Учебники

Причины, участники, содержание

Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.
Во-первых, в канун XXI в. изменились причины и источники конфликтов. Последние все чаще возникают на этнической и религиозной основе. Все чаще возникают экономические и финансовые противоречия, проявляется обострение борьбы за рынки и ресурсы. В перспективе именно дефицит ресурсов (причем не только нефти и газа, но и воды, а также продуктов питания) превратится в одну из главных проблем. Борьба за доступ к ресурсам на местном, региональном и глобальном уровнях способна стать одной из наиболее распространенных причин конфронтации, вооруженных столкновений и войн. Новые конфликты тесно связаны со снижением влияния и эффективности государственной власти, с ее эрозией. Источниками кризисов и конфликтов становятся также нестабильность, слаборазвитость и нищета, которые благоприятствуют подъему религиозного интегризма, в частности исламского фундаментализма. Среди глубинных причин конфликтов нового поколения следует назвать социально-экономические и социально-демографические изменения: разрыв в доходах между различными странами и различными регионами в рамках одной страны; бурный рост урбанизации; продолжающееся обвальное увеличение населения в наименее развитых странах мира. В результате массового исхода сельского населения в города последние превращаются в огромные деревни, новое население которых, утрачивая свою идентичность, культурное самосознание, не имеет никаких шансов на трудоустройство. В странах с переходной экономикой модернизация не всегда может служить средством предотвращения конфликтов: способствуя увеличению разрыва в доходах населения, сопровождаясь обнищанием значительной его части, она подогревает индивидуальные и групповые амбиции при одновременном ослаблении лояльности по отношению к государству. Наконец, одной из причин современных конфликтов считают глобализацию. По мнению одного из обозревателей «Монд дипломатию) С. Латуша, подъем интегризма, усиление конфликтов идентичности и этнического терроризма представляют собой ответную реакцию на высокомерную политику безальтернативности либеральной демократии, ничем Не ограниченной экспансии рынка, прав человека в их западной интерпретации. Подобная политика стала своеобразной формой этноцентризма с «транскультурными инвариантами», не допускающими никаких возражений. Ликвидируя таким образом культурное многообразие, глобализация порождает возникновение «племен», покорность, рост этницизма, взрыв конфликтов идентичности, а не сосуществование и диалог (см.: ЬМоиске. 1999).
Во-вторых, меняются участники конфликтов. Конфликты между государствами, в том числе и военные, не исчезают, но перспектива крупномасштабных межгосударственных войн, типа двух мировых, становится все менее вероятной. Это не значит, что государство перестает быть одной из сторон конфликтов, однако его противником, или,иначе говоря, другой стороной конфликта, все чаще будут выступать негосударственные акторы — экстремистские религиозные течения и преступные группировки (в том числе и внутри самого государственного аппарата); транснациональные преступные синдикаты, проникающие в самые разные структуры; террористические формирования и этнокультурные кланы... Иначе говоря, конфликты часто ведутся «с участием новых бойцов» (см. об этом: Peters. 1994), мотивы которых трудно понять. Они незаинтересованы в окончании конфликта, потере своего статуса «бойца», так как после окончания конфликта общество часто не может предложить им привлекательных стимулов для занятия созидательным трудом.
В-третьих, меняется характер и содержание конфликтов. Как уже было сказано, они все меньше и меньше являются межгосударственными и все более и более внутригосударственными. Иначе говоря, они происходят преимущественно в пределах внутренних границ государств, и, как правило, в густонаселенных, высокоурбанизированных и слаборазвитых регионах. Все более распространенными становятся асимметричные, в силу сущностного несходства противоборствующих сторон, конфликты. Они приобретают характер раздробленных, децентрализованных процессов, с которыми гораздо сложнее бороться: «...на пространстве, где более не существует общих норм поведения и где происходит ослабление государств, любой, даже слабый стратегический игрок обладает неконтролируемой способностью уничтожения» (Давид. 1996. С. 196). Кроме-того, конфликты становятся все более продолжительными, все труднее определить точку их начала и окончательного разрешения. Неопределенность распространяется и на результат конфликтов: в отличие от обычных межгосударственных войн, в них становится гораздо сложнее выявить, кто победил и кто проиграл, они не имеют четких ограничений во времени. Указанная неопределенность касается не только времени, но и пространства: конфликты все больше распространяются в пространстве. При этом конфликтное пространство все меньше определяется государственными границами. Многие исследователи указывают на феномен своего рода «феодализации» — возникновение перемещающихся и многообразных центров власти, напоминающее ситуацию, господствовавшую в международных отношениях в средние века. Аналогия со средними веками возникает и в связи с такой характеристикой, новых конфликтов, как их растущая ожесточенность. Так как новые конфликты и войны вызывают у великих держав желание сосредоточиться на самих сеое, то значительная часть слаборазвитых стран «третьего мира» «сползает» к полной анархии. Конфликты и войны, которые возникают в странах «третьего мира», отличаются особой жестокостью, дикостью и варварством (см. об этом: Kaplan. 1994; Давид. 1996). Стирается разница между военными и гражданскими объектами, гражданские цели оказываются все менее защищенными. Многие из «новых бойцов» стремятся направить свои действия именно против гражданских объектов. В- четвертых, перечисляя отличия конфликтов и кризисов нового поколения от тех, которые были типичными для эпохи холодной войны, нельзя не отметить изменения в деятельности международных организаций. Прежде всего это касается такой универсальной организации, как ООН. Справедливая критика в ее адрес не должна заслонять того факта, что по сравнению с периодом холодной войны 1990-е гг. характеризуются определенной активизацией и деблокированием ее деятельности, ростом операций по поддержанию мира и участившимся вмешательством в кризисы и конфликты. Проведение миротворческих и гуманитарных операций под эгидой ООН перестает быть исключительным феноменом.

< Назад   Вперед >
Содержание