Книги, научные публикации
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | ... | 7 | Абрамешин А.Е., Аксенов С.Н., Воронина Т.П., Корнюхин С.В., Молчанова О.П., Тихонов А.Н., Ушаков М.А. ...
-- [ Страница 2 ] --Эконометрические и статистические работы Типичная модель, используемая для получения эконометрических оценок, связывает определенную меру экономического результата (выпуска) с факторами затрат, такими как капитал и труд, и возможно, с такими дополнительными факторами, как затраты на НИОКР.
На макроуровне в ранних работах Р.Солоу [см., например, Solow R.M., 1957] национальный продукт связывался только с затратами капитала и труда. Эти исследования показали, что эти факторы в недостаточной степени объясняют увеличение результатов. Остаточный фактор, представляющий собой прирост производительности этих затрат, объяснял до половины роста экономики США. В общем виде предполагалось, что он связан с технологическими изменениями того или иного вида.
З.Гриличис продолжил исследование объясняющей переменной [Griliches Z., 1995]. Он предложил рассматривать взвешенную сумму прошлых затрат на НИОКР, где значение весов отражают как задержки (лаги) в получении эффекта от текущих затрат на НИОКР, так и падающую отдачу от более ранних затрат. Результаты дали достаточно согласующуюся с эмпирией картину высоких норм отдачи затрат на НИОКР.
Исследования американских фирм и отраслей за период 1965-1984 гг.
показали, что годовые нормы отдачи затрат на НИОКР в коммерческом секторе колеблются от 20 до 50%, что приблизительно в два раза превышало нормы отдачи инвестиций в другие факторы. То, что при таких нормах отдачи фирмы существенно не увеличивают инвестиционные вливания в НИОКР, заставляет предположить, что у них есть сдерживающий мотив или отрицательный стимул инвестировать в НИОКР.
Возможно это связано с тем, что фирмы не расположены к риску, при повышенных рисках они ожидают более высокой отдачи;
или с тем, что они боятся, что другие компании будут получать побочные эффекты (например, другие компании, возможно конкуренты, будут получать выгоды от НИОКР, проводимых данной компанией, скажем, в форме увеличения объема общественно доступных знаний).
З.Гриличис также обнаружил, что [там же]:
- на практике побочные эффекты от затрат на НИОКР достаточно значительны;
- социальные нормы отдачи затрат на НИОКР превосходят частные нормы отдачи;
- особенно эффективны фундаментальные исследования;
- отмечается относительно низкая отдача средств, затраченных государством на поддержку НИОКР в коммерческом секторе.
Оценивая достоинства и ограниченность предложенного им подхода, З.Гриличис отмечает, что полученные данные могут дать представление о средних нормах отдачи инвестиций в НИОКР в прошлом и изменяются ли они с течением времени. Этот подход помогает выявить отрасли, где отдача особенно высока или низка. Но он не позволяет выработать какие либо суждения относительно того, насколько хорош или плох определенный проект в области НИОКР. Недавняя работа Х.Капрона и Б.Поттелсберга также указывает на в целом высокую норму отдачи затрат на НИОКР, но результаты существенно варьируют для разных стран [Capron H., Pottelsberghe B., 1997].
Среди других эконометрических работ можно отметить работу Дж.Калверта, в которой изучается на уровне организации связь между экспортными долями и результатами инновационной деятельности на основе данных, полученных в обзоре CIS [Calvert J., Ibarra C., Patel P., 1996]. Здесь выявлена положительная и существенная связь между результатами инновационной деятельности и экспортными долями на уровне компании и на уровне отрасли. Более ранние работы также изучали важность инноваций для экспорта в странах ОЭСР на национальном и отраслевом уровнях. Л.Соете исследовал связь между числом патентов, выданных компаниям США различными иностранными государствами, и их долей в экспортных потоках [Soete L., 1981]. Дж.Фагерберг изучал эффект, который оказывают НИОКР и патентная деятельность на производительность, используя укрупненные данные по секторам для ряда стран за период 1973-1983 гг. [Fagerberg J., 1987]. Оба автора обнаружили важную роль инноваций для развития экспорта.
Широкий обзор работ, в которых изучаются воздействия инноваций на функционирование организаций, провел Г.Дози [Dosi G., 1988]. Он подчеркивает сложность и динамическую природу инновационных процессов в рамках организаций и отраслей, их неоднородную структуру:
Представляется, что ничего похожего на репрезентативную фирму, стилизованную экономической теорией, не выявляется из эмпирических описаний [там же]. Не существует общего четкого вывода о достижениях и провалах инновационной деятельности в различных организациях.
Инновации и освоение технологий является частью общей стратегии организации, и для достижения успеха инновационная деятельность должна осуществляться в соответствии с особенностями организации, среды и времени.
Конечно, с одной стороны, простые, повседневные наблюдения делают очевидным, что инновации жизненно важны для роста и поддержания конкурентоспособности. В современном мире ни один фермер, использующий косу и неселекционные семена, не может надеяться на успех в конкуренции с фермером, использующим гибриды и комбайн. Но как, почему и где инновации являются решающими для успеха или провала?
Интересное исследование по выявлению взаимозависимости между инновационными инициативами и бизнес функционированием было проведено в 1995 г. в Голландии [Сobbenhagen J., Hartog F., Pennings H., 1995]. Использовалась техника попарных сравнений, когда в каждой паре организаций имелся лидер и последователь. Лидер идентифицировался как наиболее инновационная организация в каждой паре, но в других отношениях (размер, рынок и т.п.) члены каждой пары подбирались похожие. Организации-лидеры обычно оказывались более успешными в смысле прибыли, нормы отдачи и объема продаж в расчете на одного служащего. Но отмеченные различия оказались связанными не просто с более быстрым введением новых технологий. Организации лидеры характеризовались более сильной внешней ориентацией, большим акцентом на развитие человеческих ресурсов, более сильными связями с внешними агентами, в частности с клиентами, поставщиками, консультантами, университетами и другими исследовательскими учреждениями. Как правило, организации с более сильными внешними связями с подобными лицами оказывались более успешными, при этом более интенсивные связи имели, как правило, более крупные организации.
Экономические модели За исключением известной работы Дж.Шумпетера Капитализм, социализм и демократия (1942 г.), подавляющее большинство структурированных экономических концепций технологических изменений вплоть до 1970- годов разрабатывались в неоклассических традициях аналогично уже упоминавшейся ранней эконометрической работе Р.Солоу.
Вывод Р.Солоу о том, что существенная часть прироста национального продукта не объясняется приростами объемов затрат, обычно интерпретировался как отражение эффектов улучшения производительности в результате технологических изменений и иллюстрация их важности для экономического роста. Однако многие изменения рассматривались как экзогенные, привходящие извне, когда улучшения функционирования совсем не явно связаны с затратами или деятельностью какого-то вида. Это не позволяет делать выводы о релевантности осуществляемой политики. Попытка представить технологические изменения как неотъемлемую часть процесса экономического роста, понимание того, что усовершенствования технологий часто инкорпорированы или воплощены в новых машинах и оборудовании, характерны для класса моделей роста, которые получили название модели технологических поколений [Salter W., 1962].
В каждый период времени инвестиции осуществляются в самые лучшие на практике технологии, которые продолжают использоваться до тех пор, пока они не станут устаревшими, т.е. обычно до того момента, когда в результате роста реальных зарплат они перестают давать реальную отдачу. Общая производительность зависит от характеристик всего спектра технологического поколения, которое используется в данное время, и увеличивается в соответствии с темпом изменений наилучшей технологии и объема затрат на нее. Эти модели полезны тем, что они делают акцент на важности улучшений основных фондов и центральном значении процесса диффузии для экономического влияния инноваций.
Ограниченность этих моделей связана с тем, что они игнорируют важность нематериальных ресурсов. Кроме того, для этих моделей характерен сильный голод данных и сложности оценивания.
Последние наработки в этом направлении описаны и систематизированы Г.Силвербергом и Б.Верспагеном [Silverberg G., Verspagen B., 1996]. Дальнейшие исследования характеризуются усилением эволюционного осмысления технологических изменений и экономического прогресса. Часто эволюционная модель выгодно отличается от ее неоклассического аналога. Одна из первых заметных работ по эволюционному моделированию В поисках полезной теории инноваций была написана Р.Нельсоном и С.Винтером (1977 г.) [Nelson R., Winter S., 1977]. Основой анализа послужили большое число гипотетических организаций, использующих определенные технологии, определяемые соотношениями затраты труда/выпуск продукции и капитал/выпуск продукции. С ростом зарплат норма отдачи в организации, использующей фиксированную технологию, падает. Когда она падает ниже определенного значения, организация будет лискать более совершенную технологию. Ее шансы на успех зависят от дистанции между новой и текущей технологиями. Некоторые организации лумирают, другие рождаются, и с течением времени модель генерирует агрегированный путь (формируемый множеством живых организаций), который, как оказалось, хорошо согласовывался с реальным экономическим развитием США в первой половине 20-го века. Авторы утверждают, что модель при объяснении агрегированных трендов так же эффективна, как и неоклассическая, но основана на более реалистическом микроэкономическом анализе. Эта работа вдохновила разработку ряда эволюционных моделей второго поколения, описанных Г.Силвербергом и Б.Верспагеном [Silverberg G., Verspagen B., 1996], которые отличаются главным образом пониманием поисковых механизмов.
В работе Дж.Кларка Инновации и конкурентоспособность описаны результаты исследования, проведенного авторами [Clark J., Guy K., 1998].
Ими была распространена анкета среди 500 специалистов, занимающихся вопросами взаимосвязей между инновациями и конкурентоспособностью, большинство из которых работает в Европе. Информация собиралась по основным сферам:
- основная деятельность (преподавание, исследование, консультирование и т.п.);
- ключевые исследователи;
- наиболее важные документы;
- основные рассматриваемые вопросы;
- ключевые выводы.
Исследовательские проблемы и вопросы, которые выделили в своих ответах более 50 респондентов, можно классифицировать следующим образом:
- Дефиниции: определения и показатели инноваций и/или конкурентоспособности.
- Теории: теории и модели инноваций и/или конкурентоспособности.
- Связи: связи между наукой, технологиями, инновациями и конкурентоспособностью.
- Примеры инноваций, организаций и структур.
- Движущие силы: силы и факторы, способствующие инновациям.
- Роли: роли основных действующих лиц, вовлеченных в инновационные системы.
- Влияние и последствия инноваций.
- Продвижение: политика и стратегии, способствующие инновациям.
Данные анкетирования показали, что в наибольшей степени исследования проводятся на макроуровне, поскольку наиболее часто респонденты указывали на вопросы связей между наукой, технологиями, инновациями и конкурентоспособностью и разработки политики, способствующей инновациям и конкурентоспособности.
Относительно мало исследователей специализируются по каким-то определенным технологиям или методам управления технологическими инновациями. Относительно слабо затрагивается и проблема управления нематериальными ресурсами, несмотря на осознанную важность этой проблематики.
Отличительной чертой современных исследований является тенденция целостного, системного подхода, отражающего взаимозависимость и сложность инновационной системы и ограниченность рассмотрения ее частей в изоляции. Кроме того, признается высокий уровень турбулентности современных инновационных систем, распространено понимание того, что мы переживаем период радикальных технологических изменений с изменчивым спросом на изменяющийся набор продуктов и услуг. Взаимосвязь между инновациями и конкурентоспособностью легче понять в относительно стабильных, медленно эволюционизирующих условиях спроса и предложения, и намного сложнее их изучать в турбулентных условиях. При быстро изменяющихся спросе и предложении необходимы гибкость и адаптивность производственных процессов, постоянные технологические и организационные усовершенствования.
Инновации и конкурентоспособность в ЕС Как уже упоминалось, Отчет о мировой конкурентоспособности, опубликованный совместно Мировым Экономическим Форумом и Институтом развития менеджмента в Швейцарии, содержит оценки, иллюстрирующие относительные конкурентные позиции основных промышленно развитых стран.
В работе Следующий шаг Европы: организационные инновации, конкуренция и занятость [Andreasen L.E., Coriat B., Hertog F., Kaplinsky R., 1995], как и в обзоре Мирового Экономического Форума и Института развития менеджмента, делается вывод о снижении конкурентоспособности ЕС, правда, политические предписания различны в этих работах.
Отмечается, что ЕС имеет существенно более высокие, чем США и Япония, затраты на академические исследования, но более низкую долю в ВВП затрат на отраслевые НИОКР и более низкий процент патентов на американском рынке, чем отмеченные две страны. Эти данные интерпретируются как отражение хороших позиций ЕС в исследованиях, но слабость в превращении результатов исследований в инновации, что получило название лисследовательский парадокс. Правда, заметим, что этот вывод иногда подвергается сомнению, т.к. данные по НИОКР часто приукрашиваются, и кроме того неудивительно, что американские фирмы имеют большую склонность получать патенты в США. Однако ряд исследований предоставляет дополнительные доказательства неудач повышения производительности на основе эффективной диффузии и внедрения новых технологий, что позволило авторам сделать следующие выводы.
Падение европейской конкурентоспособности не может быть приписано недостаточному инвестированию в технологии (в терминах затрат на НИОКР либо инвестиций в новые производственные технологии, либо в смысле поддержки технологических инициатив национальных чемпионов). Напротив, в настоящее время в ЕС наблюдается так называемый парадокс производительности [Clark J., Guy K., 1998]. Этот парадокс проявляется в том, что в ЕС активно применяются классические инструменты развития технологий (и даже часто количественные показатели превосходят соответствующие значения для основных мировых конкурентов), однако относительные показатели экономического функционирования в течение последнего десятилетия падают и, вероятно, эта тенденция может сохраниться [там же].
Существование этого парадокса производительности авторы объясняют тем, что они назвали лотсутствие связи, т.е. неспособность европейских производителей преобразовать их впечатляющие технологические инвестиции в принимаемые рынком товары и услуги с должным качеством, дифференцированными свойствами и по конкурентным ценам. Источник исправления ситуации с лотсутствием связи может быть найден во множестве организационных инноваций.
Как заметил Н.Розенберг: Улучшения в технологиях слишком далеки от того, чтобы быть достаточным условием роста производительности [Rosenberg N., 1995]. Он приводит пример огромных инвестиций компании General Motors в роботы и другое автоматизированное оборудование, что не помогло остановить падение их рыночной доли в США. Стоит также отметить, что то, что в Европе называется парадоксом производительности (т.е. низкие темпы роста производительности в течение последних 2-3 десятилетий при сохранении темпов технологических изменений), также широко обсуждается в США, причем не найдено убедительных объяснений, хотя, наверное, возрастающая доля в ВВП низко производительных секторов услуг играет существенную роль [Clark J., Guy K., 1998]. Организационные инновации могут быть особенно полезны для этих секторов.
Глава 2.2. Инновационная политика и конкурентоспособность В течение последних 30 лет политика управления экономическим и промышленным развитием в значительной степени включает меры по поддержанию и поощрению технологических изменений. По мере улучшения понимания связей между инновациями и конкурентоспособностью изменялась и форма, в которой эти управленческие воздействия осуществлялись.
В этой главе мы рассмотрим воздействие неоклассических и эволюционных представлений на характер государственной политики по поддержанию инноваций и конкурентоспособности. Эволюционные теоретические положения и осознание сложности инновационных процессов способствовали обогащению набора инструментов инновационной политики и их использованию в различных условиях.
Согласно неоклассическим традициям роль государственной инновационной политики заключается в корректировке недостатков рынка.
Согласно этой теории реализация государственной политики должна вызывать движение системы к идеальному состоянию общего равновесия, хотя существуют разные мнения относительно того, как далеко от этого состояния мы находились бы без правительственного вмешательства.
Экстремального видения придерживается ряд специалистов, включая Т.Кеалея [Kealey T., 1996]. Он утверждает, что недостатков рынка в инновационной сфере вовсе не существует, а поэтому нет необходимости в какой-либо государственной поддержке НИОКР и инноваций. Т.Кеалей не только считает, что необходимо прекратить все субсидии отраслям и другие формы государственной помощи, но и что государственное финансирование гражданских НИОКР как в государственных исследовательских лабораториях, так и в академиях, является контрпродуктивным.
Дискуссии о недостатках рынка в инновационной сфере концентрируются на идее побочных эффектов или экстерналий, т.е. на идее о том, что выгоды от НИОКР и инноваций получает не только тот, кто несет связанные с ними затраты. К.Эрроу еще в 1962 году теоретически обосновал, что побочные эффекты от технологических знаний, генерируемых в результате НИОКР и инновационной деятельности, могут присваиваться другими [Arrow K., 1962]. Как подчеркнули Р.Липсей и К.Карлоу, организациям можно было бы не волноваться относительно побочных эффектов, если бы существовала совершенная патентная система, дающая абсолютное право монопольного использования знаний их создателю. Но в реальной жизни права собственности на знания очень неполные, что ведет к предположению о том, что деятельность по созданию знаний ведется на уровне ниже оптимального [Lipsey R.G., Carlaw K.I., 1996]. Это обосновывает необходимость государственной политики, поощряющей такую деятельность.
Эволюционная альтернатива неоклассическим аргументам не отрицает существование экстерналий. Но в чем этот подход отличается, так это в понимании желательности и необходимости корректировать побочные эффекты - инновационная организация может находить выгоды достаточными, и в итоге, даже если ей приходится делиться вознаграждением за работу, желание заниматься инновационной деятельностью может не пропасть. Затрагивается также более широкий спектр вопросов в рамках дебатов о государственной политике, в частности, исторический контекст или роль институтов, т.е. вопросы, которые обычно не поднимаются в рамках неоклассического анализа.
Понятие национальных систем инноваций сейчас широко используется в рамках эволюционного лагеря. Дж.Меткалф в своей работе Экономические основы технологической политики описывает национальную инновационную систему как множество определенных институтов, которые совместно или самостоятельно вносят вклад в разработку и диффузию новых технологий, образующее структуру, в рамках которой правительство формирует и осуществляет политику воздействия на инновационные процессы [Metcalfe J.S., 1995]. Появление понятия национальной инновационной системы, по мнению многих специалистов, отчасти стимулировалось интересом к технологическому подъему в Японии с ее своеобразной институциональной средой. Экономические достижения азиатских тигров дают другие примеры национального поведения. Идея национальных инновационных систем хорошо согласуется с представлением о том, что не нужно следовать во всех странах одной и той же политике в области науки и технологий.
С точки зрения национальной инновационной системы смысл политического воздействия относительно определенной инновации заключается в том, чтобы направить внимание главным образом на взаимодействия между вовлеченными в инновационный процесс действующими лицами с целью ликвидации различных препятствий и помех развития этого процесса, включая такие, как несоответствия между спросом и предложением технологий, недостаточность информационных потоков [OECD, 1997]. Подробнее на понятии национальной инновационной системы и связанных с ним проблемах мы остановимся в следующем разделе.
Научная политика, технологическая политика и инновационная политика Научную политику, разрабатываемую для увеличения фундаментального знания, обычно отличают от технологической политики.
В то время как интерактивная модель инноваций предполагает некоторое размывание различий, институты, вовлеченные в эти два вида деятельности, обычно разделены, возможно, в силу исторических причин.
Выделяется также третья категория - линновационная политика, которая включает политику, разрабатываемую для того, чтобы способствовать инновациям и их диффузии, главным образом посредством стимулирования потоков информации и технологий между организациями и другими институтами [см., например, Dodgson M., Bessant T., 1996].
Аналогично тому, как мы широко интерпретировали инновационный процесс как процесс, охватывающий все фазы разработки, внедрения, применения и диффузии технологий, термин линновационная политика часто используется в широком контексте и как синоним с технологической политикой.
Естественно, что политика, проводимая в других областях, также оказывает существенное влияние на инновационные процессы. Например, политика в области образования, направленная на повышение его общего уровня, вызывает, как правило, ускорение диффузии технологий. Общая промышленная политика, направленная на стимулирование инвестиций, естественно, играет важную роль в распространении усовершенствованных технологий, что может дать более ощутимые результаты, чем стимулирование непосредственно инноваций. Более того, положительная корреляция между экономическим функционированием и инновациями, которая отмечалась ранее, почти наверняка отражает причинные связи в обоих направлениях [Nelson R., 1993]. Поэтому способность или, напротив, неспособность тех, кто разрабатывает экономическую политику, стимулировать развитие экономики имеет значение и для технологического развития.
Прейдем к обсуждению ряда инструментов разработки и осуществления политики, которые описаны в работе Д.Мовери [Mowery D., 1995]. Определяя технологическую политику как политику, лцелью которой является влияние на принятие организациями решения разрабатывать, коммерциализировать или вводить новые технологии [там же], Д.Мовери подчеркивает ее возрастающее значение последние годы. Обострение международной конкуренции в отраслях высоких технологий и очевидный успех Японии и других стран тихоокеанского бассейна в осуществлении стратегической технологической политики также увеличили интерес ученых, управленцев, принимающих политические решения, и менеджеров к разработке технологической политики для совершенствования инновационного и экономического функционирования [там же].
В широком смысле правительственная инновационная политика может рассматриваться как в определенной степени побуждаемая необходимостью исправлять недостатки рынка, в результате которых научная и инновационная деятельность ведется на уровне ниже социально оптимального (в силу нежелания инвесторов вкладывать средства в НИОКР в условиях, когда, возможно, не все выгоды от их усилий будут получены ими). Кроме того, особенно важно с эволюционных, интерактивных позиций то, что может проявиться неспособность пользователей воспринимать в должной степени новые технологии и получать от этого преимущества, что иногда называют системными неудачами. Это может приводить к неадекватным темпам диффузии, т.е. темпы и уровни восприятия технологии пользователями сильно отличаются от характера ее внедрения инноватором.
Возможны различные типы политических инициатив в инновационной сфере. Так, Дж.Кларк [Clark J., 1998] приводит их классификацию, выделяя те инициативы, которые разрабатываются главным образом с целью:
- стимулировать предложение технологий, - стимулировать и удовлетворить спрос на технологии, - улучшить информационные потоки посредством развития сетей или национальной инфраструктуры.
Эта классификация аналогична той, которая используется Н.Ханном [Hanna N., Guy K., Arnold E., 1995] или Комитетом ОЭСР по научной и технологической политике специально для программ диффузии технологий [OECD Committee for Scientific and Technological Policy, 1997.]:
Стимулирование предложения технологий:
- поддержка фундаментальных исследований;
- политические инициативы по поддержанию нового поколения технологий путем дополнения НИОКР, проводимых в коммерческом секторе, посредством целевого внимания к конкретным технологиям, путем налоговых льгот и субсидий на НИОКР, совершенствования прав на интеллектуальную собственность.
Стимулирование спроса на технологии и их внедрения:
- финансовые субсидии на внедрение;
- информационное обеспечение;
- трасферт технологий из-за рубежа;
- технические стандарты;
- правительственные закупки;
- поддержка малых и средних предприятий.
Создание сетей и развитие исследовательской инфраструктуры:
- улучшение взаимосвязей отрасль-высшее учебное заведение;
- развитие других элементов инфраструктуры.
Политические инициативы по стимулированию предложения технологий Признание нелинейного характера инновационных процессов поставило под вопрос традиционное внимание государственных органов к проведению фундаментальных исследований, которые не связаны со сформировавшимися рыночными запросами, хотя на такие исследования в настоящее время приходится большинство финансируемых государством НИОКР в промышленно развитых странах.
Фундаментальные исследования. Они охватывают работы, проводимые в вузах, академиях, технологических центрах и государственных лабораториях, как правило, за счет государственных средств. Недавнее исследование Инновационные стратегии крупных европейских фирм, проведенное PACE в 1995 году, включало обзор крупных европейских промышленных компаний по вопросам, относящимся к инновационной деятельности, включая роль государственных исследований [Arundel A., Paal G., Soete L., 1995]. Оказалось, что характер связей между фундаментальными исследованиями и промышленностью существенно варьирует по странам и различным промышленным секторам.
Так, фармацевтика, аэрокосмическая и пищевая промышленность оказались секторами, где эти связи наиболее сильны. В целом одна треть фирм, участвовавших в обзоре, рассматривают результаты государственных исследовательских организаций как важные для них.
В недавнем отчете Центра исследований научной политики по вопросам взаимосвязи между фундаментальными исследованиями и экономическим функционированием было высказано мнение, что финансируемые государством фундаментальные исследования оказывают существенное влияние на производительность, и эта тенденция вероятно сохранится [Martin B., Salter A., 1996]. Как и в ряде других работ, в отчете подчеркивается, что многие оценки финансируемых государством фундаментальных исследований принимают во внимание только наиболее наблюдаемые прямые эффекты, а поэтому недооценивают их выгод.
Фундаментальные исследования сейчас рассматриваются как оказывающие важные косвенные эффекты на промышленные инновации, например, в результате предоставления информации, внесения вклада в повышение квалификации научных сотрудников и инженеров, разработки новых исследовательских методов. В отчете также отмечаются изменения ожиданий государства и общества относительно фундаментальных исследований: Мы является свидетелями появления нового социального контракта, согласно которому государство и правительство ожидают более прямых и определенных выгод от своих инвестиций в эти исследования [там же]. Возможно, как ответ на такого рода давление, государственное финансирование, в частности в США и Восточной Европе, все в большей степени направляется на прямые связи с отраслями. Поддерживая в целом финансируемые государством фундаментальные исследования, авторы этого отчета высказывают сомнения относительно того, что выгоды от них являются доказуемыми, и отмечают, что в настоящее время не существует методов для надежного их оценивания.
НИОКР, дополняющие проводимые в коммерческом секторе исследования и разработки. Во многих исследованиях делается вывод, что прямая правительственная поддержка отраслевых НИОКР оказывает меньшее воздействие, чем поддержка НИОКР коммерческим сектором [см., например, Griliches Z., 1995 и 1986]. Хотя одной из причин этого могут быть более высокие побочные эффекты в случае государственного финансирования, которые недооцениваются в ходе анализа. Выводы относительно взаимодополняемости государственного и частного финансирования (т.е. или замещает государственная поддержка НИОКР финансирование коммерческим сектором, или дополняет его, или стимулирует его) трудно сделать на основе опубликованных результатов исследований. Так, в эконометрической работе Х.Капрона и Б.Поттелсберга делается вывод о том, что государственные субсидии на НИОКР оказываются иногда стимулирующими, а иногда тормозящими частные НИОКР, что зависит от конкретной страны и отраслевого сектора [Capron H., Pottelsberghe B., 1997]. В работе П.Квинтаса Совместные доконкурентные НИОКР и фирма приводятся доказательства того, что многие НИОКР, осуществляемые в рамках поддерживаемых государством программ проведения совместных НИОКР, дополняют внутрикорпоративные исследования и разработки, способствуют проведению страховых НИОКР, т.е. таких работ, которые позволяют компаниям изучать альтернативные технологические решения и которые в ином случае были бы для компаний вне их досягаемости [Quintas P., Guy K., 1995].
Поощрение межорганизационного сотрудничества.
Межорганизационное сотрудничество в области НИОКР имеет потенциальные преимущества, связанные с сокращением затрат, уменьшением дублирования усилий, распределением рисков и достижением эффектов экономии от масштаба. Японский опыт свидетельствует о том, что совместные усилия компаний, как правило, оказываются более успешными, если вовлечены финансовые средства как коммерческого сектора, так и государства, и если отрасль, а не правительство определяет исследовательскую программу. По мнению многих специалистов, государственная научная и технологическая политика должна концентрироваться на ускорении диффузии технологий внутри страны, а не только на генерации знаний.
При исследовании иностранного участия в американских НИОКР были выделены следующие особенности процесса глобализации [Foreign participation in US Research and Development, 1996]. Наблюдается более глубокая интеграция основных национальных инновационных систем в мире посредством деятельности многонациональных корпораций и отдельных ученых и специалистов. Как следствие, отмечается сходимость, постепенное сближение промышленных и технологических возможностей промышленно развитых стран. В результате проявляется возрастающая заинтересованность многонациональных корпораций и других передовых в техническом отношении фирм в использовании глобального объема технологических ноу-хау и его пополнении. Поэтому в промышленном сообществе возрастает поддержка открытой глобальной системы для проведения научных и технологических исследований, обмена ноу-хау и доступа к взаимодополняющим активам. В ответ на эту тенденцию США разрабатывают законодательство, настаивая на взаимности как условии участия иностранных фирм в технологической деятельности, финансируемой государством [там же].
Часто межорганизационное сотрудничество в инновационной сфере характеризуется тем, что хотя технические цели и достигаются, причем сетевые цели помогают создать совместную технологическую базу, которая консолидирует технологические возможности участвующих организаций, тем не менее цели, ориентированные на использование разработок, часто достигаются только в слабой степени. Это отчасти объясняется недостатком понимания нелинейного характера преобразования технологических возможностей в коммерческий успех.
Развитие определенных особых, заслуживающих особого внимания технологий. Эти инициативы имеют длинную послевоенную историю, а в последнее время ассоциируются главным образом с электронными, информационными и коммуникационными технологиями. К проблемам, связанным с проведением такой политики, относят тенденцию ослабления конкуренции в результате создания рыночных структур близких к монопольным, сложности выработки суждений относительно осуществимости инноваций и соответствующего рыночного спроса.
Д.Мовери идентифицирует развитие технологий широкого применения, выполняющих посреднические функции в инновационном процессе, как отдельное направление технологической политики [Mowery D., 1995].
Примерами таких инициатив в ЕС служат программы ESPRIT, RACE, ACTS.
Налоговые стимулы и субсидии. Налоговые стимулы для НИОКР широко используются в развитых странах, хотя наблюдаются существенные вариации в их размерах. Согласно Д.Мовери они оказываются менее эффективными, чем прямая финансовая поддержка исследовательской деятельности, и приводят ряд организаций к тому, чтобы классифицировать другие затраты как затраты на НИОКР [там же]. Так, Дж.Кордес, рассматривая влияние налоговых скидок на НИОКР в США, делает вывод о том, что они оказали некоторое воздействие на поведение фирм, но нельзя сказать определенно, произошло ли увеличение общего объема НИОКР или просто затраты перенаправлялись из сфер, где не было налоговых скидок, в те, где были [Cordes J.J., 1988]. В целом ценность налоговых скидок остается неясной. Налоговые стимулы предлагают метод прямого противодействия рыночным неудачам, связанным с побочными эффектами, возникающими в результате недополучения выгод инновационной организацией, и имеют то преимущество, что они ведут к меньшему вмешательству в рынок, чем селективные субсидии.
Согласно обзору ОЭСР Финансовые меры, способствующие НИОКР и инновациям эффективная налоговая политика, стимулирующая НИОКР, должна:
- быть разработана как часть общей стратегии стимулирования инноваций и должна дополнять другие инструменты научной и технологической политики;
- включать условия, позволяющие получать скидки в том году, в котором были осуществлены соответствующие затраты на НИОКР;
- быть гибкой, например, позволять переносить скидки, если в данном году у организации нет налоговых обязательств;
- быть оцениваемой в сопоставлении с налоговыми системами других стран;
- включать специальные условия, относящиеся к малым и новым организациям с целью поощрения предпринимательства и инновационных начинаний [Fiscal Measures to Promote R&D and Innovation, 1996].
Предложение рассматривать налоговые льготы в контексте общей системы инноваций хорошо согласуется с интерактивной моделью инновационных процессов, и подобное предложение могло бы быть сделано относительно любой меры или инструмента технологической политики. Следующие три предложения в приведенном выше списке призваны усилить применение системы налоговых скидок, в то время как последнее предложение отражает широкое понимание в настоящее время необходимости поощрять малые организации.
Права интеллектуальной собственности. Права интеллектуальной собственности придают стимул инновационной деятельности, который отсутствовал бы, если бы другие могли бы немедленно использовать идеи, разработанные инновационной организацией. Таким образом, права интеллектуальной собственности поощряют инновации. Но они могут также препятствовать диффузии инноваций. Поэтому цель стимулирования использования новых технологий в национальной экономике или регионе включает необходимость балансирования этих двух тенденций. Р.Липсей и К.Карлоу в качестве примера нарушения такого рода баланса действующей патентной политикой цитируют отчет канадских специалистов фармацевтической отрасли, которые утверждают, что 5-летний период патентной защиты лучше бы соответствовал задачам развития отрасли, чем действующий 20-летний период [Lipsey R.G., Carlaw K.I., 1996].
Инфраструктурные связи и сети. Существует немало примеров попыток правительств поощрять инновационные сети, которым придается центральное значение для успеха инновационной деятельности. Примеры включают региональные системы инновационных центров в Голландии, которые действуют как посредники между фирмами и исследовательскими центрами, и многоаспектную сетевую стратегию в Германии [OECD Committee for Scientific and Technological Policy, 1997].
Сотрудничество университетов и отраслей дает много примеров того, как правительства стремятся развить связи между различными элементами инновационной инфраструктуры. Среди первых европейских инициатив в этой области можно назвать правительственную программу в Великобритании Alvey, а также многие совместные программы доконкурентных исследований, осуществляемые в рамках Сетевой программы ЕС по исследованиям и технологическому развитию, которые включали сотрудничество университет-отрасль. Выгоды от такого сотрудничества стимулируют осуществление инновационной деятельности путем ознакомления отраслей с университетскими исследованиями, поощрение проведения в университетах более промышленно ориентированных исследований, подготовку и повышение квалификации специалистов, лучше соответствующих запросам отраслей. Однако И.Феллер приводит и контрагрументы [Feller I., 1990]. В частности, он утверждает, что более активное участие научных работников в коммерческих проектах обычно приносит университетам мало доходов и отвлекает исследователей от выполнения основных, более социально эффективных задач. Как показывает опыт, выгоды от сотрудничества университет-отрасль являются потенциально высокими, но обычно не в прямой форме инноваций, интеллектуальной собственности. Это подчеркивает важность неявных знаний для успешных инноваций.
Научные парки, которые создаются органами государственного управления на национальном и региональном уровнях, включают различные организации, находящиеся, как правило, в непосредственной близости, и часто предназначаются для поощрения инновационных сетей.
С точки зрения регионального развития научные парки являются полюсом потенциального роста для местной экономики. В качестве путей такого роста К.Гай отмечает синергию, интеграцию и расширение организаций, другими словами:
- увеличение числа организаций в местной экономике;
- степень, в которой они взаимодействуют одна с другой, а также с другими институтами;
- расширение и рост отдельных членов формирующихся кластеров [Guy K., 1996].
Заметим, что при этом привлекательность и выгоды интеграции и синергии часто не связаны с технологическими взаимодействиями между организациями и источниками научных знаний или между самими организациями. Организации образуют совместные кластеры и для того, чтобы быть ближе к потребителям и поставщикам, и чтобы пожинать выгоды от имиджа, привлекательной бизнес среды и других инфраструктурных характеристик (телекоммуникаций, транспорта, доступа к источникам квалифицированного труда). Научные парки часто создают благоприятную среду, в которой высокотехнологичные организации могут получать выгоды от взаимодействий. Однако во многих научных парках основополагающей предпосылкой является то, что парки предоставляют механизм, позволяющий организациям использовать базы знаний (например, вузов, государственных исследовательских учреждений и других научных и технологических организаций) посредством:
- найма персонала (например, организации рассматривают университеты как источники квалифицированного персонала);
- побочных продуктов университетов и исследовательских организаций;
- технологических взаимодействий (лицензионных соглашений, сотрудничества в области НИОКР, длительных взаимодействий и т.п.).
Как подчеркивается в исследовании ОЭСР, налоговое стимулирование найма исследователей представляет собой средство подключения специалистов, вовлеченных в интенсивные сети, к деятельности коммерческих организаций [Fiscal Measures to Promote R&D and Innovation, 1996]. Однако, как подчеркивает Д.Мовери, государственные исследовательские организации часто специализируются в областях, которые прямо не связаны с запросами отраслевых рынков [Mowery D., 1995]. Поэтому скромный успех усилий правительства США стимулировать трансферт технологий из государственного сектора в коммерческие организации является отчасти следствием ошибочной предпосылки многих недавних инициатив. В качестве исторической миссии многих финансируемых государством исследовательских организаций в развитых странах рассматривалось создание супермаркетов технологий (хотя многие из разрабатываемых там технологий могут иметь ограниченный интерес для коммерческого сектора).
Политические инициативы по стимулированию внедрения и распространения технологий Как подчеркивалось в докладе Исследовательскому Совету Норвегии, лудивительно, что разработка новых технологий обычно получает больше государственной поддержки, чем их внедрение, распространение и диффузия, несмотря на то, что последние имеют большее влияние на экономику [Arnold E., Boekholt P., 1997]. Однако ситуация может быть изменена, поскольку политика по улучшению технологических возможностей компаний во многих странах справедливо получает все возрастающее внимание.
Субсидии на внедрение. Они включают налоговое стимулирование приобретения определенных видов оборудования. Хотя эти субсидии достаточно широко распространены во многих странах, практически полностью отсутствуют оценки эффективности таких схем, за исключением Японии.
Информационное обеспечение. В мире сейчас осуществляется довольно много проектов по оценке информационного обеспечения инновационной деятельности, например, Information Society Initiative в Великобритании, European Survey of Information Society в странах ЕС. Цель этих проектов - выработать представление о наиболее эффективных в настоящее время информационных и коммуникационных технологиях, путях сотрудничества и стимулирования их использования.
Проекты по демонстрации технологий дают пример того, как государственное финансирование используется, чтобы показать возможности новых технологий и продемонстрировать их потенциальным пользователям. Так, в Великобритании целью программы Мультимедиа Демонстратор было продемонстрировать не только соответствующие технологии, но и новые бизнес возможности, предоставляемые цифровыми мультимедийными технологиями. В работе Финансируемые правительством демонстрации новых технологий рассмотрено демонстрационные проекта и выявлены такие характеристики, ведущие к ускорению внедрения новых технологий, как низкая технологическая неопределенность, возможность совместного осуществления затрат, развитые сети в рамках коммерческого сектора, реалистические временные ограничения [Baer W.S., Johnson L.L., 1977]. Отмечается, что вряд ли может вызвать удивление, что демонстрации с этими характеристиками приводят к более успешной диффузии, чем другие;
но что удивительно, так это то, что на этапе планирования и осуществления многих демонстраций в прошлом не учитывались эти характеристики [там же].
Разработка стратегии. Недавние каталитические, ведущие к изменениям инициативы в ЕС преследовали цель помочь отдельным регионам в рамках ЕС разработать инновационные стратегии, которые способствовали бы генерации и диффузии технологий. Эти схемы включают Региональные технологические планы (RTP - Regional Technology Plans), Региональные инновационные стратегии (RIS - Regional Innovation Strategies) и Региональные стратегии инноваций и трансферта технологий (RITTS - Regional Innovation and Technology Transfer Strategies), разрабатываемые двумя Генеральными Директоратами (DGXVI и DGXVIII).
В области информационных и коммуникационных технологий пилотный проект Межрегиональная инициатива информационного общества (IRISI), который на первом этапе включал 6 регионов ЕС, а затем их число было расширено до 29, в качестве основной задачи ставил определение того, как регионы могут наилучшим образом входить в информационное общество [Guy K. et al., 1998].
Правительственные закупки. Правительственные закупки могут содействовать развитию технологий прямо путем формирования рыночного спроса и косвенно путем создания платформы для демонстрации и оценивания. Ярким примером первого способа являются оборонные заказы, а второго - компьютерное оборудование. Правительственные заказы часто ведут к ослаблению конкуренции, как в случае коммерческого авиастроения, хотя есть немало примеров из японской и американской практики, когда вовлечение ряда фирм в выполнение правительственных заказов не сдерживало, а стимулировало конкуренцию.
Стандартизация. Она может снизить затраты и неопределенность, и таким образом стимулировать инновации и диффузию. Например, одной из целей программы ESPRIT было уменьшение барьеров вхождения на региональные рынки ЕС путем поддержки совместных исследований по региональным техническим стандартам. Однако, согласно Д.Мовери, мало исследований было посвящено изучению отдачи эффективной системы технических стандартов, не анализировались и характеристики эффективных и неэффективных систем [Mowery D., 1995].
Трансферт технологий из иностранных источников включает установление ограничений на внутренних рынках для иностранных фирм.
Например, в Японии существует требование, что иностранные фирмы выдают лицензии на технологии местным японским компаниям взамен на допуск на рынок. В ЕС антидемпинговое законодательство побуждает высоко технологичные иностранные фирмы размещаться в Европе. Но опять же, по мнению ряда специалистов, крайне недостаточно анализируются затраты и выгоды, связанные с проведением такой политики.
Некоторые другие практические инструменты инновационной политики включали поддержку проектов трансферта технологий. В частности, Европейская Комиссия реализует проект SPAL как часть программы SPRINT [Guy K., Arnold E., 1995]. В рамках SPAL идентифицировались, выбирались и поддерживались проекты по диффузии технологий, которые предоставляли возможность изучать, как проекты диффузии функционируют и как ими можно управлять, какие проекты имеют потенциал содействовать быстрой диффузии новых технологий по всему ЕС.
Поощрение развития малых и средних организаций. Мнение, что малые и средние организации в инновационной сфере заслуживают специального внимания, основывается на доводе о том, что они хуже, чем крупные фирмы, приспособлены к проведению внутренних НИОКР, приобретению и внедрению новых технологий. Обычно они имеют меньше свободных ресурсов на осуществление нематериальных инвестиций (включая поиски информации и более совершенных технологий, обучение, создание сетей и т.п.). Сети малых и средних организаций обычно имеют местный и личный характер, для них характерны слабые взаимодействия с государственными исследовательскими учреждениями или университетами. Для улучшения этой ситуации ряд специалистов предлагают использовать посредников, которые бы интерпретировали результаты работы исследовательских учреждений в форме, воспринимаемой малыми и средними организациями.
Для того чтобы вырабатывать эффективные меры технологической политики по поддержке малых и средних организаций, по мнению Е.Арнольда, необходимо четко идентифицировать их недостатки по сравнению с крупными компаниями, которые происходят от:
- неосуществимости внутренних НИОКР, - слабой способности взаимодействовать с внешней инфраструктурой, - концентрации преимущественно на краткосрочных проблемах из-за финансовой необходимости, - многофункционального и непрофессионального менеджмента, - вероятного отсутствия необходимых ключевых навыков и квалификации, - сложности получения финансовых и других советов, - ограничений на географический охват рынков и др.
Ряд специалистов подчеркивают, что связи малых и средних организаций с внешним миром обычно осуществляются на местном уровне или в рамках определенного отраслевого сектора посредством таких учреждений, как торговые палаты или торговые ассоциации. Например, во Франции такие инициативы по региональному развитию, как научные парки, сильно концентрируются на торговых палатах, в то время как в Голландии программа SBI, способствующая продвижению информационных технологий в малые и средние организации, опирается на сеть торговых ассоциаций.
Основные тенденции изменений в инновационной политике в ЕС За последние 30 лет набор инструментов для разработки и осуществления политики по поддержанию науки, технологий и инноваций существенно расширился. При этом внимание к определенным инструментам изменяется с течением времени, в зависимости от страны и по мере того, как развивается понимание проблем, относящихся к инновациям, и совершенствуются способы их решения.
Некоторые изменения и тенденции могут быть обобщены кратко следующим образом:
- Отмечается все возрастающее беспокойство, связанное с существованием исследовательского парадокса и парадокса производительности, которые приводят к отставанию в развитии, невозможности для многих стран эффективно использовать научную и технологическую базу.
- Линейные модели инноваций дискредитированы, признается сложность и турбулентность инновационных процессов. Понятие национальные инновационные системы стало популярным термином, т.к. процессы развития инновационных систем признаны решающими для развития современной экономики.
- Возрастает концентрация внимания на политике, способствующей диффузии и эффективному использованию технологий с целью ликвидировать отставание в технологическом развитии, разрешить исследовательский парадокс и парадокс производительности.
- Многие текущие инициативы в области инновационной политики разрабатываются с целью приведения в соответствие спроса и предложения новых технологий.
- Отмечается значительный рост числа и значимости посредников, способствующих и облегчающих процесс диффузии инноваций.
- Возрастает внимание к политике лиспользования знаний, целью которой является содействие малым и средним организациям, при этом крупные организации остаются центром политики создания знаний.
Среди специалистов возрастает понимание того, что делает сбалансированным портфель инструментальных средств инновационной политики, хотя незнание в этой области все еще очень велико.
Часто инновационная политика сложным образом связана с целью повышения конкурентоспособности, но стабильное развитие является все более важным фактором при выработке инновационной политики.
Основной вывод, поддерживаемый убедительными эмпирическими доказательствами, заключается в том, что инновации оказывают значительное положительное воздействие на конкурентоспособность.
Однако остается неполностью решеным вопрос о том, достаточно ли это воздействие, должно ли оно быть больше, должна ли государственная политика использоваться для его стимулирования.
Оценки норм отдачи затрат на НИОКР подтверждают мнение, что на НИОКР тратится средств меньше, чем желательно с социальной и экономической точек зрения. Это справедливо в частности для ЕС, где только 2% ВВП тратится на НИОКР, что почти на 1% меньше, чем в Японии и США. Проблема заключается в том, чтобы понять, как увеличить эту долю, в то время как оценки эффективности государственной политики во многих странах противоречивы либо их вовсе не существует.
В 1981 году Росвелл и Зегфельд отмечали, что инновационная политика в то время была быстрее вопросом веры, чем понимания.
Несмотря на то, что это все еще в определенной степени правда, представляется, что ситуация изменилась с тех пор. Можно конечно придерживаться такого циничного мнения, что изменения заключаются в том, что полезные практические рекомендации по разработке политики даются на основе неудач реализации прежних идей, что модели просто стали более сложными, и появился новый модный набор слов. В частности, возросшее признание важности знаний и организации, к сожалению, не сопровождалось соответствующим прогрессом в нашей способности измерить эти факторы. С.Фриман описывает небольшой прогресс, достигнутый в этой области, и рассматривает это как важную проблему для дальнейших исследований. Но справедливости ради надо заметить, что были получены новые выводы. Существуют доказательства, что определенные контекстные условия важны для успешных инноваций.
Становится все очевиднее, что не существует простых решений для чрезвычайно сложных проблем. Необходимо работать с более широким, более интерактивным и в большей степени зависящим от конкретной ситуации набором факторов, и возможно, с множеством более ограниченных и реалистичных целей при выработке и анализе политики.
Можно провести сравнение с определенными областями естественных наук. Там точность анализа иногда убедительна и впечатляюща, например, аккуратность прогноза появления и траекторий комет. Но часто теория может быть очень неадекватна практическим целям. Примером тому необходимость нелинейных ветряных тоннелей для экспериментирования с потоками, чтобы проверить аэродинамику новых моделей самолетов, т.к.
теория не может справиться с этим. Система просто слишком сложная. Что касается инноваций, то заранее невозможно узнать, как будет развиваться инновационный процесс. Мы возможно больше знаем об условиях, при которых маловероятно, что инновационный процесс получит успешное развитие. Более того, очевидно, что универсальная многоцелевая политика в лучшем случае ненадежна. Неопределенность относительно эффективности политики часто кажется такой же большой, как и неопределенность относительно инноваций.
Ситуация может быть описана как парадокс политики. В условиях быстрых технологических изменений и признания особой важности и уязвимости малых организаций, потребность в государственной политике кажется большей, чем когда-либо. Но точно так же из-за быстроты, сложности и турбулентности сегодняшних технологических изменений и более разнообразной экономической среды эффективность и предсказуемость инновационной политики является более неопределенной, чем когда-либо. Более того, неясна не только способность разработчиков политики оказывать позитивное воздействие, но и действия, которые сегодня оправданы, могут быть неподходящими в изменившейся среде завтрашнего дня.
Так как инновации и конкурентоспособность оказываются связанными, решающее значение имеет разрешение исследовательского парадокса и парадокса производительности. Но как может быть преодолен парадокс политики? И если инновационные системы являются такими сложными, а наши знания о них такие мимолетные и эфемерные, то как может анализ помочь разработчикам политики?
Анализ политики дает контекст для применения политики и некоторые общие показатели эффективности. Помимо этого и по аналогии с аэродинамикой, возможно, наилучшей идеей является учесть сложность посредством гибких экспериментальных подходов к политике, поддерживаемых ясными, хорошо специфицированными системами мониторинга, оценивания и бэнчмаркинга. Сложные системы могут быть поняты и ими можно овладеть только через систематизированные процедуры обучения. Понимание того, какие типы инновационной политики работают в различных условиях, требует экспериментального, основанного на опыте подхода и аккуратного оценивания результатов.
Самим методам оценивания уделяется все большее внимание. Статьи недавней конференции ОЭСР по лоцениванию политики, инновациям и технологиям отражают сегодняшнее понимание. Существует общепризнанное мнение, что нет универсально применимой методологии, выбор должен зависеть от конкретной ситуации и предпочтительно, чтобы он включал несколько подходов [Arnold E., Guy K., 1997].
РАЗДЕЛ 3. ИННОВАЦИОННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ В РЕГИОНАЛЬНЫХ И НАЦИОНАЛЬНЫХ ИННОВАЦИОННЫХ СИСТЕМАХ Глава 3.1. Формирование региональных инновационных систем В последние годы в концепциях инновационного менеджмента центр внимания часто перемещается с анализа проблем на уровне организации на уровень рассмотрения региональных и национальных инновационных систем и на исследование взаимосвязей этих двух уровней разработки и реализации инноваций.
В данной главе мы исследуем, в какой степени можно говорить об инновационной системе развитого промышленного региона, который переживает процесс реструктуризации. Мы покажем, что инновационные организации только частично полагаются на партнеров по инновационной деятельности из данного региона;
в значительной степени они интегрированы в национальные инновационные системы и сети.
Мы исходим из того, что многие регионы в промышленно развитых странах в последние годы столкнулись с проблемами, связанными с процессами глобализации и промышленной реструктуризации. Эти проблемы особо остро стоят в промышленном сердце этих стран, т.е.
регионах успешных в прошлом, но которые столкнулись в последнее время со значительными трудностями. Эти регионы остро нуждаются в инновациях, т.е. им необходимо обновить их продуктовую структуру, технологии и организационные методы. Существования небольшого количества инновационных организаций обычно недостаточно. Более широких и более длительных эффектов обновления можно достичь только в том случае, если инновации становятся системными в данном регионе, т.е. если появляется региональная инновационная система. В этом случае инновации осуществляются в ходе интерактивного взаимодействия между организациями и поставщиками знаний, и этот процесс поддерживается институтами, разрабатывающими политику, агентствами трансферта технологий и образованием.
Представления о характере инновационных процессов существенно изменились последние годы. Как традиционная модель Шумпетера, так и линейная модель продуктового цикла представляются неадекватными.
Инновации как не являются исключительно внутренней деятельностью организаций с целью достижения монополистических преимуществ, как полагал Шумпетер [Schumpeter J.A., 1934], так и не следуют механистической последовательности от исследований к производству и далее к рынку, в которой исследования являются главной движущей силой, как утверждает линейная модель и теория продуктового цикла. Все в большей степени инновационный процесс рассматривается как нелинейный и интерактивный процесс взаимодействия организации с ее внешней средой [см., например, Malecki J., 1997;
Dosi G. и др., 1992;
Kline S.J., Rosenberg N., 1986].
Понятие нелинейности означает, что многие лица и источники информации, как внутри, так и вне организации, стимулируют инновации и оказывают на них влияние. Ход инновационного процесса определяется не только учеными и инженерами, работающими в области НИОКР, или высшим управлением организации. С самого начала инновационного процесса и на всем его протяжении существенными являются взаимодействия, устанавливающие обратную связь с производственниками, маркетингом и потребителями. Интерактивность инновационного процесса означает внутреннее сотрудничество между различными подразделениями организации (подразделениями НИОКР, производственными, маркетинговыми и др. структурами), а также внешнюю кооперацию с другими организациями (особенно с потребителями и поставщиками), провайдерами знаний (такими как университеты и технологические центры), финансовыми и образовательными структурами, органами государственной власти. Все они вносят вклад в способность организации осуществлять инновации.
Именно в таком контексте было введено понятие линновационной системы [Lundvall B., 1992]. Первоначально это понятие применялось для национального уровня. Исследования показали, что инновационные системы существенно различаются в разных странах в зависимости от их экономической структуры, базы знаний и институциональной специфики [Nelson R., 1993] (см. следующую главу). Позже все возрастающий интерес стали вызывать инновационные системы на региональном уровне [см., например, Braczyk H., 1997;
Cooke P., 1998]. Основные вопросы, поднимаемые здесь специалистами, заключаются в том, в какой степени инновационные системы могут быть выявлены на региональном уровне, как они функционируют, как они могут быть связаны с инновационными системами более высокого уровня.
Исследования развития инновационной сферы на региональном уровне показали, что при определенных условиях инновационные процессы оказываются встроенными в региональную структуру, что ведет к формированию региональной инновационной системы [см., например, Braczyk H., 1997;
Stopper M., 1995]. Были идентифицированы следующие факторы и механизмы:
- Регионы различаются по существующим в них предпосылкам инновационной деятельности, таким как квалификация рабочей силы, уровень образования, наличие исследовательских институтов и учреждений, внешние и побочные эффекты генерации знаний.
Многие из этих факторов немобильны, что является основой для получения преимуществ отдельных регионов по сравнению с другими регионами [см., например, Simmie J., 1997;
Malecki J., 1997].
- Отраслевые кластеры часто относятся к определенному географическому району, что способствует созданию сетей и специфических инновационных моделей в регионах [см., например, Steiner M, 1998;
Enright M., 1995].
- В местной производственной системе посредством коллективного обучения может развиваться общая технологическая культура, приводящая к созданию инновационной среды.
- Связи университет-отрасль и побочные эффекты производства знаний часто приводят к развитию высоких технологий в регионе [см., например, Castells M., Hall P., 1994].
- Региональная политика играет активную роль в инновационных процессах, обеспечивает поддержку инновациям посредством деятельности специальных институтов и агентств [см., например, Hassink R., 1996].
Возникает вопрос, можно ли говорить о региональных инновационных системах только в регионах, в которых существуют ярко выраженные предпосылки развития инновационной деятельности и способствующая ей среда, или инновационные системы формируются и в менее благоприятных условиях, например, в старых промышленных регионах. В целом промышленные регионы рассматриваются как менее инновационные, т.к. в них доминируют старые отрасли или зрелые сектора, велика доля заводов и фабрик, которым не свойственны предпринимательство и инновационный дух. Тем не менее, такие регионы часто испытывают кризисные ситуации, когда инициируются процессы отраслевого, организационного и институционального обновления, ведущие к усилению инновационной деятельности. В последние годы процессы такого обновления можно было наблюдать во многих регионах Европы и Северной Америки.
Нам необходимо выявить:
- В какой степени может быть идентифицирована инновационная система традиционного промышленного региона?
- Какова роль региональных институтов и организаций в развитии инновационных процессов по сравнению соответствующими ролями на более высоких уровнях (национальном, глобальном)?
- Каковы основные барьеры формирования инновационной системы в регионах?
Чтобы ответить на эти вопросы, мы используем результаты, полученные в рамках Европейского исследовательского проекта REGIS. Мы рассмотрим инновационные системы таких старых промышленных регионов, как Штирия (Австрия), Уэльс (Великобритания), регион вокруг города Тампере (Финляндия), страна Басков (Испания) и сравним их между собой [Todtling F., Sedlacek S., 1997].
Проект REGIS состоял из нескольких шагов. По-первых, на основе проведенных исследований и полученных данных анализировались социально-экономические характеристики этих четырех регионов, применяемый ими подход для разработки и осуществления инновационной политики, а также институты, вовлеченные в процесс управления инновационной сферой. На втором шаге был проведен обзор организаций в ряде выбранных отраслей с целью изучения их инновационного поведения, а также связей между различными организациями и институтами, относящимися к инновационной сфере. На третьем шаге были проинтервьюированы ряд организаций, для того чтобы получить более глубокое видение характера соответствующих взаимодействий.
Все четыре региона, включенные в исследовательский проект, имеют длинную историю промышленного развития (начиная с 18-19 веков) и, за исключением Уэльса, могут рассматриваться как колыбели индустриализма в своих странах.
В Уэльсе, Штирии и стране Басков развитие индустриализма начиналось в таких отраслях, как горная промышленность, сталелитейная и металлургическая отрасли. В Тампере первыми промышленными отраслями были текстильная, бумажная и машиностроение. Отчасти в силу такой структуры промышленных секторов крупные предприятия играют наиболее существенную роль. До 1980-х годов многие из них контролировались государством, а после этого периода были приватизированы.
Все включенные в исследовательский проект регионы имели успешное прошлое, но в последние годы испытывали экономический спад и переживали кризисы. Это привело к необходимости реструктурировать их экономическую основу, что в свою очередь обычно вызывало значительное сокращение занятости в традиционных отраслях. В Уэльсе этот процесс начал четко проявляться, начиная с послевоенного периода, а в Штирии и Тампере с 1970-х годов, в стране Басков с 1980-х годов.
С другой стороны, были явные признаки обновления в этих регионах. В Уэльсе и Штирии предпринимались активные попытки привлечь иностранные фирмы в современные отрасли, чтобы стимулировать образование новых компаний и улучшить конкурентоспособность малых и средних фирм посредством повышения квалификации, улучшения трансферта технологий и консультирования. При этом наблюдались разные пути развития процесса реструктуризации.
Штирия находится на юго-востоке Австрии, граничит со Словенией.
Это периферийный, пограничный район Австрии. Штирия имеет статус провинции с ее собственным правительством и парламентом, но регион не располагает достаточными финансовыми средствами, чтобы осуществлять самостоятельную экономическую политику. Население Штирии равно 1, млн. человек, а ее вклад в ВВП Австрии составляет порядка 12%.
Экономическую основу региона составляли сталелитейная, металлургическая и целлюлозно-бумажная отрасли, что позволяло в прошлом занимать сильные экономические позиции, но 1970-е годы характеризуются экономическим спадом, что привело к необходимости реструктуризации. Вследствие активных процессов реструктуризации безработица в регионе достигла уровня выше среднего по Австрии (в г. в Штирии - 8%, в Австрии в среднем - 6%), в то время как ВВП на душу населения составляет около 90% от уровня этого показателя для страны в целом. Быстро развиваются машиностроение, автомобилестроение и сектор услуг. Ряд известных фирм и исследовательских центров расположены в этом регионе, они служат ядром для осуществления исследований, разработок и инноваций. Недавно региональное правительство поддержало формирование автомобильного кластера, стремясь связать местные компании и учреждения с недавно привлеченными в регион такими иностранными фирмами как Chrysler и Magna.
Уэльс крупнее Штирии, его население составляет 2,9 млн. человек.
Исторически его основу составляли угольная и сталелитейная отрасли, которые достигли своего пика развития в 1920-х годах. Начиная с 1960-х годов, в регионе активно проводилась политика по поддержке развития автомобильной отрасли, электроники, фармацевтической отрасли, а в последнее время и здравоохранения. Стратегия заключалась в привлечении хорошо известных иностранных компаний (таких как Sony, Ford и Toyota) и установлении связей между ними и местными малыми и средними компаниями посредством развития снабженческих цепей. В регионе существуют активные организации, оказывающие поддержку в области финансов, обучения, развития сетей, такие как WDA (Welsh Development Agency). Несмотря на активные процессы обновления, в этом регионе все еще уровень безработицы превосходит (7-8% в 1996 г.), а уровень ВВП на душу населения все еще ниже, чем в среднем по Великобритании.
Самый малый из всех исследуемых в рамках проекта REGIS регионов - район вокруг города Тампере (Pirkanmaa) с населением 400 тыс. человек.
Исторически промышленной основой региона были текстильная промышленность (практически исчезнувшая сейчас), бумажная и целлюлозная отрасль, машиностроение и химическая промышленность.
Последнее время отраслевую структуру региона пополнили электроника и сектор коммуникационных технологий, наиболее крупная фирма в этом секторе - Nokia. Как и в целом Финляндия, этот регион в 1990-х годах переживал кризис и резкое снижение занятости, что отчасти объяснялось ситуацией на российском рынке. Уровень безработицы в регионе достиг 20% в 1995 г., что равнялось среднему уровню по стране, а ВВП на душу населения равняется только 93% от среднего по Финляндии уровня.
Страна Басков является вторым по численности населения регионом из четырех рассматриваемых (2,1 млн. человек). По сравнению с тремя другими регионами, включенными в исследование, этот регион характеризуется наивысшим уровнем автономии. Исторически его экономическую основу составляли сталелитейная и металлургическая промышленность, машиностроение и кораблестроение. Такая отраслевая структура способствовала тому, что этот регион считался одним из наиболее экономически благополучных в Испании (следующий после Мадрида и Каталонии). Однако в 1980-х годах этот регион переживал сильный спад, что привело к одному из самых высоких в Европе уровней безработицы (24% в 1994 г.). Баскское правительство предпринимает активные усилия по поддержанию развития новых секторов, таких как электроника, детали и комплектующие для автомобилестроения. Модель регионального развития имеет более эндогенный, внутренний характер, чем в Уэльсе или Штирии, что отчасти объясняется очень низким уровнем иностранных инвестиций в силу политических причин. Вследствие этого региональное правительство активно поддерживает систему семи технологических центров (предоставляющих местным компаниям результаты прикладных НИОКР и способствующих трансферту технологий), формирование отраслевых кластеров.
Таким образом, во всех четырех регионах наблюдались значительные структурные изменения, смещение центра внимания с традиционных отраслей, составляющих экономическую базу регионов, в направлении более новых отраслей. В основе этого процесса обновления лежат инновации, причем как в традиционных, так и в более новых секторах.
Через специальные институты и посредством специальных инструментов региональная политика поддерживает этот процесс обновления. Однако мощности и средства, вовлекаемые для реализации политики, отличаются в этих регионах. Страна Басков является наиболее автономной из всех исследованных регионов, этот регион имеет и формальную правомочность, и средства для разработки и осуществления экономической и инновационной политики. Штирия имеет формальные правомочия в рамках федерального государства Австрии, но испытывает недостаток финансовых средств. Этот регион должен полагаться на национальные финансовые средства при осуществлении своей политики. До недавнего времени Уэльс имел меньше по сравнению с этими регионами автономии, но экономическая поддержка могла быть оказана через WDA (Уэльское агентство развития). В Финляндии фактически не существует регионов как самостоятельных единиц для разработки и осуществления политики, наиболее важными уровнями в этом отношении здесь являются национальный и местный уровни.
Выявлены различия и в отношении подходов к разработке и осуществлению политики. Уэльс в наибольшей степени полагается на привлечение иностранных компаний, при этом существенное значение придается созданию их связей с местными фирмами путем участия последних во внутренних цепях поставок инвестора. Предполагается, что иностранные фирмы в качестве основных потребителей продукции местных компаний благодаря своим стандартам качества будут способствовать усовершенствованию продуктов и процессов. В Штирии также применяется этот подход, но здесь в большей степени полагаются на внутренние, эндогенные базы знаний региона, такие как университеты, исследовательские организации и компании, осуществляющие НИОКР.
Наиболее сильно выражен эндогенный подход в стране Басков. Отчасти это объясняется историческими и политическими причинами, такими как борьба за автономию, что в свою очередь приводит к тому, что иностранные фирмы не являются значимым источником инвестиций в стране Басков.
Политика нацелена в первую очередь на трансферт технологий в малые и средние компании через систему технологических центров, а в последнее время и на поддержку формирования кластеров.
Данные для проведения анализа инновационной деятельности в регионах получены в результате обзора организаций, участвовавших в проекте REGIS. Все исследовательские команды использовали одну и ту же анкету, но в силу различающихся региональных обстоятельств и различной среды сами команды принимали решения относительно стратегии проведения обзора. В Штирии и Тампере обзор охватывал более широкий круг отраслей, чем в других регионах, где применялся более узкий подход, сфокусированный на отраслях или кластерах с определенной традицией или определенной динамикой развития в последнее время (в Уэльсе - автомобилестроение, электроника и здравоохранение;
в стране Басков - детали и комплектующие для автомобилестроения, станкостроение, телекоммуникации). Относительно размера вовлеченных в обзор организаций необходимо отметить недостаточный охват малых фирм с численностью занятых менее 50 человек. Основное внимание было уделено средним и крупным организациям (а в Штирии анализ проводился только для достаточно крупных организаций с численностью занятых 200 и более человек).
Обзор проводился в 1996 г. Число организаций, предоставивших информацию, которая послужила основой для анализа, по регионам составило соответственно: Штирия -107, Уэльс - 103, Тампере - 142, страна Басков - 80.
Насколько инновационными являются организации в исследованных регионах? Для этих организаций можно выделить четыре категории инноваций. Во-первых, продуктовые инновации (относящиеся как к продуктам, так и к услугам) без существенной степени новизны. Они включают любые изменения в продуктовом ряде организации, незначительные улучшения дизайна или модификации технических свойств одного или нескольких продуктов, а также новые для организации продукты.
Во-вторых, продуктовые инновации, которые являются новыми не только для организации, но и для рынка. Такие продукты предлагают новые качественные характеристики, услуги или функции, которые не были доступны где-либо еще в момент их выхода на рынок. И наконец, для процессных инноваций также были выделены две категории. Во-первых, те, которые включают внедрение существующих технологий и их усовершенствования, а во-вторых, те процессные инновации, которые связаны с новыми для рынка разработками.
В Штирии основное внимание уделялось продуктовым инновациям.
Две трети организаций внедрили новые продукты, при этом чуть меньше половины организаций заявили о том, что они внедрили новые для рынка продукты. Процессные инновации осуществлялись в этом регионе реже.
Высокую активность организаций Штирии в области продуктовых инноваций можно объяснить необходимостью диверсифицировать продуктовую базу, способствовать выходу на новые рынки. При этом большая доля инноваций была основана на существующих технологиях, что ограничивает потенциал для осуществления более радикальных инноваций.
Вообще оказалось, что во всех районах более часто осуществлялись продуктовые, чем процессные инновации. Доля организаций с новыми продуктами оказалась самой высокой в финском регионе. Что же касается новых для рынка продуктов, то в рамках проекта REGIS было показано, что компании Штирии и Уэльса более активно их разрабатывают и внедряют, чем в регионе Тампере и стране Басков. Отчасти это объясняется тем, что в Штирии и Уэльсе более высока доля компаний, производящих продукцию с учетом характеристик потребителя, что делает более вероятным, что инновации окажутся новыми для данного рынка. Существенные продуктовые инновации осуществляются не только в новых или высокотехнологичных отраслях, но в процессе обновления они также часто встречаются и в традиционных отраслях.
Компании Штирии являются наименее активными в плане процессных инноваций. В других регионах процессные инновации играют относительно большую роль, что типично для зрелых промышленных регионов. До 1990 г.
Штирия также в большей степени в своей инновационной деятельности ориентировалась на процессы, но в последнее время модель изменилась в результате необходимости найти новые рыночные возможности.
В какой степени инновациям в исследованных организациях придается стратегическое значение? В трех регионах (Штирии, Уэльсе и стране Басков) снижение затрат рассматривается как наиболее важная стратегия для поддержания конкурентных преимуществ. Результаты обследования показали, что в этих регионах следующей по важности стратегической инициативой являются инновации, а именно проведение внутренних НИОКР и быстрая разработка новых продуктов. Но в регионе Тампере именно инновации рассматриваются как наиболее важная стратегия. Кроме того, в результате обследования выявилось, что организации придают намного большее значение стратегиям, основанным на использовании собственных мощностей и возможностей организации, чем стратегиям, активно рассматривающим вовлечение внешних партнеров, например сотрудничество в области маркетинга или НИОКР. Такого рода сотрудничество осуществляется преимущественно на национальном или европейском уровне, но не на региональном. Таким образом, подавляющим большинством организаций осознается важность инноваций для конкурентоспособности, но они все еще рассматриваются как результат использования внутренних ресурсов и возможностей, а не внешнего сотрудничества.
Рассмотрим подробнее внешние связи организаций в ходе осуществления их инновационной деятельности. Какого рода взаимодействия при этом возникают, какой уровень является наиболее подходящим для создания внешних сетей? Организации, участвующие в обзоре, указали, с какими из следующих категорий партнеров у них установлены связи и осуществляются взаимодействия:
- партнеры в рамках стоимостной цепи (например, потребители и поставщики);
- провайдеры знаний (университеты, исследовательские организации);
- фирмы, предлагающие относящиеся к инновационной деятельности консультационные услуги;
- институты, вовлеченные в процессы трансферта технологий;
- инвесторы (например, частный рисковый капитал, государственные фонды, поддерживающие инновационные проекты);
- государственные и местные органы, вовлеченные в разработку и осуществление научной, технологической, инновационной политики;
- торговые ассоциации;
- учреждения, предлагающие программы обучения.
Респонденты должны были учитывать только партнеров, которые реально внесли вклад в их инновационную деятельность. При этом не накладывалось никаких ограничений на тип и характер взаимодействий, все относящиеся к инновационной деятельности связи от рыночных операций и сотрудничества до неформального обмена знаниями должны были учитываться. Кроме того, организаторы обследования большое внимание уделили местоположению партнеров, географическому охвату или уровню взаимодействий. Ими были выделены и рассматривались следующие четыре уровня: региональный, национальный, Европейский Союз и мировой уровень вне ЕС.
Сравнительный анализ регионов показал, что компании Штирии и страны Басков достаточно часто устанавливают партнерские связи в ходе осуществления инновационных процессов. В регионе Тампере и Уэльсе меньше связей такого рода. Во всех регионах потребители и поставщики оказались превалирующим типом партнеров. Что же касается других типов партнеров, то отмечены существенные различия между регионами.
В стране Басков инновационные партнерские отношения сконцентрированы на уровне региона. За исключением потребителей, которые наиболее часто относятся к европейскому уровню, именно регион является наиболее значимым пространством взаимодействий. Наиболее часто используемыми услугами по поддержанию инновационной деятельности в данном регионе оказались услуги по трансферту технологий, что может объясняться очень активной ролью семи баскских технологических центров. Отчасти благодаря усилиям баскского правительства по разработке инновационной политики в этом регионе оказалась высокой доля компаний, поддерживающих связи с исследовательскими организациями, учебными учреждениями и региональным правительством. В целом взаимосвязи по кооперации и сотрудничеству в рамках региона оказались достаточно значимыми для компаний страны Басков.
Пока можно говорить о том, что инновационные системы только частично существуют в исследованных регионах. Возникает вопрос, какие факторы препятствуют формированию более развитых инновационных систем в этих регионах. Эти препятствия могут быть выявлены среди основных барьеров для сотрудничества организаций, среди препятствий для разработки и осуществления инноваций, а также в том, что рынок и пространство взаимодействия организаций находятся преимущественно вне данного региона.
Как уже упоминалось, сотрудничество с другими компаниями не очень характерно для обследованных организаций. Каковы причины этого? Сами респонденты указали следующие причины. Наиболее важной причиной является концентрация на внутренних сильных сторонах организации и недостаток адекватных партнеров. Менеджеры убеждены, что большинство инновационных проблем могут быть решены внутри организаций и что привлечение внешних партнеров не является необходимым. Но даже если они желают сотрудничать, многие организации сталкиваются с проблемами при поиске адекватных партнеров внутри региона. Организации нередко сильно специализированы и им необходимы партнеры со специфическими компетенциями независимо от их места нахождения. Эти барьеры оказались достаточно серьезными для организаций во всех регионах.
Интересен тот факт, что другие причины, такие как риск потери ноу-хау, высокие затраты, связанные с сотрудничеством, риск раскрытия структуры затрат оказались более важны для компаний в Уэльсе и Тампере. В некоторой степени это объясняет, почему сотрудничество в этих регионах менее интенсивно. Общая проблема недостатка доверия между организациями, препятствующая сотрудничеству в инновационной сфере, стоит более остро в этих двух регионах.
Помимо этих барьеров для сотрудничества существуют также факторы, которые сдерживают инновационную деятельность в целом и, как следствие, сдерживают формирование региональной инновационной системы. Наиболее серьезными ограничениями во всех регионах явились:
недостаток финансовых средств, очень высокие затраты на специалистов в области НИОКР, недостаток времени на то, чтобы заниматься инновационными проектами. Специфическими проблемами в определенных регионах были: недостаток квалифицированного персонала в Уэльсе и стране Басков, высокая доля стандартизированной продукции в Штирии, недостаток информации о запросах потребителей и недостаток технологических ноу-хау в Тампере. Кроме того, в тех регионах, где организации имели меньше внешних связей при осуществлении инновационной деятельности (Уэльс и Тампере), респонденты считали ограничения более серьезными, чем организации в других регионах.
Существует очевидная нехватка таких ресурсов инновационной сферы, как рисковый капитал, квалифицированный персонал в области НИОКР, внешние технологические ноу-хау и рыночная информация.
Другая причина достаточно низкого уровня взаимодействий в инновационной сфере исследованных регионов кроется в пространственном охвате рынков, на которых функционируют организации.
Средняя доля покупок на региональных рынках достаточна низка в Штирии и Уэльсе (20%), немного выше в Тампере (29%). И только в стране Басков более половины ресурсов (52%) были куплены в этом регионе. Что касается продаж, то регион здесь играет даже меньшее значение. Наиболее низка доля продаж в самом регионе в Штирии (19%), самая высокая в стране Басков (28%). Таким образом, как для ресурсов, так и для продукции наиболее важным пространственным уровнем в Штирии, Уэльсе и Тампере оказался национальный уровень. Однако в стране Басков наиболее важным рынком для закупок оказался региональный, в то время как продажи предпочтительно направлялись непосредственно на европейский рынок.
Как следствие этих моделей рынков, наиболее важные партнеры организаций по инновационной деятельности (поставщики и потребители) расположены вне региона, а часто и за национальными границами. Поэтому нельзя ожидать, что будет высокой значимость региональных поставщиков и потребителей как партнеров по инновационной деятельности.
Подводя итоги анализа, необходимо отметить, что в течение последних лет существенно изменились представления об инновационных процессах. Произошел переход от подхода, при котором центральное место в ходе анализа инновационных процессов отводилось организации, к более системному видению. Все в большей степени инновации рассматриваются как коллективный интерактивный процесс, который может и должен поддерживаться инновационными системами на национальном и региональном уровнях. В исследованиях инновационной среды высокотехнологичных регионов подчеркивается важная роль региональных связей и сетей. В данной главе основное внимание было уделено тому, в какой степени может быть идентифицирована региональная инновационная система в традиционных промышленных регионах. На основе всестороннего анализа инновационных систем ряда зрелых промышленных регионов, можно сформулировать следующие выводы.
Развитой инновационной системы в каждом из этих регионов пока не существует. Могут быть идентифицированы отдельные части сетей, которые могли бы привести к более полной системе в будущем. Многие организации являются достаточно инновационными, но они полагаются либо на свои собственные возможности, либо на сотрудничество преимущественно на национальном или международном уровнях.
Особенно это относится к партнерам вдоль стоимостной цепи, в первую очередь к поставщикам и потребителям. Кроме них важную роль для инновационной деятельности играют партнерские связи с университетами, исследовательскими организациями и организациями, оказывающими финансовую поддержку. Относительно редко организации используют услуги агентств по трансферту технологий, консультантов и организаций, предоставляющих услуги по обучению персонала. Эти институты могли бы играть намного более существенную роль, чем в настоящее время.
Однако при рассмотрении различных типов организаций, например, в Штирии можно обнаружить существенные вариации в этой общей модели.
Наиболее сильная интеграция в региональные сети отмечается для организаций среднего размера и функционирующих в определенных отраслях (лесной и бумажной промышленности, машиностроении, сфере услуг). Относительно слабая интеграция в региональную инновационную систему характерна для иностранных фирм, а также организаций в таких отраслях, как сталелитейная и металлургическая промышленность.
Ситуация с организациями сталелитейной и металлургической промышленности представляется несколько удивительной, поскольку эти отрасли являются традиционной промышленной основой Штирии. По видимому, значимость для организации региональной инновационной системы определяется в существенной степени характером и охватом рынка, на котором она функционирует. Охват рынка - местный, региональный, национальный, мировой, глобальный - в свою очередь, определяется характером отрасли, степенью концентрации рынка и размером организаций. Как результат, она наиболее важна для организаций, конкурирующих на региональных рынках. По всей видимости, в ходе реструктуризации многие организации отказались от своих связей в рамках региона. Они стремятся интегрироваться в первую очередь в Европейские и глобальные сети, и только незначительно в региональную инновационную систему.
Сравнение с Уэльсом, Тампере и страной Басков показали, что Штирия не является исключением или экстраординарным случаем. Что касается приростных продуктовых и процессных инноваций, то инновационное поведение организаций Штирии аналогично поведению организаций в других регионах. Однако относительно новых для рынка продуктов организации Штирии и Уэльса оказались намного более успешными.
Существенные различия между регионами обнаруживаются в отношении связей с внешними партнерами по инновационной деятельности.
Организации Штирии и страны Басков больше взаимодействуют с такими партнерами. В случае страны Басков сотрудничество чаще концентрируется на фирмах и институтах из этого же региона, чем в случае Штирии.
Значимость других партнеров по инновационной деятельности (кроме потребителей и поставщиков) существенно различается между регионами.
Основными партнерами организаций вне стоимостной цепи явились: в Штирии - университеты, в стране Басков - институты, относящиеся к трансферту технологий, в стране Басков и Уэльсе - правительственные агентства. Институциональные образования, относящиеся к обеспечению знаниями и другими ресурсами, необходимыми для инновационной деятельности, очень сильно различаются между регионами. Элементы инновационной системы, характеризующиеся высокой интерактивностью, такие как провайдеры научных и технологических знаний, ноу-хау и консультирование, являются преимущественно региональными, т.к.
эффективные взаимодействия с ними предполагают необходимость регулярных очных коммуникаций.
Какие выводы относительно инновационной политики могут быть сделаны на основе этого анализа?
Основные результаты могут быть применимы и для инновационных систем других традиционных промышленных регионов. Но в силу того, что структуры, относящиеся к инновационным взаимодействиям, и институциональные образования различны в каждом регионе, реальные меры должны учитывать специфику региона. Для Штирии, например, необходимы следующие меры усиления целостности инновационной системы с целью улучшения инновационной деятельности организаций:
Во-первых, должен быть ликвидирован наиболее острый дефицит отдельных элементов инновационной системы региона, для чего необходимо создать новые институты, добавить новые функции к уже существующим институтам, а возможно, будет достаточно улучшить связи между существующими организациями.
В Штирии представляется необходимым обеспечить предоставление услуг по трансферту технологий для слабых в технологическом отношении организаций. Существующие институты тесно связаны с университетами, которые уделяют основное внимание высоким технологиям. Маловероятно, что они смогут удовлетворить потребности организаций, чей технологический уровень недостаточно высок.
Другой слабой стороной является недостаток консультационных услуг относительно инновационного менеджмента и управления финансами малых и средних организаций. Поэтому существует потребность в такого рода поддержке кроме предоставления технологических ноу-хау. Эта функция может осуществляться существующими консультационными организациями и технологическими центрами.
Кроме того, должны развиваться более интенсивные связи между отдельными участниками инновационных процессов в регионе. Например, связи между малыми компаниями и большинством инфраструктурных организаций могут быть усилены посредством активизации информационной политики этих организаций относительно своих услуг.
Проблема, когда необходимые участники инновационного процесса существуют, но слабо взаимодействуют, аналогична проблеме интеграции наиболее крупных организаций в региональную экономику.
Стратегия по развитию кластеров для улучшения конкурентоспособности организаций региона в значительной степени полагается на интеграцию лидирующих организаций. Ряду фирм оказывается поддержка для того, чтобы они стали поставщиками крупных организаций. Формирование кластеров организаций является главной стратегией экономической политики Штирии. Многие из крупных организаций не вовлечены в региональные сети, поэтому понадобится определенное время, чтобы расширить сети их региональных поставщиков.
Второй вывод относительно региональной инновационной политики относится к необходимости создания и сохранения инновационной системы открытой для внешних воздействий с целью усиления инновационной деятельности. Этот аспект часто недостаточно учитывается при развитии систем или кластеров, стимулирующих инновации. Инновационные сети могут стать слишком жесткими, зажатыми в рамках определенных традиций и маршрутов. Внешние связи очень важны для того, чтобы избежать таких эффектов замкнутости.
Развитие внешних связей может быть достигнуто путем усиления тех элементов в существующей региональной инновационной системе, которые представляют собой наилучшие локна к материальным и нематериальным ресурсам, двигателям инновационной деятельности за пределами региона.
В Штирии в настоящее время это относится главным образом к университетам и исследовательским организациям, не считая некоторых компаний, осуществляющих НИОКР. Но эти институты являются подходящими партнерами только для достаточно малого числа высокотехнологичных организаций, поэтому необходимо дальнейшее создание и развитие локон и на более низких технологических уровнях.
Это стало, например, очень важной задачей для недавно созданных в Штирии технических колледжей.
Региональные инновационные системы не являются независимыми, они многими различными способами связаны с инновационными системами более высоких уровней. Целью научной и технологической политики должна быть более полная комплементарность структур поддержки инноваций на региональном и национальном уровнях.
Очевидно, что на региональном уровне наилучшим образом могут осуществляться функции, которые требуют прямых контактов с организациями, а также образование и обучение. С другой стороны, например, такие элементы инновационной инфраструктуры, связанные с высоко специализированными знаниями, как университеты или исследовательские организации, должны координироваться на национальном уровне, для того чтобы избежать расточительной межрегиональной конкуренции.
Глава 3.2. Национальные системы и стили инновационной деятельности Характер инноваций различается в разных странах, организациях, отраслях, и многие исследования уже показали, что страновые проблемы и модели инноваций в различных странах отличаются в силу того, что страны идут различными путями при разработке и внедрении технологий в их экономические и социальные системы [см., например, Guerrieri P., Tylecote A., 1994;
Patel P., Pavitt K., 1994]. Поэтому каждой стране свойственен определенный инновационный стиль, который отличает ее от других стран. Более того, в ряде исследований был показан различный характер накопления, аккумулирования технологий в различных развитых странах. В результате, как доказывается рядом специалистов, в течение последних 30 лет углубляется технологический разрыв между развитыми странами [см., например, Patel P., Pavitt K., 1994]. Здесь важно отметить, что, как показано в ряде исследований, в течение последних 20 лет наблюдается сближение между индустриальными странами на уровне экономического функционирования, но не на уровне технологического развития [см., например, Archibugi D., Pianta M., 1994]. Эти авторы показали, что страны экономически сближаются, становясь более непохожими в технологическом плане.
Важно подчеркнуть, что процесс технологических изменений имеет страновые особенности. Это означает, что этот процесс сильно связан с характеристиками той страны, в которой новая технология была генерирована. На уровне экономики в целом приобретение, производство, диффузия и адаптация нового технологического знания поддерживаются сочетанием различных факторов, которые в целом образуют национальную систему инноваций [см., например, Dosi G., 1992;
Nelson R., 1993;
Porter M., 1990] и которая отражается в различных инновационных стилях.
Понятие национальной системы инноваций по-разному трактуется различными специалистами. Так, С.Фриман говорит о социальных и институциональных изменениях как поддерживающих элементах процесса технологических изменений в данной стране [см., например, Freeman C., 1987]. М.Портер выделяет четыре детерминанты национального конкурентного преимущества (фактор условий, характер спроса, наличие поддерживающих отраслей и естественную среду) [Porter M., 1990].
Б.Лундвалл говорит о важности взаимоотношений пользователь производитель при объяснении национальных профилей, особенностей специализации [Lundvall B-A., 1992]. Р.Нельсон упоминает университеты, правительство и инновационные организации как три наиболее важных участника инновационных процессов, играющих доминирующую роль в национальной инновационной системе страны [Nelson R., 1993]. Обобщая результаты, полученные различными исследователями, можно отметить, что среди основных детерминант национальных систем инноваций выступают естественные ресурсы, исследовательская система, политические факторы (например, поддержка НИОКР в оборонном секторе по политическим причинам), взаимоотношения между пользователями и производителями, система образования и переподготовки, характер национальных институтов. Таким образом, национальные инновационные системы отражают все факторы, которые могут вызвать развитие определенных технологических путей, и которые находят выражение в различных стилях инноваций.
Понятие национальной инновационной системы возникло непосредственно на базе такого подхода к технологиям, при котором они рассматриваются состоящими их двух различных элементов. Явная технология существует в форме общего знания и может быть легко кодифицирована в патентах, проектах, учебниках и т.п. Неявная технология воплощена в опыте, навыках, заведенном порядке и приобретается посредством процесса обучения [см., например, Howelles J., 1995]. Явный аспект технологии, как правило, легче передается и изучается, чем неявный, неписаный или личный аспект технологии, поскольку последний является результатом процесса лобучения путем действия или лобучения путем использования [Rosenberg N., 1982].
Благодаря неявному, подразумеваемому, неписаному аспекту технологического знания инновационные процессы имеют страновую специфику, и эта характеристика не делает международную диффузию технологий ни автоматической, ни простой.
Последнее время иногда стало казаться, что понятие национальной инновационной системы поставлено под вопрос теорией глобализации. В то время как понятие национальной системы инноваций предполагает существование различных инновационных стилей в различных странах, глобализация подразумевает диффузию технологического знания и инноваций по всему миру. Существует мнение, что процесс интернационализации и открытая торговля могут уменьшить международные различия путем международной диффузии технологий.
Однако необходимо учитывать двусторонний характер процесса интернационализации. С одной стороны, более интенсивный обмен знаниями может сблизить страны друг с другом, но с другой - большая локализация возможностей в центрах совершенства может еще дальше отдалить страны друг от друга, чему способствует и растущая специализация в результате деятельности многонациональных компаний.
Поэтому, если превалирует первый эффект сближения, то естественно ожидать, что страны станут с течением времени более схожими, подобными в технологическом смысле;
если же превалирует второй эффект дальнейшего отдаления, то, напротив, они будут становиться все более непохожими.
Обсуждение этой проблемы среди специалистов стимулировало проведение эмпирических работ, в которых предпринималась попытка оценить, в какой степени НИОКР являются глобальными [см., например, Dunning J.H., 1994;
Patel P., 1995]. Общим предположением этих работ является то, что глобализация технологий более вероятно произойдет в рамках многонациональных корпораций, которые представлены в различных странах. Многонациональные компании распространяют свой технологический опыт по своим дочерним структурам, находящимся в различных странах. Проведенный эмпирический анализ оценивал степень, в которой интернационализируются исследования, путем сопоставления патентной деятельности многонациональных компаний в стране штаб квартиры по сравнению со странами, где находятся дочерние структуры.
Однако глобализация является более широким феноменом, она приводит к изменению самой природы дочерних структур, и ее нельзя измерить только путем сравнения патентной деятельности в своей стране и за рубежом. Так, Дж.Кантвелл предлагает по-новому взглянуть на проблему национальное или глобальное, показывая, как глобализация технологий в многонациональных компаниях имеет тенденцию усиливать, а не разрушать национальные модели специализации [Cantwell L.H., 1995]. В его авторском подходе глобализация означает международную интеграцию технологической деятельности в рамках многонациональных организаций путем усиления специализации дочерних структур. Поэтому в глобальном контексте дочерние структуры крупных многонациональных компаний играют огромную роль, т.к. они работают в рамках глобальной сети, которая позволяет им усиливать их специализацию в соответствии с различными требованиями в различных местах.
В ряде работ была предпринята попытка проанализировать, в какой степени национальные инновационные стили становятся более схожими или, напротив, непохожими с течением времени [см., например, Vertova G., 1998]. Для этого исследовались регионы, сформированные парами стран с похожими инновационными стилями. Сходство между странами анализируется в контексте их национальных инновационных систем, т.к.
предполагается, что конкретные технологии, относящиеся к тем или иным отраслям, требуют определенных условий. Прежде чем представить выводы, полученные в ходе этого анализа, кратко опишем в общих чертах методику его проведения и статистическую базу, лежащую в его основе.
Для описания основных моделей технологической деятельности в различных странах использовалась патентная статистика [Vertova G., 1998], поскольку разные инновационные стили отражаются в различных способах осуществления деятельности в области НИОКР. Патентная статистика часто используется как количественная мера различных инновационных стилей. Хотя использование патентной статистики некоторыми специалистами рассматривается как не бесспорное, тем не менее эта статистика является богатым источником эмпирических фактов по проблемам, связанным с технологиями [см., например, Griliches Z., 1990].
Уникальность патентной статистики заключается и в том, что данные могут быть получены по отдельным технологическим областям и, как правило, доступны за очень продолжительные периоды времени. Патенты, как доказано во многих работах, могут быть полезным индикатором новаторской, инновационной деятельности;
патентная активность сильно коррелирует с другим важным индикатором технологической деятельности - затратами на НИОКР.
При анализе тенденции увеличения (или, напротив, уменьшения) подобия инновационных стилей в развитых странах были выделены и рассмотрены следующие четыре исторических периода: 1) период, предшествовавший Первой мировой войне (1890-1914 гг.);
2) период Первой мировой войны плюс период между мировыми войнами (1915- гг.);
3) Вторая Мировая война и послевоенный период (1940-1964 гг.);
4) современный период начиная с 1965 г. [Vertova G., 1998]. Такой выбор исторических периодов авторы мотивируют желанием учесть такие крупные исторические события, как мировые войны, которые, по их мнению, приводили к значительным структурным изменениям в патентной деятельности. При этом мировые войны были включены в разные периоды, т.к. из-за малого количества патентов, выдаваемых сразу после войн, выделение каких-то других исторических периодов привело бы к проблеме малого количества патентов для всех стран. Более того, было показано, что характер страновой специализации является достаточно стабильным в течение 25-летнего периода [Vertova G., 1999], поэтому в рамках каждого из четырех выделенных исторических периодов национальные стили инноваций являлись достаточно стабильными, отражающими различные национальные инновационные системы.
В качестве меры страновых стилей инноваций рассматривается аккумулированный патентный фонд, т.к. он связан с понятиями аккумулированного технологического опыта, накопленных компетенций и технологических возможностей. При этом внимание концентрируется не на каком-то определенном патенте, а на кумулятивном патентном фонде, смысл которого соответствует теоретическому пониманию технологических изменений как кумулятивного и приростного, инкрементального процесса.
Полагается, что как прямое, так и косвенное влияние национальных инновационных систем на темп и направление технологических изменений может быть лучше проанализировано, если рассматривать аккумулированный патентный фонд. Определенные изменения в институциональном устройстве экономики, по мнению авторов, приведут к изменениям в исследованиях и инновационной деятельности этой страны, что увеличивает или уменьшает патентную активность страны в области определенных технологий. Например, одним из результатов того, что в 1920-х годах британское правительство решило противостоять силе Германии в области химических технологий и поддержало формирование специального ведомства (ICI), была существенная активизация патентной деятельности в области химических технологий. Заметим, что в данном исследовании анализировались данные только по тем странам, для которых число патентов, выданных в течение каждого из четырех периодов, было не меньше 1000.
В качестве основных выводов, полученных в ходе данного исследования, можно отметить следующие. То, что было выявлено очень мало статистически значимых коэффициентов корреляции на основе данных за столетний период, подтверждает гипотезу о том, что страны в течение последнего столетия придерживались достаточно различных инновационных стилей. Независимо от того, какая технологическая парадигма превалировала в отдельные исторические периоды, страны придерживались характерных, свойственных только им, различных инновационных стилей, специфика которых определялась институциональной и отраслевой структурами в данной стране, особенностями социальных отношений. Существование национальных особенностей инновационных стилей подтверждается и тем фактом, что в рамках каждого исторического периода чаще проявляется технологическая несхожесть стран, чем их технологическое подобие.
Существование исторических комбинаций стран со схожими инновационными стилями свидетельствует о том, что в этих странах в течение довольно длительного времени существуют схожие институциональные, социальные и экономические системы. Схожие национальные инновационные стили базируются на схожих национальных инновационных системах. Необходимо выделить и специально рассмотреть результаты, полученные для современного периода (начиная с 1965 г.).
Именно для этого периода отмечено наибольшее число статистически значимых корреляций, что означает, что в течение этого времени страны стали более технологически схожими. Растущая интернационализация экономики и широкое распространение многонациональных компаний - это одно из объяснений данного феномена. Путем размещения филиалов по всему миру и в результате ориентации на глобальные рынки многонациональные компании стимулировали процесс технологического сближения как следствие развития схожих технологий для производства схожей продукции. При этом пересматривается роль, которую играют лаборатории и исследовательские мощности филиалов многонациональных корпораций [см., например, Pearce R., Papanastassiou M., 1996]. Но оборотной стороной медали является то, что исследования, проводимые филиалами многонациональных компаний, не разрушают национальных моделей специализации, а напротив, усиливают ее [см., например, Cantwell L.H., 1995]. Анализ полученных корреляционных связей показал также, что за период с 1965 года больше стран стали технологически схожими друг с другом и при этом сильнее отличаться от Японии в технологическом смысле (единственное исключение составила Италия). В самый последний период Япония продемонстрировала уникальный инновационный стиль в результате принятия в этой стране новой информационной и коммуникационной парадигмы.
Среди интересных положительных корреляций за последнее столетие авторы исследования выделяют следующие [Vertova G., 1998]. Германия и Швейцария были исторически схожими почти все четыре рассмотренных исторических периода, за исключением периода второй мировой войны и послевоенного времени. Технологическая схожесть между этими двумя странами наблюдалась еще в начале прошлого века, что объясняется историческими, экономическими и социальными причинами. Близость двух стран служит стимулом для циркуляции идей. Личные контакты являются лучшим способом трансферта неявных технологических знаний, чему в данном случае способствует существование общего языка. Обе страны имели очень схожую национальную среду, в них высокий приоритет отдавался образованию, особенно высшей школе. К началу века обе страны уже имели технологически развитую химическую отрасль и электроэнергетику. Крупные компании с хорошо оборудованными лабораториями для проведения исследований и осуществления инноваций были характерны для обеих этих стран [см., например, Freeman C., 1982]. В Германии высокую активность в химической отрасли проявляли компании BASIS Hoechst и Bayer, в электроэнергетике Siemens и AEG [см., например, Chandler A.D., 1990];
в Швейцарии, соответственно, компании CIBA и BBC Brown Boveri [см., например, Jones G., 1993]. Недостаточное сходство между этими двумя странами в период и после второй мировой войны объясняется экстраординарностью этого периода в истории Германии из-за военного бремени. Страна была разделена на две, ее технологическая база была демонтирована членами антифашистской коалиции, а исследования в области стратегических и военных технологий были запрещены. Поэтому Германия была вынуждена в этот период провести значительную промышленную реорганизацию, что привело к новому инновационному стилю, который существенно отличался от стиля Швейцарии. В течение войны и в послевоенный период Германия была технологически схожа с Японией, которая была единственной страной, прошедшей через такой же период промышленной реорганизации, контролируемый антифашистской коалицией. Поэтому легко предположить, что одинаковые проблемы привели обе страны к развитию общего альтернативного технологического пути. Более того, в то время обе страны были политически исключены из процесса военного развития и военных исследований (заметим, что это был период, когда военные исследования оказывали очень сильное воздействие на развитие гражданского сектора и служили стимулом для многих инноваций). Исключительность этой ситуации, связанная с экстраординарными событиями в истории этих двух стран, подтверждается и тем фактом, что никогда больше в истории их развития не наблюдалась их технологическая схожесть.
США и Швеция, Великобритания и Франция - две других отмеченных исторических комбинации. Эти две пары стран характеризуются схожими инновационными стилями начиная со второй мировой войны.
Технологическая схожесть между США и Швецией явилась результатом двух основных сил. Во-первых, сразу после второй мировой войны обе страны активно интересовались и придавали высокий приоритет развитию военных НИОКР. В 1958 году в США была создана NASA с целью контроля и осуществления прямых инвестиций в новые технологии, изобретения и инновации в военной области. NASA играла важную роль в развитии полупроводниковой и компьютерной отраслей в США [см., например, Mowery D.C., 1992]. Шведский нейтралитет в течение войны был основан на отечественной военной технологии. На базе сотрудничества государства с крупными частными шведскими компаниями реализовывались грандиозные проекты. После второй мировой войны Швеция начала инвестировать в исследования ядерной энергии, компьютерных и космических технологий [Edquist C., Lundvall B-A., 1993]. Вторым множеством сил, которые способствовали достижению двумя странами технологического сходства, было развитие и улучшение технологий машиностроения. Так, сразу после второй мировой войны в результате применения нового типа горного оборудования Швеция стала лидирующим в мире экспортером железной руды. США же стали специализироваться на развитии технологий машиностроения еще в более ранний период. Таким образом, технологическая схожесть между США и Швецией явилась результатом схожих инновационных стилей, связанных с одинаковыми приоритетами, отдаваемыми военным исследованиям, и схожей средой функционирования.
Великобритания и Франция - вторая комбинация стран, которые стали технологически схожими с периода второй мировой войны. Сразу после окончания войны Великобритания и Франция придавали одинаковую важность системе обороны, хотя существовали различия в реализации оборонных систем. Во Франции важное значение имело активное государственное вмешательство посредством Национальных Планов [Chesnais F., 1993]. Французская отрасль производства вооружения рассматривалась как важная начиная с 1950-х годов, что оценивается как реакция на индокитайскую войну и результат придания этой отрасли высокого приоритета администрацией генерала де Голля. В Великобритании традиционно сильный военный истеблишмент гарантировал спрос на продукцию этой отрасли [Walker W., 1993]. Кроме того, в течение Второй мировой войны британские ученые и инженеры внесли существенный вклад в развитие технологий атомной энергетики, а Франция решила создавать свою собственную атомную промышленность после того, как была лишена доступа к американским и британским атомным технологиям [Chesnais F., 1993]. Поэтому технологическое сходство между Великобританией и Францией в период второй мировой войны и послевоенный период объясняется главным образом развитием военных и стратегических технологий. Правительства обеих стран поставили цели и выработали приоритеты, связанные с желанием стать важными военными державами. По этой причине Х.Эргас определяет эти две страны как лориентированные миссией при рассмотрении их технологической политики [Ergas H., 1987].
Схожесть между США и Францией проявилась только в самый последний период, и поэтому еще невозможно делать заключение, является ли эта комбинация схожих стран уникальной и характерной только для современного периода или может проявиться и в будущем. После второй мировой войны Франция проводила активные исследования в области военных технологий в силу военной ориентации страны, которая затем была поддержана программой генерала де Голля середины 1960-х годов [Chesnais F., 1993]. Более того, в самый последний период Франция активно развивала несколько отраслей химической промышленности, проявляла огромный интерес к нефтехимическим технологиям. Поэтому в самый последний период Франция выработала инновационный стиль очень схожий со стилем США, которые всегда проводили исследования в военных областях, в области химических и нефтехимических отраслей [Nelson R., 1992].
Результаты многих исследований, рассмотренных в данной главе, подтверждают выводы о том, что национальные системы инноваций имеют глубокие исторические корни, которые, как правило, сохраняются в течение длительных периодов. Страны прошли различные пути технологического развития за последние 100 лет, что подтверждает мнение о страновых особенностях технологических инноваций, их глубинной связи с национальными инновационными системами. В каждый из четырех рассмотренных исторических периодов только нескольким парам стран были свойственны схожие стили инноваций. Более того, в каждый исторический период наблюдается больше технологической несхожести, чем подобия.
В течение последнего столетия проявилась тенденция поддержания странами их характерных, отличительных, особенных инновационных стилей, что подтверждает предположение о том, что определенные инновационные пути, которые проходят страны, имеют исторические корни [Rosenberg N., 1982].
В отношении существенных различий в инновационных стилях стран, наблюдаемых в течение последнего столетия, необходимо сделать следующие выводы.
Общим выводом является то, что почти всегда одни и те же комбинации стран характеризовались технологической схожестью в течение последнего столетия. Страны технологически схожие в начале века имели много сходства и в более поздние периоды (например, Германия и Швейцария). Страны, технологически подобные в период второй мировой войны и в послевоенный период, стали опять схожими в конце прошлого века (например, США и Швеция, Великобритания и Франция).
Технологическая схожесть в самый последний период включает те же страны, для которых было отмечено подобие раньше (например, США, Великобритания и Франция). Эти страны проявляли технологическую схожесть своих стилей инноваций в течение длительного периода.
Страны с похожими национальными инновационными системами характеризуются подобными стилями инноваций и следуют схожими технологическими траекториями, потому что темп технологических изменений в стране и эффективность конкурентной борьбы компаний на мировых рынках Е зависит от способа, которым доступные ресурсы управляются как на уровне организации, так и на национальном уровне [Freeman C., 1987]. Национальные инновационные системы играли большую роль в прошлом;
они сохраняют свою важность и сегодня. Страны не становятся более технологически схожими, они склоны следовать отличным стилям инноваций, определяемым различными инновационными системами. Существование крупных фирм со схожими технологическими стратегиями, влияние аналогичных множеств институтов, схожие подходы к бизнесу и технологическим изменениям, существование одинаковых природных ресурсов - это все факторы, которые побуждают страны развиваться похожими технологическими путями.
Интересно отметить другую характерную черту технологического подобия между Германией и Швейцарией и всех других сходств.
Технологическая схожесть между Германией и Швейцарией самая длительная, она явилась результатом схожих инновационных систем, созданных в начале века. Близость двух стран, наличие общего языка, одинаковый приоритет, отдаваемый образованию, лидирующие позиции в химической промышленности и электроэнергетике в начале века создали похожие институциональные структуры. Все другие технологические подобия проявились после второй мировой войны. Таким образом, война стала своеобразным фокусирующим механизмом развития общего технологического пути. Правительства этих стран играли основную роль в определении стратегических приоритетов нации обычно с целью достижения военного превосходства. Различие в природе этих двух множеств технологического подобия показывает, что страны могут развивать общие технологические пути двояким образом. С одной стороны, страны с похожей национальной средой более вероятно будут развивать похожие технологии. С другой стороны, страны могут развивать похожие технологические пути под влиянием сильного правительства, которое устанавливает схожие приоритеты.
На основе этих результатов может быть сделано несколько выводов относительно государственной политики. Было показано, что остается важной национальная специфика, которая непосредственно связана с национальной способностью производить, приобретать, внедрять и использовать новые технологии. Развитие нового технологического знания нуждается в социальном процессе обучения [Lundvall B-A., 1992].
Необходимо изменять национальную институциональную структуру, для того чтобы справиться с технологическими изменениями и адаптироваться к ним. В таком процессе адаптации государство и государственный сектор могут играть ключевую роль. Эта роль может быть двоякая. С одной стороны, государство может стимулировать прогресс, развитие по принятым технологическим траекториям. С другой стороны, оно может поддерживать переход от старой траектории к новой. Однако страны могут оказаться запертыми в старые, менее перспективные технологические пути [Arthur B.W., 1989]. В этом случае проявляются линституциональные помехи и линституциональный склероз, т.к. институты не способны адаптироваться к новой технологической парадигме [Johson B., 1992]. При таких обстоятельствах вмешательство правительства должно использоваться как механизм наведения мостов между экономической стороной технологических изменений и институциональными требованиями.
Глава 3.3. Специфика национальных инновационных систем: аналогия между малой страной и малой организацией В настоящее время в условиях развития экономики знаний анализ национальных инновационных систем, влияния глобализации и противоположной ей тенденции локализации на инновации и конкурентоспособность в основном проводится для так называемой триады - Европы, Японии и США. Однако в условиях экономики знаний конкурентоспособность все в большей степени определяется доступом к знаниям в форме умений, навыков и способностей, где бы в мире они ни находились. Поэтому в данной главе мы рассмотрим влияние глобализации и локализации на национальные инновационные системы других стран, меньших, чем страны триады.
Многонациональные компании и региональные кластеры новых технологий определяют и контролируют технологические пути, которые пересекают национальные границы. Малые индустриальные страны, которые не имеют ни широкой технологической базы, ни разветвленной научной и технологической инфраструктуры, ни многонациональных корпораций, базирующихся в этой стране, рискуют оказаться на обочине глобальных рынков в результате своей неспособности включиться в международные экономические сети.
Традиционным ответом политики малых стран на влияние глобализации является, образно говоря, задраить люки, препятствовать вторжению многонациональных корпораций и использованию местных ресурсов. Однако опыт некоторых малых стран показывает, что эффективной стратегией для этих стран может быть развитие по другому сценарию. Используя аналогию малой страны с малым или средним предприятием в условиях глобальной экономики, где доминируют крупные страны и многонациональные корпорации, мы в данной главе попытаемся отобразить, спроецировать множество достоинств и недостатков малых и средних организаций на множество потенциальных достоинств и недостатков малой страны. Такое сравнение расширяется до выработки предложений относительно инновационной стратегии малой страны, которые основываются на аналогии с такими достоинствами малых организаций, как гибкость и использование внешних сетей. Таким образом будет показано, что инновационная политика малых стран должна характеризоваться гибкостью и быстрыми коммуникациями, поощрять аккумулирование технологий и создание сетей, максимально увеличивать способность национальных организаций воспринимать и развивать технологии. Важно подчеркнуть, что аналогия инновационной политики малых стран со стратегиями малых и средних организаций проводится не с целью выработки директивных предписаний, а для того чтобы осмыслить новые подходы к пониманию специфики национальных инновационных систем.
В условиях становления и развития экономики знаний все больший интерес проявляется к процессам обучения как приобретения знаний.
Огромный интерес в последнее время в работах по менеджменту организации к проблемам обучения концентрируется главным образом на рассмотрении проблем приобретения индивидуальных знаний в контексте проблем развития организации[см., например, Grant R., 1996]. Как показано в ряде работ, знания и обучение непосредственно связаны с исследованиями технологий [см., например, Tidd J., Trewhella M., 1997], особенно когда в основе технологического развития лежат стратегические альянсы и сотрудничество [см., например, Davenport S., Davies J., 1998].
Производство знаний все в большей степени осуществляется в широком междисциплинарном социальном и экономическом контекстах.
Поскольку знания все более институализируются в неоднородную и гибкую социально распределенную систему (например, часто они разрабатываются в контексте определенного приложения), постольку наблюдается соответствующая тенденция увеличения интенсивности коммуникаций. Производство нового знания также разнородно и в отношении требуемой квалификации и опыта. Таким образом, отмечаются:
- растущее число потенциальных мест, площадок, где могут создаваться знания;
- широкое разнообразие связей между местами производства знаний, чему способствуют коммуникационные технологии;
- дифференциация мест производства знаний до более детальной специализации.
Проблема на уровне как организаций, так и стран заключается в том, чтобы понять и управлять этим социально диффундированным производством знаний.
Способность организации получать и использовать внешние знания определяется как ее абсорбционная способность, способность ассимилировать знания, которая в свою очередь частично зависит от предыдущих знаний и опыта в данной организации. Это предыдущее обучение определяет способность оценивать новое знание. Однако для того, чтобы это делать, организация должна иметь метазнание, которое позволяет оценивать широту и ограниченность существующего в организации знания, для того чтобы можно было целенаправленно искать новую информацию и опыт. Заметим, что размер организации также представляет собой отдельную проблему диффузии новых знаний.
Технологические возможности, характерные для данной организации, часто основываются на неявном знании, которое может быть глубоко встроено, внедрено в организации [см., например, Mowery D. Oxley J., Silverman B., 1996]. По сравнению с явным знанием, неявное знание трудно определять, конкретизировать и характеризовать в формальных контрактах, таких как например лицензионные соглашения. В силу самой своей природы неявное знание передается преимущественно посредством примера или личного опыта [Senker J., Faulkner W., 1996]. Структура внутренних сетей, инициируемых для технологического обучения, формируется в результате специальных усилий, предпринимаемых организациями для улавливания неявного знания, и поэтому она должна улучшать возможности для личных взаимодействий между обучающим и обучаемым.
Способность ассимилировать знания необходима для трансферта технологий через организационные границы (хотя и не всегда достаточна), но часто требуется также трансферт технологий во времени.
Взаимодополняющее к абсорбционному понятию понятие трансформационной способности, т.е. способности к трансформации, преобразованию, подразумевает способность организации постоянно пересматривать продуктовый портфель, основанный на технологических возможностях, созданных в данной организации, путем использования сокровищницы аккумулированных в организации технологий и технологических компетенций.
Одним из результатов акцента на знаниях и обучении явилось изменение, смещение экономической ориентации от достижения ценности посредством создания материальных производственных ресурсов и финансового капитала к инвестированию в нематериальные ресурсы, в человеческие ресурсы и интеллектуальный капитал. Благодаря этому появляющемуся акценту на нематериальный капитал знаний экономические действия становятся по существу встроенными в сети личных взаимоотношений и сотрудничества. Если это изменение рассматривать в контексте тенденции глобализации, то экономическая деятельность, основанная на межличностных и организационных альянсах, расширяется до международного масштаба.
Термин глобализация был введен в употребление для того, чтобы отметить переход от интернационализации, при которой организации функционируют на международных рынках, к состоянию, при котором ценности производятся и распространяются в рамках мировых сетей [OECD, 1992].
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | ... | 7 | Книги, научные публикации