Geum.ru

Информация

  • 53941. Русская православная церковь: история и современность
    Разное

    Причащению придается большое значение в православной церкви. Этот обряд сопровождается рядом других таинств. Считается, что только на основе таинства причащения человек может сохранять неразрывную связь с Иисусом Христом.

    1. Совершение таинства покаяния (исповеди) является непременным атрибутом религиозной жизни православного христианина. Совершение таинства покаяния включает в себя два важных акта. Первый состоит в исповедании грехов. Исповедание грехов представляет собой отчет верующим перед священнослужителем в нарушении заповедей божьих или церковных предписаний. Считается, что исповедание грехов духовно очищает человека, снимает с него удерживает в дальнейшем от всякого рода прегрешений. Поэтому важной составной частью таинства покаяния является ритуал «отпущения грехов», который правомочен сделать только специальное лицо священнослужитель определенного ранга. Первоначально, в раннем христианстве покаяние носило публичный характер. Начиная с XIII века вводится «тайная исповедь». И священник должен соблюдать тайну исповеди. Церковь гарантирует сохранение этой тайны. Нарушение тайны исповеди считается большим грехом.
    2. Таинство миропомазания также важная составная часть многих культовых действий. В православной церкви миропомазание совершается сразу за обрядом крещения. Это таинство происходит в форме крестообразного смазывания тела человека (лба, глаз, носа, губ, ушей, груди, рук и ног) особым ароматическим маслом (миром). Перед миропомазанием священник читает молитву о ниспослании на человека Духа Святого. При этом он повторяет слова «Печать Святого духа». Смысл этого таинства в православном катехизисе истолковывается так: «чтобы сохранить душевную чистоту, полученную в крещении, чтобы возрастать и укрепляться в жизни духовной, нужна особенная помощь Божия, которая и подается в таинстве миропомазания».
    3. Таинство брака церковное освещение обряда бракосочетания или венчания это также важный момент религиозной жизни человека. С точки зрения православного вероучения, семья это первичная ячейка духовной общности людей «домашняя церковь». В этой церкви рождается христианин, через крещение он приобщается к вселенской церкви, получает христианское воспитание и умирает как христианин.
  • 53942. Русская провинция: город Усолье-Сибирское
    Туризм

    Предприятия по обработке кожи в начале века были разбросаны по всей иркутской области. Но, особенно, большое развитие получило именно в Усолье и близлежащих селах. Существовало несколько типов предприятий ремесленного типа. Например, в Мальте и Тельме имелись предприятия, обслуживавшие только окрестные населения и работавшие на заказ, причем чаще всего кожевенные работы сливались с овчинными. В Тайтурке и Александровском действовали предприятия кустарного характера, с производством товара одновременно и на заказ, и для продажи. Наконец, существовали предприятия мелко-капиталистического характера, по технике и организации производства, весьма приближавшиеся к кустарным, но отличавшиеся от последних, размерами производства и более значительным применением наемного труда. Особенно их много действовало в Усолье. К 1914 году кожевенный промысел вырос в значительную величину. Этому в немалой степени способствовало проведение железной дороги, открывшей богатые рынки сбыта Забайкалья и даже Амура. Перед первой мировой войной в Усолье насчитывалось до 30 «заводов», точнее сказать особых помещений для черновой обработки кожи. Правда, имелись и крупные. Некоторые из них объединялись. Большой вес, например, имела «Усольско - Иркутское кожевенное товарищество», учрежденное П.Пономаревым и А.Медведевым. Усольские кожевники вырабатывали чирочную кожу, предназначавшуюся для шитья простой крестьянской обуви чирков, ичигов. Усольская обувь имела широкий сбыт не только во многих районах Иркутской губернии, но и на Амуре, Забайкалье.

  • 53943. Русская психология в 18–XIX веках
    Психология

    Органами психических отправлений, считает он, являются мозг, нервы и органы чувств. Без них нет ни мысли, ни чувств: стало быть, душа возможна лишь при наличии этих органов. Более того, душа появляется только при условии развитых мозга, нервов и органов чувств. Души у человека нет до тех пор, пока эти органы не достигли определенного уровня развития. Развитие психических способностей происходит по мере физического созревания человека. Душа и психические способности продукт развитых мозга и нервной системы в целом. Все эти положения А. Н. Радищева были направлены против теории преформизма Д. Галлера, которая постулировала прирожденность всех органов и свойств человека уже в зародыше. Указав целый ряд стадий психического онтогенеза, А. Н. Радищев подчеркнул роль воспитания. По его мнению, воспитание не создает качественно новых умственных сил, оно учит лишь их лучшему употреблению. Будучи хорошо знаком с работами К. Гельвеция, А. Н. Радищев, подобно Д. Дидро, критикует его за преувеличение роли воспитания и недооценку физических различий между людьми в формировании их психических способностей. Он подчеркивал, что, «признавая силу воспитания, мы силу природы не отъемлем». Психическое, по А. Н. Радищеву, имеет своим началом ощущения. Здесь он прямо ссылается на Д. Локка: «Не от чувств ли ты получаешь все свои понятия и мысли? Если ты мне не веришь, прочти Локка. Он удивит тебя, что все мысли твои и самые отвлеченнейшие в чувствах твоих имеют свое начало». Отправляясь от Д. Локка, А. Н. Радищев тем не менее возражал против метафизического взгляда на мышление как на сумму ощущений. Генетическая связь ощущений и мышления не предполагает тождества между ними, как это допускали французские материалисты (особенно К. Гельвеций и П. Гольбах). Мысль не может быть «простым чувствованием», оно не сводимо к ощущениям. А. Н. Радищев заметил в данном случае обобщающую функцию мышления, его относительную свободу действовать независимо от чувственных впечатлений. Исходя из активной роли мышления и опираясь на ряд других фактов, А. Н. Радищев приходит к выводу о существовании особой активной деятельности души, как бы не зависимой от тела, но оказывающей на него влияние. Эти соображения легли в основу доказательства бессмертия души. Подчеркивая неоправданное отступление А. Н. Радищева от материалистического взгляда на процесс познания, А. А. Галактионов и П. В. Никандров пишут: «Таким образом, нерешенность проблемы активности сознания и несогласие с механической гносеологией французских материалистов вынуждали А. Н. Радищева отходить от материализма и искать ответы в арсенале идеализма».

  • 53944. Русская равнина
    География
  • 53945. Русская революция 1917г. от февраля к октябрю
    История

    Соперником правительства в борьбе за политическое влияние выступил Петроградский Совет рабочих депутатов. Формируемый из числа рабочих он быстро терял работоспособность из-за огромного количества депутатов (2 тысячи человек). Поэтому решающую роль в определении политики Петросовета играл Исполком (ИК). Он создавался как путем выборов, так и путем представительства от центральных комитетов социалистических партий. Возглавили Исполком А.Ф.Керенский и меньшевики М.И.Скобелев и Н.С.Чхеидзе. Последний в конце марта был избран председателем ИК. В июне 1917 г. возник Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (председатель Чхеидзе), созданный Первым Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов (3-24 июня 1917 г.). Наряду с ними существовал Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) крестьянских депутатов. Его председателем стал эсер Н.Д.Авксентьев. Резиденцией Петросовета , а затем и ВЦИК стал Таврический дворец , а с 4 августа Смольный институт . Первым и главным документом Февральской революции стал "Приказ № 1" Петросовета по Петроградскому военному округу от 1 марта 1917 г. Согласно приказу, в армии и на флоте из представителей "нижних чинов" создавались выборные комитеты, подчиненные непосредственно Совету. Боевое оружие находилось в непосредственном распоряжении этих комитетов и "ни в коем случае" не выдавалось офицерам. Солдатам и матросам "вне службы и строя" предоставлялись политические и гражданские права, запрещалось грубое к ним обращение, в т.ч. обращение на "ты"; наконец, отменялось титулование офицеров "ваше превосходительство", "благородие" и т.п., вводилось единое обращение "господин". Положения "Приказа" вскоре распространились на все вооруженные силы страны.(5)

  • 53946. Русская религиозная философия
    Философия

    Новейший религиозный идеализм в России конца XIX начала XX в., вместе с общественной деятельностью его главных представителей, получил в советской и зарубежной историографии несколько определений: «новое религиозное сознание», «богоискательство», «веховство», «духовный ренессанс начала XX века». «Новое религиозное сознание» лишь у истоков несло на себе печать замкнутости и кружковщины. Очень скоро оно стало воспринимать себя не как связанное с какими-либо университетско-академическими потребностями и кругами, не как философскую школу или направление, а в качестве выразителя духовного состояния общества, его самочувствия и самосознания, его здоровья и болезни одновременно. Разными путями приходили к «духовному ренессансу» его многочисленные и непохожие друг на друга представители. «Новое религиозное сознание» объединило в себе людей, пришедших, во-первых, от неославянофильства и консерватизма (В. Розанов), во-вторых, от декадентства и мелкобуржуазной революционности (Д. Мережковский, Н. Минский, Д. Философов), в-третьих, от «легального марксизма», неокантианства и буржуазно-демократического либерализма (С. Булгаков, Н. Бердяев, С. Франк). «Новое религиозное сознание», или богоискательство, сложное и противоречивое образование не только потому, что в него входили люди, стоявшие на различных социально-политических позициях и выражавшие интересы разнородных социальных групп и сословий эксплуататорской России, но и потому, что это течение с момента своего зарождения до упадка проделало определенную внутреннюю эволюцию. Рассматриваемое религиозно-философское течение с самого начала было явлением одновременно буржуазного и помещичьего сознания. Оно было буржуазным в том смысле, что отражало определенные религиозно-реформаторские настроения мелкой буржуазии и заключало в себе отдельные идеи анархизма и либерального народничества. Их представителем и выразителем в религиозной публицистике явился Д. Мережковский. Помещичьим, «докапиталистическим» это течение было постольку, поскольку к нему принадлежал В. Розанов, откровенный защитник самодержавия, консерватор патриархально-феодального типа. В дальнейшем социально-политическое и классовое представительство «нового религиозного сознания» было осложнено вхождением в него довольно влиятельной группы либерально-буржуазных мыслителей (Булгаков, Бердяев и др.), которые самим вхождением в это течение мировоззренчески и идеологически завершили переход с неокантианско-ревизионистских и буржуазно-демократических позиций периода их принадлежности к «легальному марксизму» второй половины 90-х годов к религиозной философии и кадетскому либерализму.

  • 53947. Русская религиозная философия XIX - XX веков (Контрольная)
    Философия

    Подлежащее и сказуемое представляет собою - и в этом все дело - отнюдь не логический анализ, дедукцию, силлогизм, доказательство (что возможно лишь относительно соединений уже существующих предложений), но совершенно нелогический, точнее, внелогический синтез. Я есть не - Я, Я - не - Я, Я открывается в не - Я и через не - Я, которое через то становится Я. Предложение содержит всегда синтез Я и не - Я. Каким образом подлежащее может определиться через сказуемое, Я в не - Я? На это не может быть логического ответа, хотя это определение имеет силу основного логического факта, силою которого вообще возможна мысль. Сознательная, самоотчетная мысль, имманентная и непрерывная в своем развитии и движении, не может себя понять в своем рождении, в первоклетке. Отношение между подлежащим и сказуемым не может быть определено как необходимое и непрерывное мышление, но лишь как само-рождение: как слово рождается в том, что не есть еще слово, так и мысль рождается там, где еще нет места логической связи, где она только возникает. Это-то отношение наивным лепетом выражает философский эмпиризм или позитивизм, который совершенно справедливо чувствует неизреченность сущего и бессилие логики из себя обосновать конкретное знание. Здесь, конечно, возникает вопрос, правомерно ли сводится всякое суждение типа А есть В (со всеми его модальностями) к типу Я есмь А. Не суть ли это совершенно различные виды? Однако, хотя по содержанию они, конечно, различны, но по строению тожественны. Гносеологически (и антропологически) исходным и типическим является, несомненно, Я есмь А, Из Я развивается местоимение второго и третьего лица, а из последнего, путем персонификации понятия, развивается и всякая форма суждения. Вместе с тем можно сказать, что всякое суждение предметного содержания можно рассматривать как сказуемое к Я, как его самоопределение: хотя самостоятельное подлежащее ("этот стол черен") и дает ему подобие ипостасности, которое в бесчисленных зеркальных повторениях непрестанно творится нашим Я, однако по существу (гносеологически и метафизически) все предложения этого типа суть лишь сказуемое к Я: я вижу, мыслю, ощущаю этот стол черным. Это суждение вкратце выражается в констатировании бытия стола по себе и для себя, подобно Я: этот стол черен. Первоисток мысли, во всяком случае, не здесь, не в этих предметных подлежащих, но в исходной формуле: Я есмь нечто, Я - не Я (как это с исключительной проницательностью было подмечено Фихте). Я как ипостась самозамкнуто и недоступно, оно в себе самом, в своих собственных недрах, в своей природе должно породить свое собственное откровение, которое было бы уже иным относительно Я, и в этом смысле не - Я, но вместе с тем являлось бы откровением Я. Об этом-то и свидетельствует и возвещает связка: есть (столь привычный и безобидный в грамматике и столь таинственный и значительный в философии "вспомогательный глагол). Это ЕСТЬ, которое есть главное орудие мысли в ее операциях, также совершенно непостижимо логически, ибо оно соединяет, в качестве равного и тожественного, различное и инаковое. А есть А есть либо бессмыслица, тожесловие лишение слов их определенного содержания и оперативного значения для мысли, либо синтез разного как равного, иного как тожественного. Всякое есть имеет в первоистоке не грамматический и логический, но онтологический смысл: в нем осуществляется самооткровение ипостаси, оно есть мост над бездной, соединяющий сущее и бытие, подлежащее и сказуемое, им утверждается действительность, существование. Им в бытии полагается образ сущего, животворится, живет. Связка ЕСТЬ есть жизнь сущего. Итак, субстанция, то есть дух, есть существующее in actu триединство субъекта и связи между ними, их бытия, причем все три момента полагаются нераздельно и неслиянно. Не существует ипостаси без природы, представляющей собою основу объективности, и нет бытия без подлежащего, без сущего, и без его сказуемого - природы. Сущее полагает существование, бытие есть актуальность сущего, которое в своей самобытности остается выше бытия. Нераздельность этих моментов ясна, по-видимому, сама собою, но столь же должна быть ясна и их неслиянность. Философия погрешает и в ту и в другую сторону, отрекаясь от триединства ради единства. Мало того, каждый из этих трех моментов в себе несет и актуально содержит и оба остальные.

  • 53948. Русская религиозная философия конца XIX- начала XX вв. (Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Бул...
    Философия

    БЕРДЯЕВ Николай Александрович (18741948) религиозный философ и публицист. Родился в Киеве 6 марта 1874 г. Б. отпрыск старинного дворянского рода. Будущий философ рос в аристократической среде. Отец, сам офицер, хотел также видеть сына военным и отдал его в кадетский корпус. Но сын пробыл там недолго. Увлекся философией. В четырнадцать лет он читал не только А. Шопенгауэра, но и И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля. Следующее увлечение К. Маркс. Б. становится марксистом. «Маркса я считал гениальным человеком и считаю сейчас», - пишет он в «Самопознании» . Бунтарь по натуре, Б. активно включается в революционное движение. Г. В. Плеханов его наставник, А. В. Луначарский товарищ по борьбе. Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный сам Б. рассматривает как основной факт своей биографии. Арест, тюрьма, ссылка через все это Б. пришлось пройти. Вернувшись в Киев из вологодской ссылки, где он находился в 18981901 гг., Б. сближается с С. Н. Булгаковым. Вместе они переживают новый духовный кризис возвращение в лоно церкви. В 1904 г. переезд в Петербург, чтобы стать редактором журнала «Новый путь», а затем журнала «Вопросы жизни». В журналах сотрудничали Д. С. Мережковский, В. В. Розанов, Вяч. И. Иванов, Ф. К. Сологуб, А. А. Блок, В. Я. Брюсов, А. Белый, Л. Шестов, С. Л. Франк, П. И. Новгородцев, А. М. Ремизов цвет литературы и философии «серебрянного века». Сначала в Петербурге, а затем в Москве, Б. посещает Религиозно-философские общества (петербургское основано по его инициативе). Преобладающее влияние на формирование зрелых убеждений Б. оказал Ф. М. Достоевский. «Я сын Достоевского», говорил он, имея в виду духовное родство. И еще одно имя следует назвать, отыскивая истоки бердяевских идей немецкого мистика XVII в. Якоба Беме. От Беме Б. воспринял идею «становящегося Бога», который не вечен и не всемогущ. До Бога был Ungrund некая бездна, не имеющая основания, по Б., изначальная свобода «сама по себе». Что касается всемогущества, то, по Б., Бог им не обладает: у любого полицейского больше власти. Бог не управляет миром, а открывается ему в свободном творчестве человека. Б. философ религиозный, но далекий от ортодоксии, еретик. Впрочем, он себя называет иначе «верующий вольнодумец». Религиозная философия испокон веку была занята теодицеей (т. е. оправданием, обоснованием Бога), внимание Б. приковано к антроподицее оправданию человека. «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916) работа, которая принесла Б. философскую известность. Переизданная и переведенная на ряд европейских языков, она и сегодня не потеряла своего значения. «Книга эта, подчеркивает Б., была написана единым, целостным порывом, почти в состоянии экстаза. Книгу эту я считаю не самым совершенным, но самым вдохновенным своим произведением, в ней впервые нашла себе выражение моя оригинальная философская мысль. В нее вложена моя основная тема». Эта тема эсхатология, «конец света». Смысл любого творческого акта не в накоплении культурного потенциала самого по себе, а в приближении «конца», или, точнее, преображения мира. «Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, новое небо и новую землю». О новом небе и новой земле речь идет в Апокалипсисе. Вслед за Н. Ф. Федоровым Б. толкует «Откровение святого Иоанна» как предостережение человечеству: «конец мира» должен обернуться не гибелью его, а восхождение на новую ступень, достичь которую призвано человечество своими усилиями, но по воле Господа. Тем временем история обрушила на Россию апокалиптические ужасы в виде мировой войны и революции. В годы войны Б. выступил с серией статей о русском национальном характере, которые затем собрал в книге «Судьба России» (1918). Б. говорил об «антиномичности» России: это самая анархичная, самая безгосударственная страна и одновременно самая бюрократическая, обожествляющая государство и его носителей; русские самый «всемирноотзывчивый», нешовинистический народ и одновременно именно у русских дикие проявления национальной ограниченности. Наконец, свобода духа; русские вольнолюбивы и чужды мещанской ограниченности, и вместе с тем Россия «страна неслыханного сервилизма». Загадочную антиномичность России можно проследить и во множестве других аспектов, всюду сплошные тезисы и антитезисы. Конечно, и в других странах можно найти все эти противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, крайности переходят друг в друга. И еще одно обстоятельство: устремленность к крайнему, предельному. Б. мыслит национальными категориями: национальное единство, по его мнению, глубже, прочнее единства партий, классов и всех других преходящих исторических образований. Национальность мистична, таинственна, иррациональна, как и всякое индивидуальное бытие. А индивидуальность, личность для Б. главное. Мировая война, потрясшая человечество, по мнению Б., показала тщетность и бессмысленность всех попыток насильственного социального переустройства. Как не перекраивай человеческий муравейник он муравейником и останется. Между тем у человека есть более высокое предначертание: творческий труд, расширенный до космического размаха, имеющий мировые перспективы. Февральскую и Октябрьскую революции Бердяев встретил в Москве. В это время он вел интенсивную духовную работу. Писал книгу «Смысл истории» (1918). Создал Вольную академию духовной культуры. В 1920 г. он был избран профессором Московского университета. В этом же году он был арестован. В 1922 г. новый арест. На этот раз дело обернулось высылкой из страны. Осенью в числе большой группы ученых Б. выехал за границу. Два года провел в Берлине, затем перебрался в Париж, обзавелся собственным домом. В обеих столицах он собирал вокруг себя философскую и религиозную элиту . В Берлине написано «Новое средневековье» (1923) работа, которая принесла Б. европейскую известность. Б. создает Религиозно-философскую академию, сотрудничает с Христианской ассоциацией молодежи, редактирует журнал «Путь». Он слывет «левым» среди эмигрантов, близок к «евразийцам», которые видят в нем своего. Годы войны Б. провел в оккупированной Франции, ненавидел захватчиков. Остро переживал судьбу России, радовался ее победе. Одно время намеревался вернуться на родину, но разгул сталинизма отпугнул его. Тяжелое впечатление произвела на него история А. А. Ахматовой и М. М. Зощенко. В 1947 г. Кембриджский университет, присудил Б. степень почетного доктора. До него такой чести из русских удостоились только И. С. Тургенев и П. И. Чайковский. Через год (23 марта 1948 г.) Б. не стало.

  • 53949. Русская религиозная философия конца XIX- начала XX вв. Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков
    Философия

    БЕРДЯЕВ Николай Александрович (18741948) религиозный философ и публицист. Родился в Киеве 6 марта 1874 г. Б. отпрыск старинного дворянского рода. Будущий философ рос в аристократической среде. Отец, сам офицер, хотел также видеть сына военным и отдал его в кадетский корпус. Но сын пробыл там недолго. Увлекся философией. В четырнадцать лет он читал не только А. Шопенгауэра, но и И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля. Следующее увлечение К. Маркс. Б. становится марксистом. «Маркса я считал гениальным человеком и считаю сейчас», - пишет он в «Самопознании» . Бунтарь по натуре, Б. активно включается в революционное движение. Г. В. Плеханов его наставник, А. В. Луначарский товарищ по борьбе. Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный сам Б. рассматривает как основной факт своей биографии. Арест, тюрьма, ссылка через все это Б. пришлось пройти. Вернувшись в Киев из вологодской ссылки, где он находился в 18981901 гг., Б. сближается с С. Н. Булгаковым. Вместе они переживают новый духовный кризис возвращение в лоно церкви. В 1904 г. переезд в Петербург, чтобы стать редактором журнала «Новый путь», а затем журнала «Вопросы жизни». В журналах сотрудничали Д. С. Мережковский, В. В. Розанов, Вяч. И. Иванов, Ф. К. Сологуб, А. А. Блок, В. Я. Брюсов, А. Белый, Л. Шестов, С. Л. Франк, П. И. Новгородцев, А. М. Ремизов цвет литературы и философии «серебрянного века». Сначала в Петербурге, а затем в Москве, Б. посещает Религиозно-философские общества (петербургское основано по его инициативе). Преобладающее влияние на формирование зрелых убеждений Б. оказал Ф. М. Достоевский. «Я сын Достоевского», говорил он, имея в виду духовное родство. И еще одно имя следует назвать, отыскивая истоки бердяевских идей немецкого мистика XVII в. Якоба Беме. От Беме Б. воспринял идею «становящегося Бога», который не вечен и не всемогущ. До Бога был Ungrund некая бездна, не имеющая основания, по Б., изначальная свобода «сама по себе». Что касается всемогущества, то, по Б., Бог им не обладает: у любого полицейского больше власти. Бог не управляет миром, а открывается ему в свободном творчестве человека. Б. философ религиозный, но далекий от ортодоксии, еретик. Впрочем, он себя называет иначе «верующий вольнодумец». Религиозная философия испокон веку была занята теодицеей (т. е. оправданием, обоснованием Бога), внимание Б. приковано к антроподицее оправданию человека. «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916) работа, которая принесла Б. философскую известность. Переизданная и переведенная на ряд европейских языков, она и сегодня не потеряла своего значения. «Книга эта, подчеркивает Б., была написана единым, целостным порывом, почти в состоянии экстаза. Книгу эту я считаю не самым совершенным, но самым вдохновенным своим произведением, в ней впервые нашла себе выражение моя оригинальная философская мысль. В нее вложена моя основная тема». Эта тема эсхатология, «конец света». Смысл любого творческого акта не в накоплении культурного потенциала самого по себе, а в приближении «конца», или, точнее, преображения мира. «Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, новое небо и новую землю». О новом небе и новой земле речь идет в Апокалипсисе. Вслед за Н. Ф. Федоровым Б. толкует «Откровение святого Иоанна» как предостережение человечеству: «конец мира» должен обернуться не гибелью его, а восхождение на новую ступень, достичь которую призвано человечество своими усилиями, но по воле Господа. Тем временем история обрушила на Россию апокалиптические ужасы в виде мировой войны и революции. В годы войны Б. выступил с серией статей о русском национальном характере, которые затем собрал в книге «Судьба России» (1918). Б. говорил об «антиномичности» России: это самая анархичная, самая безгосударственная страна и одновременно самая бюрократическая, обожествляющая государство и его носителей; русские самый «всемирноотзывчивый», нешовинистический народ и одновременно именно у русских дикие проявления национальной ограниченности. Наконец, свобода духа; русские вольнолюбивы и чужды мещанской ограниченности, и вместе с тем Россия «страна неслыханного сервилизма». Загадочную антиномичность России можно проследить и во множестве других аспектов, всюду сплошные тезисы и антитезисы. Конечно, и в других странах можно найти все эти противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, крайности переходят друг в друга. И еще одно обстоятельство: устремленность к крайнему, предельному. Б. мыслит национальными категориями: национальное единство, по его мнению, глубже, прочнее единства партий, классов и всех других преходящих исторических образований. Национальность мистична, таинственна, иррациональна, как и всякое индивидуальное бытие. А индивидуальность, личность для Б. главное. Мировая война, потрясшая человечество, по мнению Б., показала тщетность и бессмысленность всех попыток насильственного социального переустройства. Как не перекраивай человеческий муравейник он муравейником и останется. Между тем у человека есть более высокое предначертание: творческий труд, расширенный до космического размаха, имеющий мировые перспективы. Февральскую и Октябрьскую революции Бердяев встретил в Москве. В это время он вел интенсивную духовную работу. Писал книгу «Смысл истории» (1918). Создал Вольную академию духовной культуры. В 1920 г. он был избран профессором Московского университета. В этом же году он был арестован. В 1922 г. новый арест. На этот раз дело обернулось высылкой из страны. Осенью в числе большой группы ученых Б. выехал за границу. Два года провел в Берлине, затем перебрался в Париж, обзавелся собственным домом. В обеих столицах он собирал вокруг себя философскую и религиозную элиту . В Берлине написано «Новое средневековье» (1923) работа, которая принесла Б. европейскую известность. Б. создает Религиозно-философскую академию, сотрудничает с Христианской ассоциацией молодежи, редактирует журнал «Путь». Он слывет «левым» среди эмигрантов, близок к «евразийцам», которые видят в нем своего. Годы войны Б. провел в оккупированной Франции, ненавидел захватчиков. Остро переживал судьбу России, радовался ее победе. Одно время намеревался вернуться на родину, но разгул сталинизма отпугнул его. Тяжелое впечатление произвела на него история А. А. Ахматовой и М. М. Зощенко. В 1947 г. Кембриджский университет, присудил Б. степень почетного доктора. До него такой чести из русских удостоились только И. С. Тургенев и П. И. Чайковский. Через год (23 марта 1948 г.) Б. не стало.

  • 53950. Русская рукописная книга XI-XV веков
    История

    Кирилл и Мефодий изобрели славянскую азбуку. По свидетельству Черноризца Храбра Кирилл создал алфавит, состоящий из 38 букв, 24 из которых были подобны соответствующим буквам греческого алфавита. Другая азбука - глаголица, во многом совпадающая с кириллицией по алфавитному составу, отличалась формой букв. Глаголические буквы благодаря обилию закругленных деталей по внешнему виду напоминают грузинские или армянские. Как и в этих видах письма, каждая буква глаголицы играла роль цифры. По-видимому, первоначально было 36 букв-цифр: девять обозначали единицы, девять - десятки, девять - сотни и последние девять - тысячи. В дальнейшем развитие шло по пути модификации протокириллицы (термин В.А. Истрина), существовавшей в виде попыток записи речи греческими буквами. Графическую основу протокириллицы составляли 24 буквы греческого классического алфавита. Эти буквы были дополнены глаголическими графемами, выражавшими славянские звуки типа ж, ч, ц, ш, щ, ы, ь, ъ, "юсы" (малый и большой) и др. Так произошла первокириллица (термин болгарского академика Ивана Гошева). Первокириллица как вид славянского письма, на который стали в Болгарии перелагаться глаголические тексты и переводиться греческие произведения, ведет свой отсчет после 893 г. В кириллицу она сложилась окончательно в первой половине Х века.

  • 53951. Русская святость в годы монголо-татарского владычества
    Культура и искусство

    Лаврентьевская летопись сообщает: "А Василька Константиновича вели с постоянным понуждением до Шерньского леса, и когда стали станом, принуждали его много безбожные татары принять обычаи татарские, быть в их неволи и воевать за них. Он же никак не покорялся их беззаконию, и много укорял их, говоря: "О глухое царство, оскверненное! Ничем не заставите вы меня отречься от христианской веры, хотя и нахожусь я в великой беде; как дадите ответ Богу, многие души погубив без правды? За их муки будет мучить вас Бог, и спасет души тех, кого погубили". Они же скрежетали на него зубами, желая насытиться его крови. Блаженный же князь Василько помолился... И в последний раз помолился: "Господи Иисусе Христе Вседержитель! Прими дух мой, да и я почию в славе Твоей". И сказал это и тотчас без милости был убит. И был брошен в лесу, и увидела его некая верная женщина и поведала о том богобоязненному мужу поповичу Андриану. И взял он тело Василька и обвил его саваном и положил его в укромном месте. Узнав об этом, боголюбивый епископ Кирилл и княгиня Василькова послали за телом князя и принесли его в Ростов. И когда понесли его в город, множество народа вышло навстречу ему, печальные слезы проливая, лишившись такого утешения. И множество народа правоверного рыдали, видя, что отходит отец сиротам и кормилец... И сего блаженного князя Василька сопричислил Бог смерти, подобно Андреевой, кровью мученической омылся он от прегрешений своих, с братом и отцом Юрием, великим князем. И это было удивительным, ибо и по смерти соединил Бог тела их: Василька принесли и положили в церкви Святой Богородицы в Ростове, где и мать его лежит...

  • 53952. Русская святость и укрепление Московского княжества
    Культура и искусство

    Алексий увещеваниями или же решительными действиями мирил враждующих князей. Когда князь Борис отнял у своего брата Нижний Новгород, Алексий потребовал от него приезда в Москву. Тот отказался. Тогда священники, посланные Алексием, "затворили церкви" в Нижнем Новгороде и вынудили Бориса вернуть брату город. Всячески поддерживал митрополит Алексий и деятельность Сергия Радонежского. Еще в 13531354 гг., при поддержке константинопольского патриарха Филофея, Алексий предложил троицким инокам принять устав общежительского монастыря. Затем ученики Сергия Радонежского во второй половине XIV начале XV вв. основывают несколько новых монастырей, самыми известными из которых стали Симоновский и Спасо-Андроников в Москве, Высоцкий в Серпухове, Благовещенский на Киржаче, Кирилло-Белозерский под Вологдой. По идее митрополита Алексия, озабоченного установлением на Руси духовного и политического единства, общежительские монастыри должны были стать центрами, из которых на всю Русь проливался бы свет христианского благочестия. Кроме того, ориентированные на Москву, эти монастыри способствовали бы усилению политического единства. К тому же, распространение общежительских монастырей должно было способствовать возрождению общинных идеалов, и, следовательно, распространению идеи единства. А устроенные как настоящие крепости, монастыри выполняли и военно-оборонительные функции. Как показала дальнейшая история, митрополит Алексий оказался прав духовно-политическая жизнь Русского государства во многом строилась вокруг вновь основанных монастырей.

  • 53953. Русская сельская община X – начала 20 века
    История

    С конца XV в. государственное писаное право учитывало нормы, определявшие положение мирских сообществ, и регулировало в той или иной степени их отношения с верховной властью и ее представителями на местах. Жалованные грамоты великих князей и судебники 1497 и 1550 гг. законодательно упрочивали положение мирских крестьянских представительств в системе местного управления. Крестьянское владение угодьями в границах общины-волости в равной степени прослеживалось повсеместно, вне зависимости от того, были ли они черносошными, дворцовыми или входили в состав феодальных вотчин. Община-волость обладала немалыми правами, которые в значительной степени вытекали из структуры ее существования. Община-волость возглавлялась волостным сходом, который выбирал должностных лиц волости (старост, сотников, или соцких), раскладывал и утверждал возлагаемые на волость повинности. Эта демократично выборная организация обладала немалой и разносторонней властью; за ней оставались судебно-розыскные функции, сохранявшиеся со времен Русской Правды, организация выполнения государственных повинностей, распоряжение вымороченными и свободными земельными угодьями и прием новых поселенцев, надзор за состоянием общинных угодий и их охрана от внешних посягательств. Все эти хозяйственно-административные, фискальные и полицейские функции общины-волости силой обстоятельств заставляли считаться с ней и центральные дворцовые управления и местных феодалов-соседей. В лице своих выборных представителей община-волость выступала со своими жалобами непосредственно перед верховной властью. Она же охраняла сустановившийся обычай отмечать храмовые праздники с их "пирами" и "братчинами", на которых могли обсуждаться и решаться местные дела. Вместе с тем актовые источники XTV-XV вв. позволяют судить об определенном этапе в истории сословной крестьянской организации в системе феодального государства, в котором именно общинное землепользование, как это ни парадоксально, облегчило верховной власти, не встречавшей сопротивления частных земельных собственников, объявить себя верховным собственником земли, сохраняя за общинами функции местного самоуправления и тем самым инкорпорируя их в систему государственного управления. Следует иметь в виду, что этот этап заложил в крестьянском самосознании глубокий след - двойственная основа земельного права навеки оставалась в сознании крестьян-общинников, а общинная организация оставалась основой сельского существования и хозяйствования, несмотря на серьезнейшие изменения в дальнейшем крестьянского бытия.

  • 53954. Русская система управления
    Юриспруденция, право, государство

    Идеологи либерализма основываются на инстинктах, при этом считают, что частный характер распределения, и, соответственно, принятия решения самая совершенная модель системы управления, как в настоящее время, так и в будущем. В отличии от них, основатели коммунистической идеологии создали теорию, которая базируется на преобладании общественного над частным и на справедливой функции распределения. Они показали противоречие и предложили восстановить "справедливость", т.е. восстановить общественное присвоение и распределение продуктов, которое существовало в первобытно-общинном строе, мотивируя это возникновением общественного характера капиталистического производства и сохранением при этом, доставшегося от натурального хозяйства средневековья, атавизма - частного присвоения продуктов. Беда коммунистической идеологии состоит в двух теоретических неточностях и одной вытекающей из них глобальной практической ошибке. Первая неточность - это происхождение частного способа ведения хозяйства в Средние века. Благоприятные внешние условия и достаточно развитые технологии производства, уже и еще не требующие кооперации, создали сеть натуральных хозяйств в средневековой Европе. Но это частный случай на конкретной ограниченной территории и на сравнительно коротком промежутке времени, к тому же важная функция производства орудий труда была отдельной от натурального хозяйства, не говоря об общественной функции защиты от внешнего окружения. На основании этого можно утверждать, что частного характера ведения хозяйства никогда не существовало. А вот частное присвоение "продуктов" добытых сообща, мы можем наблюдать даже у социальных животных, например, лев, глава прайда, сам не охотится, но первым досыта ест. В свое время, когда люди смогли с помощью усовершенствованных орудий добывать достаточно пищи, чтобы прокормить все семейство, включая стариков, возникло справедливое распределение, опять же на очень коротком периоде развития человечества, и это вторая неточность коммунистической идеологии. Как только человек научился сохранять излишки производства, под воздействием механизма инстинктов и стремления к власти, вновь возникла неравновесная система распределения. Поэтому можно утвердить, что и общественного характера распределения никогда не существовало. Из этого вытекает основная ошибка коммунистов в отрицании силы инстинктов и стремления к власти, при преувеличении силы чувства общности. Что показал нам опыт Советской власти? Пока существовала нехватка ресурсов и внешняя или внутренняя, созданная с помощью репрессий, угроза, иначе, когда каждый член общества чувствовал давление инстинкта самосохранения, была эффективна директивная модель управления на основе превосходства общественных интересов. И здесь основную роль играл все-таки инстинкт, а вспомогательную чувство общности. Еще раз обращаю внимание, что все это происходило в условиях становления и развития индустриального общества в Советском Союзе, а индустриальный тип производства требует директивную систему управления. Как только угрозы уменьшились, появились излишки ресурсов, под давлением стремления к власти директивная система приняла либеральную форму, узаконившую частное присвоение этих излишков. Что касается "справедливости" функции распределения в обществе, предложенной как теоретиками коммунизма, так и либерализма, то в том и другом случае, в условиях существования излишков ресурсов, она работала и работает с явным перевесом в сторону группы, находящейся у власти, т.е. базовые инстинкты и стремление к власти берут верх. Из этого можно сделать заключение, что на практике обе системы управления XX века явились в сути одной и той же, только с разной "заточкой" под более благоприятные или менее благоприятные условия, под индустриальные или постиндустриальные технологии. Эта модель управления, основанная на инстинктах, тянет за собой тень своего происхождения, т.е. тень животного мира. До настоящего времени это было необходимо с точки зрения выживания и развития человечества. Но когда отсутствует внешний реальный враг, когда достаточно ресурсов для существования, то цели оправдывающие существование такой системы управления отсутствуют. При этом новые технологии требуют от каждого члена организации ответственности, информированности, способности принимать решения и самосовершенствоваться. Старая система управления, основанная на частном присвоении продукта, блокирует распределение полномочий, информированность структур организаций, адекватное принятие решений на всех уровнях, не мотивирует к самосовершенствованию. В свою очередь, сохранение либеральной идеологии в условиях отсутствия опасности приводит к хаотичному распространению инстинктов: к обществу неограниченного потребления, расширенной (извращенной) половой жизни, шкурному карьеризму, экономическому или прямому уничтожению инакомыслящих и самоуничтожению, в конце концов. Эти процессы мы наблюдаем на Западе и, с недавних пор, в какой-то степени у нас.

  • 53955. Русская социология
    Социология

    В социологии, считал Михайловский, надо пользоваться не только объективным, но и субъективным методом исследования, категориями нравственности и справедливого. В реальном мире необходимо действовать в соответствии с целями и "общим идеалом", а не переносить механически на человеческое общество причинность, проявляющуюся в природе. Только определив цель, можно определить пути практической деятельности, пренебрежения к целям и идеалам неизбежно ведёт к ультраиндивидуализму, к взгляду на жизнь как на процесс, где каждый заботиться только о себе, ведёт себя так, как ему заблагорассудится, не интересуясь общественными делами, не стремясь к социальному идеалу, а следовательно и к собственному совершенству и к совершенству общества в целом. Объективизм есть позиция чистого разума, субъективизм - нравственный суд свободной воли, и здесь одно не отрицает, а лишь дополняет другое. В свою формулу прогресса Михайловский включает субъективно-этический момент, считая справедливым и разумным только то, что приближает личность к её всестороннему развитию и целостности.

  • 53956. Русская средневековая эстетика
    Социология

    На фоне плетения словес «хитрого красноречия» «киевских старцев», словесного украшательства барокко, за которыми нередко исчезала содержательная суть произведения, «Житие» поражает реалистической глубиной нравственно-психологической характеристики изображаемых характеров, подлинно демократической направленностью, непревзойденным (не только для своего времени) художественным мастерством, неповторимостью стиля. Аввакум осознавал (при всей традиции средневекового самоуничижения) свое высокое назначение писателя-борца. Он открыто выражает свою художественно-эстетическую концепцию, и как исходный принцип в ней: «..люблю свой русский природный язык, виршами философскими не обык речи красить» «Реченно просто» для Аввакума высшая самооценка творчества. Эти принципы нашли выражение в проникновенных описаниях природы, быта, предельно искреннем раскрытии своего внутреннего состояния, жизни близких и т. д. «Житие» Аввакума, как и многие другие памятники раннего старообрядчества («Челобитная царю Алексею Михаиловичу», «Вопроси ответ» инока Авраамия, «Житие и письма инока Епифания», «Прение верного инока с отступником» и др.), по принципам сатирического обнажения неприемлемости норм жизни и морали официальных властей, яркому разговорному языку, ироническому стилю изложения очень близки художественным принципам демократической сатиры второй половины XVII века. «Житие» явилось важным этапом нравственно-психологического и эстетического самосознания художника как творческой личности, индивидуализации его творчества. Однако отстаивание Аввакумом равенства человека (перед богом и природой и боярыни, и мужика) сочеталось с проповедью идеала духовного нищенства, активным неприятием всякой «внешней мудрости», «высоких наук», изуверской подчас борьбой за чистоту и непререкаемость веры.

  • 53957. Русская средневековая эстетика
    Литература
  • 53958. Русская субъективная школа
    Социология

    Здесь также необходимо сказать о месте любви в этом процессе в процессе становления самой нравственной личности. Настоящая идеализация любви возможна лишь с того времени, когда женщина вызывает к себе уважение, во имя того же самого идеала нравственного достоинства, который поставлен и для мужчины. Тогда союз любви представляется свободным обоюдным выбором двух существ, взаимно привлечённых физиологически и сближающихся, потому что каждый уважает в другом человеческое достоинство в его всестороннем проявлении». По Лаврову, прогресс заключается именно в развитии личности, составляющей не результат истории, а её исходный пункт: «критически мыслящая личность» вырабатывает нравственный идеал и активно претворяет его в жизнь, благодаря чему осуществляется прогресс. Но Лавров особо подчёркивал в своих социологических изысканиях важность исследования взаимоотношения личности и общества. «Истинная общественная теория требует не подчинения общественного интереса личному и не поглощения личности обществом, а слития общественных и частных интересов. Общественность становится реализированием личных целей в общественной жизни, но они и не могут быть реализованы в какой-либо другой среде». Личность, ощущая себя самостоятельной, самодостаточной, дистанцированной от общества, воспринимает всё остальное как враждебное себе, чуждое её эгоистическим притязанием. Но личность совершенствуется, развивается, мыслит, и на этом этапе эгоистическое развитие, а точнее развитие эгоистической личности требует, по Лаврову, расширения личностного пространства. Ей тесно в рамках своей определённости. Этот процесс многоступенчатая смена различных состояний личности, Лавров называет самоотвержением. «Сначала чужое существо нам дорого как дополнение нашего благосостояния, нашего достоинства; мы готовы принести жертвы для его сохранения, потому что оно нам нужно. Вследствие творческого процесса идеализации, мы признаём, что нам нужно лишь то, что имеет самостоятельное достоинство. Чем существо нам дороже, тем самостоятельное достоинство растёт в глазах наших. Мало-помалу оно подчиняет себе, в нашем сознании, все наши понятия о нашем личном наслаждении. Подчиняясь ему, мы невольно стараемся оправдаться перед собственным достоинством. Тогда творчество развёртывает перед нами идеал самоотвержения». В этом акте эгоистическая личность не считает себя униженной, признав высшим то, что действительно выше её, и это «чужое высшее» подчиняет её волю. Самоуничижение, самоотрицание делается добродетелью, долгом, заслугой. Таким образом, самоотвержение есть желание подчиниться тому, кого мы считаем выше себя, начало, добровольно подчиняющее эгоистическую личность другой (действительной или вымышленной). Это чувство Лавров считает тождественным с любовью, выделяя из этого последнего органическую привязанность. В этом акте ранее обособленная личность выходит из своего эгоистического Я и Я другого человека, расширяя пространство своей духовной ограниченности.

  • 53959. Русская устная поэзия
    Разное

    Это единство с охарактеризованными жанрами мы обнаруживаем и в воинской былине (об Илье, об Алеше, о Добрыне, о Микуле, о Святогоре и др. в том виде, как мы их знаем из уст сказителей). Но в то время как сказка об Иванушке-дурачке или о мачехе и падчерице выражает утопические мечтания крестьянства, порожденные его слабостью в борьбе с силами природы и общества, воинская былина образно воплощает неисчерпаемую мощь крестьянства как трудового класса. Этим объясняется своеобразное географическое распространение былинного эпоса, сохранившегося почти исключительно на севере, в Сибири и на юго-восточной окраине Европейской России там, где крестьянство находилось в условиях, относительно более благоприятных для проявления всей активности, всей жизнестойкости своей. Дошедшая до нас воинская былина крестьянский героический эпос, в котором феодальное крестьянство дает свое понимание системы социальных отношений, утверждает в этой системе свое место как основной силы общества. Эта идейная направленность в воинской былине осуществлена в тематике, обращенной в прошлое. Но это прошлое дано с точки зрения крестьянства и образно отражено средствами поэтики крестьянского стиля. На основании этого очевидно, что автором воинской былины является крестьянство, вопреки утверждениям старой фольклористики, которая видела в воинской былине механический конгломерат «наслоений» и относила ее по преимуществу к творчеству дружины и частью других групп господствовавшего класса и обслуживавших его скоморохов. Создавая свой былинный эпос, крестьянство использовало в качестве материала некоторые элементы поэтического наследия других классов, в частности дружины. Но полная и органическая переработка крестьянством того материала, который взят извне, очевидна из анализа воинской былины, как очевидна и чуждость ее творчеству господствующего класса. В самом деле князь Владимир напр., бывший когда-то центром цикла произведений, направленных к его прославлению, рисуется чаще всего жалким и беспомощным, таким, каким он никогда не мог быть нарисован дружинным певцом. Крестьянству привита была монархическая идея, она получила выражение и в былине, но именно в специфически крестьянской интерпретации: царь хорош, но плохи его бояре, а сам он бессилен и в своей беспомощности жалок. Когда же приходит беда, ни он, ни его бояре не могут ей противостоять, врага побивает Илья Муромец, крестьянский сын, приезжающий со стороны из города Мурома, из села Карачарова, или какой-либо другой богатырь («Илья и Идолище», «Илья и Соловей-разбойник», «Алеша и Тугарин», «Добрыня и змей» и др.). Превосходство крестьянина-пахаря над князем и его дружиной ярко дано в былине о Микуле и Вольге. Правда, не всегда эта ситуация дана с одинаковой выпуклостью, но как бы разнообразно ни варьировались образы богатырей и князя, общий стиль их в известных нам текстах воинских былин остается одним и тем же. Даже там, где кн. Владимир проявляет свою волю гневается и т. п. он лишен всякой авторитетности, т. к. делает все некстати. В соответствии с крестьянской точкой зрения даны и образы врагов богатырей; националистические идеи, внушенные крестьянству господствующим классом (в былинах герои богатыри «свято-русские», их враги татары «поганые», литва «поганая» и т. п.), преломлены в былине чрез призму сознания трудового класса крестьянства: если в героическом эпосе дружинного стиля (как напр. в «Слове о полку Игореве») звучали мотивы разбоя, то в былине богатырь выступает только в порядке защиты страны от врагов (преимущественно татар, ставших традиционным эпическим врагом «святой Руси»). В известных нам воинских былинах богатырь никогда не грабитель, но всегда защитник слабых и беспомощных. Столь же своеобразен и общий характер отражения исторической действительности в былине. Киевская Русь с ее великокняжеским двором, «полки» и «рати» периода феодальной раздробленности, татарское нашествие и пр., в былине выглядит далекой и весьма плохо знакомой автору (анахронизмы, искажения имен и названий, географические ошибки, общий схематизм описаний и т. д.). Однако глубокой ошибкой является квалификация всего этого как простого искажения, перевирания фактов. Характер преломления действительности в воинской былине глубоко последователен, в основе ее лежит единый художественный метод. Основным является здесь максимальная эпическая обобщенность, при которой содержание былины перестает быть отражением отдельных исторических событий и лиц даже в тех случаях, когда первоначально фабула и возникла в связи с каким-либо отдельным фактом (напр. битвой на Калке, приходом Батыя, Мамаевым побоищем и т. п. Этой максимальной обобщенности былинных образов соответствует обобщенность и элементов их структуры единая и даже ограниченная система поэтических средств. Описание пиров, седлания коня, стреляния из лука и т. д. и т. п. одинаково в былинах об Илье, о Добрыне, Алеше. Но мастерство былины в том, что при всей обобщенности образов и трафаретности средств, персонажи былинного эпоса обладают индивидуальностью, неповторимостью. Искусство воинской былины монументально и лаконично, ее образы лапидарны, но совершенны в своей законченности. При всей своей баснословности и невероятности воинская былина полнокровно-жизненна, реалистична. Ее фантастика это лишь художественное преувеличение, прием гиперболы, героизации эпических образов (за исключением немногих мотивов). Но за этим монументальным гиперболизмом стоит реальное, жизненное начало неиссякаемая трудовая мощь крестьянства, его жизнеспо собность. Воинской былиной (в известных нам образцах) крестьянство противопоставляло свой героический эпос героический эпос трудового народа героическому эпосу феодалов. По своей художественной значимости, по монументальной внушительности образов крестьянская былина с честью выдерживает сравнение с такими высокими образцами героического эпоса феодалов, как «Слово о полку Игореве».

  • 53960. Русская философия
    Философия

    Среди первых мыслителей, которые начали разрабатывать философско-религиозные проблемы, можно назвать митрополита Иллариона (XI в.). В трактате «Слово о законе и благодати» он рассматривал вопросы истории человечества и закономерностей его изменения, считая причиной этих процессов смену форм религии. Противопоставляя Ветхий завет (иудаизм) и Новый завет (христианство), автор выводит два различных принципа общественного устройства: «закон» и «благодать». На первом основывается подчинение народов друг другу, на втором - их полное равноправие. Киевская Русь, по его мнению, основывается на принципе «благодати». Это положение служит ему для теоретического обоснования государственной самостоятельности и международного значения русской жизни. Илларион полагал, что христианизация Руси является завершающим этапом распространения этой веры и рассеивания «тьмы бесослужения» с помощью «слова ангельского» и крещение открыло людям путь к жизни вечно, к истине и благодати.