, 2002.
45. Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура, М., 1983.
46. Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. в стихах и прозе. М.: Вече, 2000.
47. Уманская М. М. Романтизм и реализм в литературе 20 30-х годов XIX века (Вопросы метода и стиля) // Проблемы русской литературы. Ярославль, 1966.
48. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.
49. Франк С.Л. Космическое чувство в поэзии Тютчева. Русская мысль. Кн. 11. 1913.
50. Франк С. Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996. С. 187.
51. Чагин Г. В. Ф. И. Тютчев. М., 1990.
52. Чулков Г. Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. М. Л., 1933.
53. Юнг К. Архетип и символ // Хрестоматия по психологии. М., 2000. С. 124 167.
54. Якобсон Р.О. Работы по поэтике. М., 1987.
2542. Метадычныя рэкамендацыi i распрацоука урокау па тэме «Развiцце мовы у 5 класе»
Сочинение, эссе Литература
Складаней арганiзуецца праца над перакладам тэкстау. Методыка правядзення перакладу тэкстау своеасаблiвая.Пераклад тэксту як навучальны вiд пiсьмовай работы павiнен праводзiцца з абавязковай папярэдняй падрыхтоукай.Ен праводзiцца па такому плану:
1. вучнi выконваюць пераклад тэксту дома (рыхтуюць чарнавы варыянт);
2. на уроку настаунiк праглядае чарнавыя накiды перакладаемага тэксту;
3. вучням даецца 5-10 хвiлiн для кансультацыi;
4. классу прапануецца узор перакладу (тэкст чытае адзiн з вучняу);
5. настаунiк у час чытання тэксту вучням пазначае для сябе словы,перакладзеныя няудала;
6. якасць перакладу абмяркоуваецца калектыуна:выказваюцца вучнi,выказвае сваю думку настаунiк,разам раюцца пра найбольш дакладны выбар слова у адпаведнасцi з тэкстам;
7. вучнi самастойна запiсваюць тэкст па-беларуску.
2543. Метаморфозы (Metamorphoses)
Сочинение, эссе Литература

Начинается век героев, боги сходят к смертным, смертные впадают в гордыню. Ткачиха Арахна вызывает на состязание богиню Афину, изобретательницу тканья, У Афины на ткани олимпийские боги, Посейдон творит для людей коня, сама Афина оливу, а по краям наказания тех, кто посмел равняться с богами: те обращены в горы, те в птиц, те в ступени храма. А у Арахны на ткани как Зевс обернулся быком, чтоб похитить одну красавицу, золотым дождем для другой, лебедем для третьей, змеем для четвертой; как Посейдон превращался и в барана, и в коня, и в дельфина; как Аполлон принимал вид пастуха, а Дионис виноградаря, и еще, и еще. Ткань Арахны не хуже, чем ткань Афины, и Афина казнит ее не за работу, а за кощунство: превращает ее в паука, который висит в углу и вечно ткет паутину. «Паук» по-гречески «арахна». Зевсов сын, Дионис-виноградарь, чудотворцем идет по свету и дарит людям вино. Врагов своих он наказывает: корабельщики, перевозившие его через море, решили похитить такого красавца и продать в рабство но корабль их останавливается, пускает корни в дно, плющ обвивает мачту, с парусов повисают гроздья, а разбойники изгибаются телом, покрываются чешуей и дельфинами прыгают в море. А друзей своих он одаряет чем угодно, но не всегда они просят разумного. Жадный царь Мидас попросил: «Пусть все, чего я коснусь, становится золотом!» и вот золотой хлеб и мясо ломают ему зубы, а золотая вода льется в горло расплавленным металлом. Простирая чудотворные руки, он молит: «Ах, избавь меня от пагубного дара!» и Дионис с улыбкой велит: «Вымой руки в реке Пактоле». Сила уходит в воду, царь снова ест и пьет, а река Пактол с тех пор катит золотой песок.
2544. Метаморфозы, иди Золотой осел (Metamorphoses sive Asinus Aureus)
Сочинение, эссе Литература

После множества злоключений, постоянно меняя хозяев (преимущественно злых и лишь изредка добрых), Луций-осел в конце концов спасается бегством и оказывается однажды на уединенном Эгейском побережье. И тут, наблюдая рождение Луны, восходящей из моря, он вдохновенно обращается к богине Селене, носящей множество имен у разных народов: «Владычица небес! Совлеки с меня образ дикого четвероногого, верни меня взорам моих близких <...> Если же гонит меня с неумолимой жестокостью какое-нибудь божество, пусть мне хоть смерть дана будет, если жить не дано!» И царственная Исида (египетское имя Селены-Луны) является Луцию и указывает путь к спасению. Не случайно именно эта богиня в античном мире всегда связывалась со всеми таинственными действами и магическими превращениями, ритуалами и мистериями, содержание коих было известно лишь посвященным. Во время священного шествия жрец, заранее предупрежденный богиней, дает несчастному возможность наконец вкусить розовых лепестков, и на глазах восхищенно-экзальтированной толпы Луций вновь обретает человеческий облик.
2545. Метаморфозы. Овидий
Сочинение, эссе Литература

в это время получает от Аполлона повеление относительно П.: он должен поставить ее на высокий обрыв, откуда ее возьмет в жены ужасное крылатое существо, которого боятся даже боги (традиционно в античной поэзии описание власти Амура-эроса). Плачущим родителям П. говорит, что надо было плакать, когда ее назвали Венерой, а сейчас уже поздно. С вершины скалы ее уносит Зефир и опускает на цветущий луг. Она попадает в пустой дворец, ночью приходит невидимый ей муж (Амур); П. жалеет сестер, которые считают ее погибшей, и упрашивает Амура перенести их во дворец. Она признается сестрам, что ни разу не видела своего мужа, те ей завидуют и поэтому уверяют, что ее муж - чудовище, которого она должна убить. П. берет лампу и бритву, но, подступив к ложу, видит прекрасное божество. Она не может насытить свое любопытство, рассматривая его; горячее масло из лампы капает на спящего Амура - тот просыпается, укоряет ее за нарушение обещаний и исчезает. Венера наконец узнает, что сын ее обманул и влюбился в соперницу, вместо того чтобы наказать: она запирает Амура, а П. приказывает найти. Ее ловят, приводят к Венере, которая жестоко ее наказывает, а затем дает П. задания: разобрать кучу гороха, пшена и т. д. (ей помогает муравей); принести шерсть бешеных золотых овец (ей помогает тростинка); принести из подземной реки Стикс воды (ей помогает орел). Последнее задание - принести в баночке "немного красоты" богини загробного мира Прозерпины. В отчаянии П. хочет прыгнуть с высокой башни, но башня дает ей совет, как выполнить поручение, и наказывает ни в коем случае баночку не открывать. На обратном пути П. ее открывает - оттуда вылетает сон, она засыпает сном мертвых, но ее спасает Амур и снова укоряет за любопытство. Амур упрашивает Юпитера разрешить ему брак с П. - тот соглашается. П. принимают в число бессмертных, и она рождает Амуру дочь - Наслаждение.
2546. Метафизика русской прозы
Сочинение, эссе Литература

Дух русской литературы явился не с гением Пушкина, а создался давным-давно, в веках. Содержание новейшей культуры и было обеднено тем, что весь предыдущий опыт русского искусства в ней не был воспринят как собственно художественный, а частью остался безвестным. По этим двум причинам знакомство с ним начиналось и заканчивалось на писаниях Симеона Полоцкого даже в Царскосельском лицее, этом светоче просвещения, и вот сам Пушкин писал: <Словесность наша, кажется, не старее Ломоносова>. Между тем о словесности нашей вплоть и до наших дней высказываются с той лишь разницей, что она <не старее Пушкина>. Но мало сказать, что обеднялось содержание культуры новейшей: превращался в эдакий допотопный реликт и отчужденный опыт русской духовной культуры. Во-первых, следует полагать, что новейшая культура с этим опытом не имела никакой связи, то есть ей присваивается временная сущность. о-вторых, следует, что и сущность русского искусства была временной и что оно не обладало самобытностью, жизненностью, если не внесло никакого вклада в тот самый золотой век и даже не создало удобренной, отнюдь не истощенной почвы.
Русское искусство извлекалось из небытия, и уже в наше время было вполне оценено все его художественное разнообразие и богатство, но вот что происходило: чем явственней делался великий этот опыт, тем больше завышались плоды петровского, европейского просвещения и значение новейшей словесности, разумеется, начатой <от Пушкина>. Таковое размежевание выразилось и в новейшей культурной идее двух веков, Золотого и Серебряного, в которых происходило воплощение тех мировоззрений, ценностей, настроений, что были заронены в пору европейского просвещения. Гений Пушкина велик, громаден, однако он и мал как начало этих веков или даже их итог. Это походило на то, будто воспитанное в блестящей европейской среде дитя не хотело признавать своей темной, дремучей матери. И если в началах европейского просвещения России это отречение и происходило из незнания и трагической оторванности нового русского дворянства от своих корней, то в последующем сближения между старейшей и новейшей ее половинами не могло произойти потому, что за два века сложилась такая беспочвенная, усеченная в своих понятиях духовная среда, которая уже только наращивала мощь отчуждения, отречения, отрицания. С другой стороны, почти сломлен был тот общий взгляд на русскую поэзию в части <пушкинской плеяды> и прочего, когда вся она представлялась отраженной от Пушкина да и мерилась по нему, как по аршину. И как ни удивительно, но затворы русской литературы не распахнулись, а, напротив, сделались еще глуше и крепче, ибо поскольку укрупнялся взгляд на Пушкина, постольку укрупнялась и его эпоха. В этой эпохе делалась еще историчней сама личность Пушкина, а прямо за тем вырастало, бронзовело ее историческое значение - это строительство национальной культуры. Скажем полней: русской европейской, которой, как считается, гений Пушкина будто бы внушил национальный дух и характер.
Стало быть, суть вовсе даже не во взгляде на Пушкина и не в том, насколько открыто и понято русское духовное богатство, но в чем же тогда? Имя Пушкина - это вечный знак, призванный указывать на рождение национальной культуры, какой высоты якобы не достигает за всю свою историю русская духовная культура, народная по своему происхождению или же церковная; потому не достигает, что рождение национальной культуры возможно только в слитной, целостной духовной среде, у народа просвещенного, с открывшейся жаждой к познанию - человека, окружающей его природы, истоков нравственного чувства. В эпохе европейского - или петровского - просвещения у нас и усматривается образование таковой духовной среды.
Греческое просвещение не обсуждается всерьез. Учение у греков не кажется основательным, потому что школьное образование и научная деятельность на Руси вовсе не привились. Факт этот исторический невозможно оспорить, но дело в том, что самая бесспорность его ровным счетом ничего не доказывает. Самобытная Русь разочаровывает нас потому, что мы так и не находим в ней подобия Византии. А этого подобия и не могло быть: просвещение происходило другим путем, сокровенным и сложным. Вопрос просвещения был вопросом творчества и веры русского народа, а не преемства или обретения знаний, с их <содержанием сотворенного> и <застывшей верой-сомнением>. Внутреннее сопротивление языческой Руси духу христианства сроднило славянское с античным. Когда же русская самобытность столкнулась в эпоху петровского просвещения с европейскими ценностями, то выделила из нее ренессансный дух, такой же эллинский по своему существу, но сам рационализм европейской культуры был в ходе духовного усложнения изжит, отвергнут. Тут ответ и на то, почему не привились на Руси школьное образование и научная деятельность, а только одна простая грамотность, которая никак не могла и не обеспечивала накопления, развития научного опыта, распространения прикладных технических знаний; ведь все упомянутые области, научные или близкие к науке, являются общечеловеческими. Иначе сказать, невозможно выделить самобытное, национальное из того, что по своей сути таковым не является. Насаждение знаний именно в этих областях и происходило в петровскую эпоху. Потому и насаждалось не просвещение, а круг реформ, призванных поднять Россию на все тот же общечеловеческий международный уровень развития науки, инженерии, управления государством, хозяйствования. Вся эта реформация, само собой, сопровождалась усилением духовного европейского влияния. В борьбе за самобытность на протяжении веков общинный дух народа превратился в национальный, а на новом же витке этой борьбы, в эпоху петровских преобразований, из его усиленных, воспаленных черт выделились общечеловеческие, планетарные. Из обособленной и национальной русская культура превратилась во всемирную, однако не утеряв своего самобытного духа. Таковая двойственность, когда общечеловеческое и самобытное оказалось заключенным в одну культурную форму, обрела свое полнейшее воплощение в идее русского духовного призвания - в русской Идее и мессианском существе новейшей русской культуры. <Из мертвеющей, пропахшей трупами России вырастает новая, венчающая человечество и кончающая его цивилизация - штурм вселенной, вместо прежнего штурма человека человеком - симфонии сознания...> - провозглашал последний ее пророк, Андрей Платонов.
Энергией нашей духовной культуры сделалось сопротивление. Но этой энергии сопротивления требуется слишком много, вплоть до беспрерывного напряжения, чтобы во что бы то ни стало сохранить русскую самобытность. Это противоречие из рода тех, которые рождаются отрицанием и являются неразрешимыми, безысходными. Русская самобытность состарилась, ей тысяча лет, но на их-то протяжении она остается младенческой, в том-то смысле и пушкинской. Диалектика культурного развития сплетается тесно и с диалектикой развития исторического. История никогда не стоит на месте, но текучесть ее становится очевидной в событиях того масштаба, которые так или иначе сказываются на человеческом бытии. В исторической практике европейских народов события такого масштаба происходили в единстве с законами общественного развития. Иначе сказать, в них присутствовала историческая целесообразность, и при всей глубине изменений человеческое бытие перетекало как бы из одной реальности в другую и так же гладко видоизменялся в своей сущности национальный быт. Особенность русского исторического развития заключается в том, что потребность в социальной реформации возникала из-за значительного отставания в общечеловеческих областях, но общечеловеческое шире и условней опыта народного. Когда социальная реформация насаждалась в русский мир, тогда он, напротив, утрачивал опору и приходил в шаткое мучительное положение.
Будучи противоестественным, преобразовательство облекалось поневоле в деспотические формы - тотальной власти, террора, государственной бюрократии, отчего подлинного обновления тем больше не могло произойти. Потому сами преобразования ни к чему, кроме усиления деспотических этих форм, не приводят. Человеку надо разрешить самому делать свой выбор, образовываться и дать в том свободу, а его принуждают к новому, пускай и прогрессивному, положению вещей силой, все одно что запрещая и мордуя, воспитывая в нем не иначе как раба. Подлинного обновления духовного произойти насильственным путем не может, <страх закрепощает невежество и пороки, а не избавляет от них>. Борьба за преобразование жизни сосредотачивается на вещественных символах и на абстрактных идеях, лозунгах. Это безысходный круг. Деспотия встает на пути самобытного национального развития, отчего не могут пробиться даже его ростки; отчего сама потребность в развитии лишается национальной сущности, а осознаваться начинает именно как потребность в реформации, то есть на чужом примере и внедрением в национальный уклад того, что ему чуждо. В итоге есть Россия, лишенная целесообразности и соразмерности исторического развития. Есть русская самобытность и ее духовное сопротивление как национальная сущность. И есть вечная деспотия, чередующая эпохи террора с эпохами глухой дремоты, давно утратившая национальные черты и ставшая именно <общечеловеческой>, с которой свыкся за века русский народ и которая стала под конец двадцатого века чуть не единственной исторической перспективой. Таким образом, с пробуждением истории в переходном состоянии оказывается не что иное, как наша национальная сущность, а вопросом современной культуры становится ее самобытность. Национальное не значит самобытное, как и не уподобляется тому, что есть народное. И это не игра смыслами, это как раз то сущностное различие, которое очень на многое влияет и которое поэтому важно определить. Национальное - это слитная, целостная духовная среда, которая невозможна без просвещенности, то есть без жажды к познанию, к совершенствованию. Народное всеми этими качествами не обладает, но оно изначально наделено той самобытностью, той жизненной опытностью, которых нельзя достичь путем совершенствования, то есть путем познания. Национальная самобытность - это достижение той сокровенной высоты, когда существо народной жизни воплощается в духовных образах, а сами эти образы становятся ответом на искания <народной души> и высокой, хранимой ценностью. Но отчуждение от нее, отчуждение вообще от народной среды рождает тот разрушительный тип национального самосознания, для которого свойственно впитывать и воспринимать как свое чужеродное; а в конечном - не воспринять и преобразить, а устранить, подменить народное, самобытное.
В том наша историческая трагедия, трагедия просвещения, что реформация, совершаемая в России всегда именно просвещенным слоем нации, но и отчужденным от народа, совершается ценой уничтожения исторической памяти народа и физического истощения его сил не потому, что таковые громадные человеческие и духовные потери неизбежны, а потому, что неизбежна та чужесть к народу и народному, что питает этот просвещенный слой. Эмигрантство западников, славянофильское сектантство - оборотные стороны одной и той же духовной узости. Говоря по Достоевскому, словами его героя Шатова из <Бесов>, славянофилом, равно как и западником, становятся у нас <по невозможности быть русским>.
Реформация и Просвещение следуют друг за другом, неотделимы одна от другого: удовлетворение нужд государства, достижение целей государственных невозможны и без подъема культурного развития. Это проблема историческая, рожденная несоразмерностью развития именно исторического и встававшая в разные эпохи перед народами больших природных пространств. Изменение в пространстве не есть изменение во времени, не есть изменение по существу - и потому-то начинает требовать нового существа. Однако знания, даже технические, усваиваются наравне и во взаимопроникновении с языком. Скажем, в пространстве евразийском тот же путь реформации и просвещения прошли вовсе не родственные и немилые нам монголы - с новорожденной за полвека государственностью, с расширением невероятным за полвека поля жизнедеятельности, притом у монголов не было своей письменности. Выбор, совершенный в этом отношении Чингисханом, был по своей природе подобным выбору, какой совершал Владимир Святой в эпоху крещения. Чингисхан мог воспользоваться для этой цели находившимися в пределах его досягаемости китайской письменной цивилизацией и уйгурской, которой и было отдано предпочтение как близкой по духу кочевникам.
Письменность, язык, как бы архаичны ни были эти примеры, всегда оказываются тем главным, тем сущностным, что заключают в себе и механизм, и диалектика просвещения. Тут мы говорим уже не про обретение первобытное письменности или веры, а про то, что всякое изменение, существенное в культурном развитии, есть прежде всего преобразование языковой национальной среды, в которую внедряется новый чужеродный язык знания, влекущий за собой новые чужеродные образы культуры и быта, смену национального <культурного типа> (определение Н. Данилевского). Культура - это материал еще и в том смысле, что заключается в форму, имеет свою форму. Разрушительно не вхождение в национальную культурную среду чего-то из чужого образа жизни и чужой культуры, потому что будет оно усвоено и освоено, оказываясь в ней воспользованным, нужным, удобным; но разрушительно преобразование исторических форм бытования культуры, построение культуры на формах внеисторических, внетиповых, потому что тогда прекращается сама наша история.
Утрата среды языковой, растворение ее и уничтожение в языке знания разрушительны еще и потому, что утрачивается национальная культурно-языковая общность - сила этого рода разрушения медлительней, незримей, схожа с распадом атомов. Реформация совершается самым сильным социальным классом или слоем, который можно назвать и просто господствующим, господским. Усвоение языка знания, иных обычаев отрывает господский слой от своего народа, от слоев низовых, простонародья, рождая особое национальное состояние, о котором уже велась речь выше, состояние просвещения.
Тогда в состоянии этом из просвещенного слоя нации, охваченного так или иначе просвещением, выделяется уже культурный класс - такая новая общность, которая образуется из осознания национальных культурных интересов. Этот класс также оказывается чуждым народу, хотя не чуждается народа. Достаточно вспомнить Аввакума, Ивана Неронова и подобного духовного склада ревнителей веры, очутившихся как бы между двух огней, оторвавшихся от народа, но так и не слившихся со слоем господским своего времени. Культурный класс уже вследствие борьбы за самобытность и активного духовного сопротивления делается в истории социальной силой, или, сказать иначе, идеал самобытности порождает <духов революции> и воплощается, замыкается уже в разрушительной роковой идее борьбы; энергия духовной борьбы ревнителей веры - в расколе и раскольниках; старое русское дворянство с его энергией духовного противления духу петровской эпохи - в движении декабристов; интеллигенция дворянская, разночинцы, научные марксисты - в большевизме.
Однако в том общий наш исторический подвиг как народа, что так же неудержим всегда обратный порыв к утраченной цельности, велика и неизбежна сила любви к погибшей родине, а из напряжения народной души - напряжения неимоверного любви, страха, страдания - рождается блаженный русский гений, являясь с миром, заступаясь за погубленное и погубленных, связуя воедино, казалось, бессвязные уж обрывки нашей речи, нашей истории.
Внутри с трудом обретаемой общности русского мира сильно, существенно внутреннее напряжение разных жизненных пластов, традиций, как бы всех атомов национального мировоззрения, и это напряжение, схожее с напряжением взаимоотталкивающих энергетических полей, питает сами эти разнообразные духовные национальные силы, а русское по духу, по мысли, по образу, по самобытности рождается уже в самых стыках этих полей.
2547. Метафизика русской прозы, вопросы литературы безвременья
Сочинение, эссе Литература

Идеи обновления являются, усиливаются в отсутствие истинного пространства и масштаба литературы, как бы в отсутствие духа и смысла, с утратой веры, исторической памяти, основания. Но разве не достаточно революции, сталинского геноцида, войн, разве мало было у нас общих всем мучений, чтобы почувствовать себя русскими людьми? Страдание, если оно одно на всех, обостряет национальное самосознание, усиливает в народе именно общее, то есть национальные черты. Страдальческий опыт - вот что фундаментирует и питает наши национальные чувства. Мы обособились от мира, загородились от него своим страдальческим опытом. Литература же делит страдания со своим народом, наполняется его чертами, как бы воспалены они ни были. Социальные, общественные противоречия - это лишь поверхность неустроенности духовной. Она и есть настоящая национальная болезнь, постичь которую возможно, лишь проникнув в глубину народной души . Сказать, что опыт современный человеческий страшен,- значит ничего не сказать. Мы давно и незаметно перешагнули границу зла, за которой начало нового испытания, искупление содеянного. Но как цинизм совсем обесчеловечил ироническую литературу, так жестокость обезобразила современную реалистическую прозу. И она тоже становится бесчеловечной. Одни презрительно отказались от бытописания - и пишут бесчеловечно, потому что совесть свободному искусству не судья. Другие, под маской реалистической, с тем же презрительным неверием отвернулись от красоты и правды добра в человеке, потому что без них жестокость и делается художественно достоверней.
2548. Метель. Повести Белкина. Пушкин А.С.
Сочинение, эссе Литература

“В конце 1811 года, в эпоху нам достопамятную, жил в своем поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**”. Он имел семнадцатилетнюю красавицу дочь, воспитанную на французских романах. Мечтательная барышня была влюблена в бедного соседа своего Владимира. Родители не одобряли привязанность дочери, всячески препятствовали ее встречам с возлюбленным, поэтому молодые люди решили тайно обвенчаться, а потом просить прощения у родителей. В один из зимних вечеров Марья Гавриловна тайно уехала в церковь, куда должен был прибыть и Владимир. Но из-за метели он попал туда только утром. На следующий день в Ненарадове было все как обычно, а к ночи Маша занемогла, у нее открылась горячка. Родители, понимая, что причина болезни любовь, послали за Владимиром, чтобы благословить его на брак с дочерью, но молодой человек ответил полусумасшедшим письмом и уехал в армию. Позже он погиб под Бородином. Марья Гавриловна выздоровела, о Владимире она не вспоминала. Лишь, узнав о его гибели, упала в обморок, болезнь же ее не возобновилась. Другая печаль посетила ее: умер Гаврила Гаврилович, мать и дочь переехали из Не-нарадова, места печальных воспоминаний. Тем временем закончилась война, стали возвращаться герои Бородина. В доме Марьи Гавриловны появился раненый полковник Бурмин. Горящий взор его постоянно останавливался на хозяйке. Она же удивлялась, почему до сих пор еще не услышала его объяснения в любви. Однажды в саду Бурмин признался, что в молодости жестоко пошутил, теперь отмщен: он женат, но не знает даже имени своей жены. Оказалось, что, пока Владимир плутал в метели по степи, Бурмин, подъехавший к церкви, обвенчался с неизвестной барышней, ожидающей жениха, уехал, проспал несколько станций, и теперь не знает, жива ли его несчастная жена?
2549. Методика факультатива "Современные тенденции развития русской литературы"
Сочинение, эссе Литература
Литература
1. Аверин Б. История моего современника А.Г.Битова. // Звезда, 1996. - №1.-С.194-179.
2. Агеносов В. Анкудинов К. Современные русские поэты. Справочник антология. - М., 1998 364с.
3. Айзенберг М. Возможность высказывания. // Знамя, 1994. - №6. С.191 198.
4. Активные формы преподавания литературы: лекции и семинары на уроках в ст. классах. /Р.И.Альбеткова, С.Г.Герке, Л.Б.Гладкая и др. Сост. Р.И. Альбеткова. М.: Просвещение, 1991. 175 с.
5. Антонов А. Внуяз. // Грани, 1995. - №177. С.145 148.
6. Антоненко С. Пост постмодерн?// Москва, 1998. - №8. - С.175 180.
7. Артамонов С.Д. Сорок веков мировой литературы в 4 кн. Кн.4 Литература нового времени. М.: Просвещение, 1997. 336с.
8. Барт Р.Избранные работы: Семиотика. Поэтика: пер. с фр. М.: Изд. Группа Прогресс, 1994. 616с.
9. Белая Г.А. Художественный мир современной прозы. М.: Наука, 1983. 191с.
10. Берг М.О. О литературной борьбе. // Октябрь, 1993. - №2. С.184 192.
11. Битов как состояние и достояние. // Книжное обозрение, 1998. - №37. С.13
12. Битов А. Пушкинский дом. - М.: Известия, 1990. 399с.
13. БСЭ (в 30 т.) Гл. ред. А.М.Прохоров. М.: Советская энциклопедия, 1978.
14. Возрастная и педагогическая психология: Учебное пособие для студентов пед. институтов по спец. № 2121 Педагогика и методика нач. обучения, - М.В. Матюхина, Т.С. Михальчик, Н.Ф.Прокина и др.; Под ред.М.В.Гамезо и др. М.: Просвещение, 1984. 256с.
15. Войцеховский Б. Виктор Пелевин: Ельцин тасует правительство по моему сценарию! // Комсомольская правда, 1999. 25 августа. С.12 13.
16. Генис А. Беседа седьмая: Горизонт свободы. Саша Соколов. // Звезда, 1997. - №8. С.236 238.
17. Генис А. Виктор Пелевин: Границы и метаморфозы. //Знамя, 1995. - №12. С.210 214.
18. Иванов А. Как стеклышко. Вен. Ерофеев вблизи и издалече. //Знамя, 1998. - №9. С.170 177.
19. Иванова Н. В полоску, клеточку и мелкий горошек (перекодировка истории в современной русской прозе). //Знамя, 1999. - №2. С.176 185.
20. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. - М.: Интрада, 1998. 225с.
21. Качурин М.Г., Матольская Д.К. Методика факультатива по литературе в восьмом классе. Пособие для учителя. - М.: Просвещение, 1980. 128с.
22. Кожинов В. Статьи о современной литературе. - М.: Советская Россия, 1990. 544с.
23. Корнев С. Столкновение пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим? //НЛО, 1997. - №28. С.244 259.
24. Кривцун О.А. Эстетика: Учебник. М.: Аспект Пресс, 1998. 430с.
25. Культурология. Учебное пособие для студентов вузов. Р.-на-Д.: Феникс, 1997. 576с.
26. Курицын В. Постмодернизм: новая первобытная культура. //Новый мир, 1992. - №2. С.225 232.
27. Курицын В. Время множить приставки: к понятию постмодернизма. //Октябрь, 1997. - №7. С.178 183.
28. Курицын В. О некоторых попытках противостояния авангардной парадигме. //НЛО, 1996. - №20. С.331-357.
29. Курицын В. К ситуации постмодернизма. //НЛО, 1995. - №11. С.197-223.
30. Курицын В. Концептуализм и соц-арт: тела и ностальгии. //НЛО, 1998. - №2. С.306-310.
31. Курицын В. Очарование нейтрализации. //Литературная газета, 1992. 11 марта (№11). С.4.
32. Курицын В. Группа продленного дня. //В.Пелевин. Жизнь насекомых. М.: Вагриус, 1997.- С.7-12.
33. Кутырев В. Постмодернизм. //Москва, 1998. - №9. С.6-9.
34. Лавров В. Три романа А Битова или воспоминания о современнике. //Нева, 1997. - №5. С.185-196.
35. Лосева И.Н., Капустин Н.С., Кирсанова О.Т., Тохтамышев В.П. Мифологический словарь. Р.-на-Д.: Феникс, 1997. 576с.
36. Липовецкий М. Разгром музея. Поэтика романа А.Битова Пушкинский дом. //НЛО, 1995. - №11. С.230 244.
37. Липовецкий М. Паралогия русского постмодернизма. //НЛО, 1998. №2. С.285-304.
38. Липовецкий М. Изживание смерти. Специфика русского постмодернизма. //Знамя, 1995. - №8. С.194-205.
39. Липовецкий М. Патогенез и лечение глухонемоты.//Новый мир, 1992. - №7. С.213-223.
40. Липовецкий М. Апофеоз частиц, или диалоги с хаосом. //Знамя, 1992.-№8. С.214-224.
41. Липин.Г.В. Майкл Муркок пророк новой волны. //Литературное обозрение, 1998. - №4. С.35-37.
42. ЛЭС. М.: Сов. Энциклопедия, 1997. 752с.
43. Литература. Факультативные курсы. 2-е издание. М.: Просвещение, 1997. 32с.
44. Методика преподавания литературы: Уч. для студентов пед. ин-тов по спец-ти №2101 Русский язык и литература Под ред. З.Я. Рез. 2-е изд., дораб. М.: Просвещение, 1985. 368с.
45. Мин во общего и профессионального образования РФ. Программы для общеобр. Учреждений. Литература 1-11 классы. / под ред. В.Г.Городецкого, Т.Ф.Курдюмовой, В.Я.Коровиной. М.: Просвещение, 1997. 96с.
46. Нефагина Г.Л. Русская проза второй половины 80-х нач. 90-х гг. ХХв. Уч. пособие для студентов филфаков вузов. Минск, 1997. 231с.
47. Новиков В. Заскок. //Знамя, 1995. - №10. С189-199.
48. Поиск новых путей: из опыта работы. / сост. С.Н.Громцева. М.: Просвещение, 1990. 191с.
49. Пелевин В. Сочинения: в 2 т. Т.1: Омон Ра: Роман; Бубен нижнего мира: Рассказы. М.: Терра, 1996. 368с.
50. Рейнгольд С. Русская литература и постмодернизм. // Знамя, 1998. №4. С.209-220.
51. Русская литература ХХв. В 11 кл. Учеб. Для общеобразоват. учеб. Заведений в2-х частях. Ч. 2 / В.В.Агеносов и др.; Под ред. В.В.Агеносова. М.: Дрофа, 1996. 352с.
52. Рыбникова М.А. Очерки по методике литературного чтения: Пособие для учителя. - 4 изд., испр., - М.: Просвещение, 1985. 288с.
53. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: учебное пособие. М.: Флинта: Наука, 1999. 608с.
54. Степанян К. Кризис слова на пороге свободы. // Знамя, 1999. - №8. С.204-214.
55. Урок литературы: пособие для учителя. / сост. Т.С.Зепанова, Н.А.Мещерякова. М.: Просвещение, 1983. 160с.
56. Федотов Г. Статьи о культуре. // Вопросы литературы, 1990. Февраль. С.189-238.
57. Философский словарь под ред. И.Т.Фролова. М.: Изд-во политической литературы, 1991. 560с.
58. Хализев В.Е. Теория литературы. Учеб. М.: Высшая школа, 1999. 398с.
59. Цветков А. Судьба барабанщика. // Иностранная литература, 1997. - №9. С.229 238.
60. Эко У. Заметки на полях Имени розы. // Иностранная литература, 1988. - № 10
61. Эпштейн М. Метаморфозы. // М.Эпштейн Парадоксы новизны. М., 1988. С139-176.
62. Эпштейн М. Поле карнавала, или Вечный Веничка. //Золотой век, 1993. - №4. С.84-92.
63. Эпштейн М. Концепты… Метаболы…: О новых течениях в поэзии. // Октябрь, 1988. С.194-203.
64. Эпштейн М. После будущего. О новом сознании в литературе. // Знамя, 1991. №1. С.217-231.
65. Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма. // Звезда, 1996. - №8. С.166-188.
2550. Методические рекомендации по написанию сочинения
Сочинение, эссе Литература

Большую трудность вызывает написание обзорных, "сквозных" тем. Если вы решили написать сочинение на обзорную тему, например: "Образ странника в русской литературе второй половины XIX века", прежде всего постарайтесь во вступлении определить исходные позиции. Тип странника можно истолковать по-разному: странники - это богомольцы, верующие люди, собирающие пожертвования на строительство новых церквей. Или это созерцатели, бредущие по миру с единственной целью - насладиться его красотой. Или это правдоискатели, озабоченные потребностью найти истину, раскрыть тайну бытия. Оговорите во вступлении ваше понимание странничества как одной из сторон русской народной жизни. Оговорите также литературные произведения, сюжетами которых можно воспользоваться для реконструкции данного типа героя. В основной части проанализируйте хотя бы два из названных во вступлении текстов (например, "Очарованный странник" Н. Лескова и "Кому на Руси жить хорошо" Н. Некрасова). Постарайтесь для себя определить особенности изображения странников у каждого автора и на этих особенностях (а не на пересказе сюжета!) стройте свое изложение. В заключении уместно было бы порассуждать, почему данный тип героя стал актуален в русской литературе именно во второй половине XIX века.
2551. Методическое руководство по проведению занятия по русскому языку в рамках аудиовизуального курса для студентов-иностранцев с использованием видеозаписи мультфильма Мороз Иванович.
Сочинение, эссе Литература

Для предложенного текста характерен ряд повторяющихся словообразовательных моделей. Прежде всего это ряд уменьшительных (деминутивных) суффиксов. Исходя из дидактических задач, учеников не следует перегружать фундаментальными теоретическими сведениями по классификации и градации морфем (продуктивные/ непродуктивные, регулярные и т. д.). Однако, в практических целях следует объяснить студентам, что наличие деминутивного аффикса не всегда означает меньший размер называемого предмета или понятия, а может быть обусловен стилистически, для придания речи более теплой окраски. Это нужно проиллюстрировать на примере слов анализируемого текста. Ниже приведем список пар с указанием значения деминутива, помечая звездочкой малоупотребимые в современной разговорной речи формы.
2552. Метризованная проза
Сочинение, эссе Литература

Ритмизованная проза особая. Впервые ее свойства подробно проанализировал В.М.Жирмунский на примере пейзажных описаний в повестях Н.В.Гоголя: “Повторение начальных сочинительных или подчинительных союзов, другие формы анафоры и подхватывания слов, грамматико-синтаксический параллелизм соотносительных конструкций, наконец наличие нерегулярных звуковых повторов, а также в некоторых случаях тенденция (отнюдь не обязательная!) к выравниванию числа слов, слогов или ударений и к отбору окончаний определенного типа создают основу для восприятия художественной прозы как прозы ритмической. <…> Именно эмоционально-лирическое содержание такой прозы подсказывает одновременно и эти <…> стилистические особенности, и связанную с ними “ритмизацию” (Жирмунский В.М. О ритмической прозе // Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975. С.576).
2553. Механическая цивилизация
Сочинение, эссе Литература

Берджес создал роман-антиутопию, в котором показано будущее человечества, которое видится автору исключительно в темных тонах. В романе, совсем как в фильме «Банды Нью-Йорка», действуют молодежные криминальные группировки. Юноши, потерявшие веру в собственное будущее и чужие авторитеты, становятся опасной разрушительной силой. Волна насилия захлестывает страну, власти бессильны предпринять что-либо действенное. И тогда появляется гениальное и страшное изобретение: «сыворотка добра». Получив инъекцию сыворотки и просмотрев «учебно-воспитательный» фильм о насилии, человек навсегда приобретал иммунитет к насилию. Он не был больше способен не то что ударить человека по лицу, а даже обидеть бродячего котенка. В ответ на попытку применить насилие к любому живому существу, организм привитого отвечал мучительной физической реакцией. Обработанный таким образом главный герой «Механического апельсина» теряет свою былую способность к агрессии. Он не может защитить ни другого человека, ни себя от распоясавшихся хулиганов. И главный герой перестает чувствовать себя полноценным человеком...
2554. Мечта — могучая творящая сила
Сочинение, эссе Литература

Маленькая Ассоль, отверженное дитя, воспитанная добрым и любящим отцом, живет уединенной жизнью. Ее отталкивают сверстники, недолюбливают взрослые, перенося на девочку нелюбовь к ее отцу. Однажды в лесу ее встречает странный человек, рассказывает сказку о корабле с алыми парусами, и с этой минуты судьба начинает свою работу. Ассоль поверила в сказку, сделала ее частью своей души. Девочка была готова к чуду и чудо нашло ее.
2555. Мечты и реальность в поэзии А. А. Блока
Сочинение, эссе Литература

Так и для Блока тема Родины личная. Как М. Ю. Лермонтову дороги “дрожащие огни печальных деревень”, так Блоку дорога Россия: Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые Как слезы первые любви! Александр Блок испытывает к Родине, с одной стороны, чувство любви, тоски по ней, сострадания, а с другой веру в прекрасное ее будущее и желание изменить к лучшему жизнь своего народа. Именно это волнение за будущее Родины переполняет лирического героя в поэме “Двенадцать”. Она написана в 1918 году, в переломный для России момент, когда Россия вступила в новую и довольно туманную, непонятную эпоху. Сможет ли русский народ выстоять под ветром истории и превратить сегодняшний хаос в гармонию? Этот вопрос волновал героя поэмы “Двенадцать”. Несмотря на разгул ужаса, убийства, Блок призывает слушать “музыку революции”. Веру в освобожденную Россию, вступающую в новую эпоху, являющуюся оплотом счастливого будущего всего человечества, мы можем ощутить в блоковских “Скифах”: О, старый мир! Пока ты не погиб, Пока томишься мукой сладкой, Остановись, премудрый, как Эдип, Пред Сфинксом с древнею загадкой! Россия Сфинкс. Ликуя и скорбя, И обливаясь черной кровью, Она глядит, глядит в тебя, И с ненавистью, и с любовью!.. Да, так любить, как любит наша кровь, Никто из вас давно не любит! Забыли вы, что в мире есть любовь, Которая и жжет, и губит!..
2556. Мещанин во дворянстве. Мольер Жан-Батист
Сочинение, эссе Литература

Наивно веря в силу денег, Ж. нанимает дорогого портного и не жалеет средств на платье ("Вот что значит одеться по-господски! А будете ходить в мещанском платье - никто не скажет "ваша милость"). Тщеславие толкает Ж. на излишние расходы: услышав обращение "ваша милость", он увеличивает чаевые подмастерьям портного; те, видя эту его слабость, по мере возрастания чаевых возводят его в "сиятельство" и даже "светлость". Тщеславие же заставляет Ж. отказать Клеонту, влюбленному в его дочь Люсиль. "...Дочь моя будет маркизой, а разозлишь меня еще пуще, так я ее герцогиней сделаю!" - бтвечает он госпоже Журден, в отличие от мужа считающей удачным только брак с равным и видящей ослепление своего мужа. Необоснованные претензии Ж. препятствуют личному счастью его дочери, но они же в конце концов помогают слуге Ковьелю устроить брак Люсиль и Клеонта, остроумно разыграв доверчивого и готового на все ради приобщения к аристократическому сословию буржуа: переодевшись и представившись турецкоподданным, Ковьель просит руки Люсиль от имени сына турецкого султана и посвящает его в "мамамуши", для чего Ж. переодевают турком, бреют и заставляют участвовать в нелепейшей "Церемонии посвящения".
2557. Мигель Анхель Астуриас. Сеньор Президент
Сочинение, эссе Литература

По вечерам под сень портала Господня со всех концов города стекаются нищие и калеки, привыкшие проводить ночь на его холодных ступенях. На этот раз они становятся очевидцами того, как немой дурачок Пелеле в порыве дикого припадка убивает прохожего, который приставал и издевался над ним. А наутро всех их забирают в полицейский участок, где расследуются обстоятельства ночного происшествия, представшего важным политическим делом, поскольку жертвой оказался полковник Хосе Парралес Сонриенте. Задержанные сообщают одни и те же подробности преступления, свидетелями которого они были, но не это хочет услышать от них военный прокурор, и арестованных избивают и пытают, добиваясь признания, что убийство совершили генерал Эусебио Каналес и лиценциат Абель Карвахаль. Только безногий слепец Москит упорствует, уверяя, что нищие врут со страху и сваливают на невинных преступление, за которое отвечает один Пелеле. Так и умирает он под пытками, впрочем, его показания не имеют силы ведь Москит слеп. А Пелеле после содеянного бежал, обезумев от страха, и теперь скитается по окраинным помойкам. Когда известие об убийстве полковника доходит до Сеньора Президента, тот рвет и мечет, достается и приближенным, и просителям, явившимся на прием. Глава государства крут нравом и скор на расправу, все боятся и трепещут, опасаясь попасть ему под горячую руку, чуть что и забьют по его указанию до смерти. Один лишь Мигель Кара де Анхель, который «красив и коварен, как сатана», и пользуется безграничным доверием Президента, спокоен и невозмутим. Лукавый фаворит умеет угодить тонкой лестью и оказывает массу полезных услуг своему покровителю, который ценит его за ум и отвагу. Вот и на этот раз у него щекотливое поручение к любимцу: имеется распоряжение об аресте Эусебио Каналеса, но не совсем удобно отправлять его в тюрьму. Надо предупредить генерала и посоветовать бежать сегодня ночью, да и помочь старому плуту, не привлекая при этом внимания полиции. Размышляя, как справиться с заданием, Кара де Анхель попивает пиво в захудалом кабачке напротив дома генерала. Но вот из подъезда выходит девушка, он выскакивает на улицу и, догнав, вручает ей свою визитную карточку и просит передать генералу, чтобы он срочно связался с ним, потому что его жизнь в опасности. Незнакомка оказывается дочерью Каналеса Камилой. Вернувшись в кабачок, Кара де Анхель сообщает хозяйке и её ухажеру Луису Васкесу, что намеревается ночью похитить генеральскую дочку, поскольку старик препятствует их любви и даже предлагает Васкесу агенту тайной полиции помочь в этом дельце. Вдохновленный перспективой неплохо заработать, Васкес при встрече легкомысленно выбалтывает своему приятелю Хенаро Родасу и про дурачка Пелеле, которого уже три дня разыскивает полиция, и про историю с генеральской дочкой. Родас настораживается: жена Федина говорила, что Камила обещала быть крестной их сына. Ужас охватывает его, когда Васкес безжалостно расстреливает подвернувшегося им по дороге Пелеле. После разговора с фаворитом Президента генерал Каналес подавлен и испуган, хотя презирает себя за малодушие. Бежать означает признать вину, и все же благоразумнее последовать совету. Вернувшись, он посвящает дочь в разработанный план. В два часа ночи несколько человек, нанятых Кара де Анхелем, полезут на крышу дома. Услышав шум, Камила откроет окно, поднимет тревогу, отвлекая тем самым внимание шпиков и жандармов, а Каналес, воспользовавшись суматохой, скроется. Ожидая условленного часа в кабачке напротив, Кара де Анхель размышляет о том, что не великодушие, а коварство таилось в предложении высокого покровителя, генерала должны убить, когда он выйдет из дома. Остается надеяться, что верх одержат жадность и своекорыстие блюстителей правопорядка, привлеченных возможностью разграбить богатый особняк. Гнусно, конечно, уводить дочь обреченного на смерть, да уж больно приглянулась ему Камила. И до чего он докатился: был редактором газеты, дипломатом, депутатом, алькальдом, а стал вожаком шайки. Все разворачивается, как задумано. Генералу удается беспрепятственно скрыться, а Караде Анхель выносит лишившуюся чувств девушку и временно прячет её в кабачке. Когда поутру Федина прибегает узнать, что с Камилой, она находит пустой и разграбленный дом. Как соучастницу побега её арестовывают, но ей нечего сообщить на беспрестанно повторяющийся вопрос, куда делся генерал. Она только твердит, что обо всем узнала от мужа, которому про это рассказал Васкес. В застенке умирает её грудной ребенок, а она теряет рассудок.
2558. Мигель Делибес. Пять часов с Марио
Сочинение, эссе Литература

Кармен же, напротив, раба условностей. Предмет её самых серьезных переживаний отсутствие в доме столового серебра; поэтому, принимая гостей, она подает лишь холодные закуски, чтобы не обнаружить перед людьми то, что воспринимает как свой позор. Она ценит в людях лишь внешнее манеру поведения, правильно подобранный галстук, умение вовремя сказать приятное или промолчать, когда это выгодно. Восхищение её вызывают лишь те, кто сумел сделать карьеру неважно, каким способом. Марио не отвечает этим требованиям и вызывает лишь снисходительно-насмешливое отношение жены. Она не понимает его открытости и прямоты, его честности и неумения ловчить, все это в системе жизненных ценностей Кармен относится к большим недостаткам. Сидя у гроба мужа, женщина вспоминает, сколько раз в жизни он упустил возможность продвинуться по службе, как небрежен бывал с нужными людьми; упрекает его за то, что он отказался подписать фальшивый протокол и тем самым нажил себе врагов, остался без квартиры. Она мысленно упрекает мужа за то, что тот не желал разделить её образ мыслей, с пренебрежением относился к занятиям благотворительностью, считая, что бедных нужно не задаривать шоколадками, а отдать то, что принадлежит им по праву; об этом всегда писала газета «Эль коррео», которую выпускал Марио и которую терпеть не могла Кармен. Ни газеты, ни книги Марио, ни его друзья никогда не были ей близки. Неудивительно, что она не понимает и причин депрессии мужа и, вопреки настояниям врача, относится к его состоянию как к блажи. Кармен не знает, что отвечать мужу, когда он беспрестанно повторяет: «Я одинок». Мысленно она упрекает его за это и, безусловно, чувствует себя обиженной, усматривая в болезни Марио упрек себе.
2559. Мизантроп. Мольер Жан-Батист
Сочинение, эссе Литература

Характерно, что если имена Тартюфа или Гарпагона стали во французском языке именами собственными, то имя А. нет, напротив, имя собственное "мизантроп" заменило его личное имя, как у Руссо, писавшего его е большой буквы, но оно изменило значение, став символом не человеконенавистничества, а прямоты, честности, искренности. Мольер так разрабатывает систему образов и сюжет комедии, чтобы не А. тянулся к обществу, а общество к нему. Что же заставляет прекрасную и юную Селимену, рассудительную Элианту, лицемерную Арсиною искать его любви, а разумного Филин-та и прециозного Оронта - его дружбы? А. немолод и некрасив, он небогат, у него нет связей, его не знают при дворе, он не блистает в салонах, не занимается политикой, наукой или каким-либо искусством. Очевидно, в нем привлекает то, чего нет у других. Элианта называет эту черту: "Такая искренность - особенное свойство; / В ней благородное какое-то геройство". Искренность и составляет характер А. (то фундаментальное качество, которое лежит во всех проявлениях его личности). Общество хочет обезличить А., сделать таким, как все, но оно и завидует удивительной стойкости этого человека.
2560. Микола Куліш
Сочинение, эссе Литература

Соціально-психологічна драма "Зона" засвідчила прихід нового типу Кулішевих героїв - інтелектуально сформованих. Інтелектуалізація сюжетного, персонажного й мовного світу набула свого активного розвитку в п'єсах "Народний Малахій", "Закут", ''Вічний бунт", "Патетична соната", "Маклена Граса". Це позначилося й на збагаченні художньої структури цих творів. З'явилися монологи, проповіді, сцени інтелектуально-світоглядної полеміки, алегорійно-концептуальні узагальнення. У національно-поетичній драмі "Патетична соната" Марина Ступай, розмірковуючи над долею України, з притаманною їй інтелектуальною образністю й мелодійною ритмічністю виголошує Андре Пероцькому свої потаємні думки, сподівання: "А вгадайте, що мені ввижається од музики?.. Щось чудне і незрозуміле. Привид, сон, реальність, усе разом. Ніби темна й дика с країна, і така ж пригноблена, що забула навіть про своє учора і не зна, що буде з нею завтра. Сон. Два замки іржаві висять, печаті з орлами - білим, двоголовим. Замкнуто минуле, замкнуто прийдешнє. - В тій країні дівчина самітня. Мріє й жде. І знаєте кого?.. Лицаря, що любить українські зорі... День у день, ніч у ніч, щоб замки ті позбивав і двері одчинив... Дівчині і країні... Це лише мрія. музичний привид химерної дівчини. А втім, - замість трикутного капелюха може ж бути гетьманська булава? Тоді це програма. На Україні. Ви заздалегідь формуєте загони вільного козацтва, я організацію - це практичний шлях. Щось чудне й незрозуміле - правда?" (З ,194-195).

Blog

Сочинение по предмету Литература